- Ты откуда звонишь?
- Из города, с центрального узла связи.
- Хорошо. Я сейчас вылетаю.
Трубка брошена.
- Ну что? - спросил Цвигун.
- Он сейчас вылетает сюда.
- Отлично, - обрадовался Семен Кузьмич.
В этот день персональный самолет Андропова взорвался, не долетев до Витебска 50 километров. К счастью Андропова там не было. Он перед самой посадкой в Москве, по просьбе Алиева, пересел на другой самолет с членами правительства, тоже спешивших в Витебск.
_._
Эта история с самолетом не прошла мимо меня. Генерал Антонов давно носился с идеей, взорвать самолет Андропова. Еще в январе месяце он встретился со мной на конспиративной квартире.
- Толя, надо устроить аварию самолета.
- Но я даже не знаю не только как туда залезть, но даже то, что можно испортить или куда подложить взрывное устройство.
- Я уже все продумал. Поедешь в аэроклуб под Кубинку, там будет один хороший инструктор из нашего ведомства, он тебя ознакомит с тем, чем нужно и как нужно. Там стоит такой же тип "Аннушки" как и у Андропова. Твоя задача подучиться всем приемчикам уничтожения этих машины, а потом мы подумаем, как это сделать по настоящему...
"Аннушка" стояла в светлом ангаре. Там я и встретил человека, который должен меня всему обучить. Инструктор был веселым и жизнерадостным парнем.
- Вы явно не знаете механики, - улыбался он, - поэтому, как невежественному ученику, я покажу вам одну или две детали, которые надо испортить.
Инструктор подводит меня к лесенке, залезает на нее и ловким движением отстегивает панель прикрывающую двигатель.
- Залезайте сюда, чего вы там болтаетесь.
- Уместимся на лесенке?
- Да не бойтесь, она слона выдержит.
Я залезаю и почти цепляюсь за него.
- Начнем с простого, - продолжает мой гид, - надо научиться снять и одеть кожух. Вот смотрите, я его опять поставил на место, теперь вы снимайте.
Я неуклюже отсоединяю панель и чуть не теряю равновесие. Инструктор вовремя меня поддержал.
- Поосторожней, теперь смотрите сюда.
Обилие трубок и проводов зарябило в глазах.
- Мать честная, здесь только дьявол разберется.
- Вам много и не надо знать. Обычно охрана проверяет все закоулки в самолетах и там очень трудно спрятать взрывное устройство, а с двигателем проще. Вот два патрубка, запомните их. Обычно механики осуществляют визуальный осмотр двигателя и поэтому чтобы для них было все "о, кей", трубку надо пробивать с той, невидимой для глаза, стороны. Для этого у меня есть вот такие универсальные кусачки, - он достает из кармана, балансируя на ступеньке, черные посатижи с необычной головкой. - Видите с этой стороны полусфера, как раз под диаметр трубки, а с другой стороны, шип. Я беру кусачки так..., потом их сжимаю...
- Что вы делаете? Вы же действительно прокололи трубку с той стороны?
- Это только часть работы. Мне приказано сделать это для вас и показать все. Пока нет давления, течи нет. На вид все... нормально. Видите.
- А вдруг кто-нибудь полетит на этом самолете?
- Через два часа и полетит один... товарищ. Вы все увидите.
- ??? Самолет... взорвется?
- Должен. Но мы еще не кончили. Вот в этой ампуле таблетки. Я беру одну, запихиваю в рот и начинаю жевать.
Он запихивает в рот коричневую таблетку и действительно жует, потом вытаскивает липкий шарик.
- Теперь этой размягченной массой затыкаю пробитую дырочку. Вот так. Ничего не видно, правда? Теперь одевайте чехол сами.
Я неуверенно вставляю панель в пазы и затягиваю крепления.
- Кажется...
И тут я не удержал равновесия и мы с инструктором полетели вниз.
Сидим на скамеечке у ангара и смотрим в небо. Над аэродромом "аннушка" крутит петли.
- А когда затычка вылетит? - спрашиваю я.
- Она не вылетит. Это специальная разработка. Через 15 минут после того, как я ее налепил, масса затвердеет, а потом при разогреве двигателя, начнут разогреваться и патрубки. При температуре 62 градуса эта пакость вспыхнет. Дырка раскроется и топливо, выливаясь, будет гореть.
Вдруг нос самолета задымил и вспыхнул.
- Почему летчик не выпрыгивает? - спрашиваю я.
- А эта, сволочь, не взяла парашют.
Теперь в небе факел. На аэродроме тревога. Дымный шлейф тянет в лес...
- Комиссия, сможет определить диверсию? - спрашиваю я инструктора.
- Наверно нет, взрыв сомнет патрубки и некоторые разорвет. Я вам подарю эти кусачки и эти таблетки. Надеюсь, все будет в порядке.
Это было в ночь на 10 Сентября. Ряд ангаров, освещенных лучами фонарей-прожекторов со скучающим часовым предстал передо мной. Андроповский ангар, в этом ряду, был третий. Все началось с неудачи. Перебегая длинный участок поля к ангарам, я нарвался на машину-козла, что пряталась в тени у стенки.
- А ну, стой! - раздался окрик сзади.
Я оглянулся, на меня шел милиционер с вытянутой рукой. В темноте я разглядел только форму.
- Что здесь делаешь?
- Смотри.
Я протягиваю ему сумку.
- Что это?
- Шоколад.
- Чего, чего? - удивленно спрашивает он.
Он подходит по ближе и я стреляю в него через сумку. Глушитель не произвел грома, тело падает на землю. Я подскакиваю к "козлу", внутри пусто. Заталкиваю убитого в машину. Теперь заглядываю за угол, часовой не прореагировал на шум за углом, по-прежнему расхаживает, как журавль. Раскрываю свою сумку, там "кошка" с веревкой, я их достаю и начинаю раскручивать, чтобы забросить на крышу.
На третьем ангаре большие трубы вытяжек. Отгибаю немного шатер железа и цепляю веревку за кронштейны.
Свет от фонарика прыгает от самолета к самолету. Вот и "Аннушка", лесенка стоит недалеко. Я подтаскиваю ее к носу самолета и начинаю взбираться...
"Козла" пришлось отогнать, я его завел в густые кусты на краю аэродрома. Хорошо, что часовой не поднял шума.
Апрель 1981 года.
Брежнев поправился, все успокоились, только не успокоился Юрий Владимирович. После взрыва его самолета, он на всех нас, в смысле цвигуновцев, смотрел подозрительно. Я добросовестно сообщаю ему, о чем говорят в отделе Семена Кузьмича и какие документы прошли через меня. Уговорив Брежнева, а может быть и придавив его некоторыми фактами неблаговидного поведения родственников, Андропов начал второй поход против южных республик нашей страны, снаряжая одну за другой специальные следственные бригады. В Москве, от этих набегов, начались волнения в верхушках власти.
Цвигун пригласил меня на праздничный вечер в Кремле. Теперь я входила в зал уверенно, не то что в первый раз. На моем розовом платье, блестела брошка, подаренная Андроповым. Уже почти все члены политбюро знали меня в лицо и улыбки старческих лиц раздвигали пергаментную кожу. У некоторых медленно зажигались глаза при виде моей фигуры. Андропов первый подскочил ко мне.
- Надя, каждый раз, когда я вас вижу, вы меня поражаете.
- Я наверно старею, - слукавила я.
- Нет. Наоборот, вы все больше и больше распускаетесь, как волшебный цветок.
Он приложился своими губами к моей руке.
- А где рубиновое колье? - вдруг выстрелил он вопросом.
- Я оставила его дома. Разве мало алмазов на моей груди?
Он пробежал взглядом по фигуре.
- Чего то все же не хватает. Даже с этим украшением вы королева, но все же... вы достойны носить более лучшие вещи.
- Спасибо, Юрий Владимирович. Если вы хотите, я в следующий раз одену колье.
- Нет, нет, нет. В следующий раз, вы придете с другими украшениями. Сейчас я вас покину, но потом, не отказывайте мне своим расположением.
Он пошел на встречу, входившим в зал Шеварнадзе и Алиеву, новым верным соратникам председателя КГБ. Недалеко от меня совсем другая группа: Цвигун, Суслов, Понамарев и Кириленко, эти что то энергично обсуждали.
- Если ему сейчас не дать по рукам, - горячился Пономарев, - то потом это остановить невозможно.
- Вот ты попробуй и дай, - резонно заметил Суслов.
- А на что у нас Семен, - кивает Пономарев на Цвигуна.
- А что я? Делаю, что могу.
- Ладно, Семен, все равно делать то ты делаешь, а он еще больше расходится. Дай пару раз ему по лапам...
- Тише, вы, люди кругом ходят. Чего раскричались? - говорит Кириленко.
Все оглядываются и замечают меня. Цвигун всех успокаивает.
- Это мой сотрудник, проверенный кадр. Надя, иди сюда.
Я подхожу. Суслов сухо жмет руку, Пономарев двумя руками трясет ее, а Кириленко поглаживает мои пальцы.
- Посмотрите, какая у нее брошь, - продолжает Семен Кузьмич, - и знаете откуда она?
Все молчат.
- Сам..., ей подарил. Правда, Надя?
- Да, Семен Кузьмич.
- Занятно, - цедит Суслов.
- Премиленькая история, - кивает Пономарев. - Я надеюсь, ты все учитываешь, Семен?
- Конечно, - усмехается мой шеф. - Надя, вон Брежнев идет, пойди, скажи ему парочку ласковых слов.
Все смеются. Я иду к Брежневу, к которому для страховки приставлен "нянька".
- Здравствуй, Наденька, - скрипит он. - Не удалось тебя прокатить в тот раз, уж и не знаю когда теперь смогу. Как поживает дядя, что то давно его не вижу?
