Ирина Галкова - Лесные командировки Соловецкого лагеря в Карело-Мурманском крае. 1929–1931 гг.

63

[63] Соловецкий ИТЛ ОГПУ // Система исправительно-трудовых лагерей в СССР… 23 мая 1930 лагерь был подчинен ГПУ Карельской АССР и ГУЛАГ ОГПУ. Во время подчинения ГПУ Карельской АССР использовалось название Соловецкие и Карело-Мурманские лагеря ОГПУ (СКМИТЛ), вместе с ним употреблялось и название «Соловецкий ИТЛ» и сокращение «СЛАГ». 

[64]История внешней политики СССР 1917–1980 гг. Т. 1. 1917–1945 гг. М., 1980. С. 256–258.

[65]Мельгунов С. П. Красный террор в России. 1918–1923. Берлин, 1924. 

[66] Бессонов Г. Д. Двадцать шесть тюрем и побег из Соловков. Париж, 1928.

[67] Об этом говорится, в частности, в воспоминаниях Елены Божко, жившей в детстве на территории ковдского Лесозавода №45 (Божко (Кошева) Е. Указ. соч.). 

[68] Владимир Чернавин писал об этом в отношении кемского лесозавода: «Подача вагонеток на пристань, где стояли грузившиеся летом иностранные суда, производилась уже вольными рабочими. С тех пор как за границей началась кампания против принудительного труда на лесозаготовках, в СССР избегают показывать иностранцам заключенных, и потому лес, заготовленный руками заключенных, доставлялся ими только до пристани, на пристань же его ввозили «вольные», которые и грузили пароходы. Рабочих не хватало, происходили задержки с погрузкой, иногда приходилось выплачивать за простой судов больше, чем выручалось за проданный лес, но пускать заключенных на пристань все же не разрешалось.— Когда «мы» грузили, — злорадствовали гепеусты, — простоев у нас не было» (Чернавин В. В. Указ. соч. С. 230); о погрузке леса на иностранные суда силами заключенных упоминалось до скандала в заметках лагерной прессы (См., напр.: На Чупинской пристани // Новые Соловки. №28. 28 июня 1930 г.). 

[69] История внешней политики СССР... С. 257–258.

[70] Розанов М. М.  С. 32–33. На момент описываемых событий Михаил Розанов работал счетоводом на одной из командировок и знал о происходящем гораздо больше рядового заключенного. Основная масса людей лишь догадывалась о причинах спешного свертывания командировки и восстановления ее через некоторое время. Пример такого непонимающего взгляда изнутри – воспоминания Михаила Корнилова. Он подробно описал спешную эвакуацию Чупинской командировки и уничтожение всех характерных признаков лагеря и надписей «УСЛОН», однако смысл этих действий остался ему непонятен: «Мы начали гадать между собой, что, должно быть, возникла опасность войны или, видимо, в Соловецкие лагеря должна прибыть иностранная комиссия. В таком положении мы целую неделю жили в Чупе… Дней через десять все, кто был в командировке, вернулись обратно. Опять стали работать, как работали раньше. Только потом мы поняли, что это были маневры, чтобы перестрелять бунтовщиков» (Корнилов М. Ф. Указ. соч. С. 138–139).  

[71] Чернавин В. В. Указ. соч. С. 231. 

[72] Доклад предсовнаркома т. Молотова VI-му Съезду советов // Известия ВЦИК СССР. 11.03.1931 г.