- Да ты вин ее прибил, дурачина! - урядник представил гнев Лютого и задрожал.
- Ничего, красные - они живучие, - спокойно сказал казачок и принялся вязать своей добыче руки.
Словно в подтверждение этих слов Ксанка тихонько застонала.
- Лови бабу, - приказал Тимофей.
Тетку Дарью бурнаши отыскали в хате, оторвали от детей, которых она в испуге обняла, и за волосы выволокли на улицу. Бесчувственную Ксанку бросили через седло и повезли на расправу к сотнику Лютому.
10
Яшка уже был на своем берегу, когда забрехала собака. И тут же раздался выстрел, за ним еще несколько. Цыган на секунду замер, развернулся и бросился напрямик через камыши, не разбирая тропинки.
Только бы он ошибся, твердил про себя Яшка. Только бы это пьяные бурнаши устроили салют в небо или померещилась им с похмелья красная конница... Но про себя знал, что непоправимое случилось.
Цыганенок прыгнул с берега и короткими саженками отчаянно резал воду. Быстрее любой лодки доплыл он до противоположной стороны, бегом поднялся по косогору и ворвался в калитку знакомой ограды. Его бы не остановил сейчас и целый эскадрон. Но на пути никого не было.
Только среди пустого двора лежала мертвая собака тетки Дарьи. Как гончая по следу, обежал Яшка вокруг хаты, заглянул на огород. Хозяйка и ее ранняя гостья пропали. Но, уже уходя, у калитки цыган заметил подаренный им крест с оборванным шнурком. И душа его также оборвалась. Яшка подобрал крестик и сжал в кулаке до боли.
* * *
- Вот бисова семейка! - воскликнул Лютый, когда к нему доставили юную разведчицу. - Может, и тебе, девка, треба для уму горячих всыпать?
- Чегой-то вы, дядя Сидор, гутарите?
- Не понимаешь?
- Нет, дядя Сидор, - Ксанка пошире распахнула простодушные глаза.
- Ну-ну... покажи, как ты кукуешь, - Лютый, приглядываясь, кругом обошел девчонку.
- Да я ж не умею, - глупо хихикнула девочка.
- А петухом?
- И петухом не можу. Хотите спляшу?
- Я вижу, как ты плясать умеешь, - атаман кивнул на охромевшего амбала, который с ненавистью смотрел в спину Ксанке.
Она оглянулась.
- Да это с перепугу вышло. Как увидела я его рожу перед собой, подумала - бандит. Лютый рассмеялся.
- Значит и "красных мстителей" не знаешь, среди которых брат твой затесался?
- Не знаю, дядечка Сидор, я к тетке Дарье зашла кусок хлеба попросить, а тут... - Ксанка смотрела на него так спокойно, что Лютый ей даже на минуту поверил.
- Жалко мне тебя, сиротку, - сказал атаман. - Чем по чужим людям мыкаться - определю я тебе место, чтоб тепло было да сытно. С батькой твоим мы, может, и враги были, а с дитя - какой спрос... - Насупившись, Любый оглядел притихших от такого оборота дела бурнашей. - Это для всех приказ! Кто сироту обидит - шкурой своей поплатится, поняли?
* * *
... Валерка схватил цыгана за грудки и припечатал к дереву. Яшка, не сопротивляясь, безучастно глядел в сторону.
- Ты же бросил ее! Бросил! Слышишь? Ты струсил! - Валерка оттолкнул Яшку и подскочил к Даньке. - А ты что молчишь? Ну скажи, что он струсил. Скажи!
- Не шуми.
- Выходит, спасайся, кто может, так, что ли?! - Валерку от негодования трясло.
- Яшка б не помог, - внешне спокойно ответил Даниил.
- А ты бы бросил?
- А толку?! И Ксанку б не спас, и сам бы сгорел.
- Напрасно ты его защищаешь, - с тихой ненавистью произнес Валерка.
- Яшке я приказал вернуться, - сказал командир. - Кто ж знал, что там засада будет?
- Неужели тетка Дарья предала? - словно обессилев, Валерка опустился на землю. - Не может быть...
- Ждите меня тут, - принял решение Дань-ка, - если к вечеру не вернусь, пойдешь ты, Валерка.
Яшка с тоской поглядел на командира. Тот подошел ближе, чтобы снять с ветки свой ремень. Подпоясываясь, Данька искоса посмотрел на цыганенка. У Яшки на глазах выступили слезы: смесь горя и несправедливой обиды. Совсем как в тот раз, когда они познакомились...
11
После длинного дневного перехода Ларионов решил, что отряд заночует в степи. Место выбрали у двух холмов так, чтобы издали незаметен был свет костров. Уставших лошадей стреножили и в последние минуты вечерних сумерек они занялись поиском скудных пучков ковыля. Казаки развели костры, из фляги налили в котел воды и поставили на огонь кашу. Отряды Буряаша были по их расчетам далеко, но командир все равно распорядился выставить охрану. Двое караульных расположились на вершинах холмов, а остальные бойцы, уставшие от перехода, прилегли на землю в ожидании ужина.
- Припасы кончаются, батя, - доложила Ксанка командиру. - Сегодня еще хватит сала кашу заправить, а завтра - уже нет.
- А на пустой желудок даже красные военные моряки воевать опасаются! усмехнулся Иван и потрепал дочку по голове. - Я это обстоятельство, Ксанка, сильно учитываю. Завтра мы доскачем до станицы Всеславской, там и подхарчимся.
- Вот це добре, - заметил старый казак Панас, слышавший разговор, нам бы еще каким кабанчиком разжиться и совсем бы другая тогда война пошла!
- Можно и без мяса воевать, - заявил Валерка.
- Это как? - спросил Иван Ларионов и подмигнул Ксанке. - Откуда така информация?
- Я читал, что когда испанские рыцари воевали с сарацинами за освобождение Испании, осадили они в Кастилье крепость Рокафриду. И тогда доблестный рыцарь дон Родриго де Альда вместе со своей дружиной дал обет не есть ничего, кроме молока, пока не падет крепость. Осада продолжалась целый год, и рыцари ни разу не нарушили данное обещание.
- Это нам что ж, цельное стадо коров с собой в поводу водить? спросил Панас. - А как быть, если конным строем в атаку пойти придется? Коровы с нами атаковать будут или тыл прикрывать останутся?!
Последние слова почти поглотил взрыв хохота.
- А я не прочь, - сказал, отсмеявшись, молодой казак по имени Егор, если только удастся к коровам доярок приставить!
Бойцы от смеха покатились по земле.
- Так и я не против, кабы коровы самогон давали, - заметил ко всеобщему удовольствию Панас.
- Ну и взяли рыцари ту Рокаприду? - спросил Ларионов.
- Кажется, нет, - покраснев от смущения, пробормотал Валерка. Хорошо, что стало почти темно. И дернул его черт вспомнить об этих испанцах!
- Каша готова! - позвала Ксанка, избавляя, наконец, Валеру от насмешливой компании.
- Да ты не журись, хлопчик, - шепнул парнишке командир. - Право слово, веселый разговор - он иногда заместо окорока идет. Смотри, как казачки ожили.
Но Валерка все равно обиделся и пошел на пост, чтобы сменить караульного. Слабая заря еще играла где-то на горизонте, а вокруг стало уже почти темно. В животе у Валерки урчало от пустоты, он сорвал травинку и сунул в зубы.
- На, поешь, - на пост взобралась Ксанка и протянула хлопцу тарелку с кашей.
- Спасибо, Оксана, - поблагодарил постовой и вдохновенно заработал ложкой. Ксанка сидела рядом и смотрела на бывшего гимназиста. Валерка все еще носил форменную фуражку, но без кокарды.
- Ты сама-то ела?
- Успею, - отмахнулась девочка. - Слушай, а они буржуи были?
- Кто?
- Рыцари твои.
- Вроде того.
- А сарацины?
- В общем, тоже.
- Так чего же они воевали?
- Наш царь недавно тоже с австро-венгерским императором схватился. За территорию воюют, за землю.
- Неправильно, это мы - за землю! - поправила Ксанка.
- Мы воюем за землю для крестьян, а цари - для себя, - разъяснил Валерка. - Слышишь?
- Что? - девчонка так задумалась над причинами войн, что ничего не замечала.
- Лошади... Кто-то лошадей уводит! Стой! Стрелять буду! - Валерка передернул затвор винтовки, но мелькнувшую на спине одной из кобыл фигуру уже не было видно.
- Ты чего, Валерка? - спросил Панас.
- Кто-то с конями балует! Вон он!
Валерка пальнул в воздух, боясь попасть в лошадь. Вор уже в открытую гнал растреноженного коня и еще трех вел в поводу. Несмотря на усталость, бойцы мгновенно собрались в погоню. Но, чтобы распутать лошадей, требовалось время. Как и вор, казачки вскочили верхом без седел и поскакали за ним. Между тем маленький табун быстро удалялся.
Валерка остался на посту, и Ксанка вместе с ним стала следить с вершины за погоней. Они видели, что Данька от бойцов отстал, он искал не какую-нибудь, а свою лошадь. К счастью, ее вор не увел. Парень вскочил на спину своего Ворона и помчался вдогонку. Для любимого хозяина вороной старался изо всех сил и очень быстро стал приближаться к погоне.
Вор отчаянно хлестал прутом взмокшие бока, но в темноте он допустил ошибку - выбрал далеко не лучшую лошадь. Она и без того выбивалась из сил, а еще приходилось тянуть за собой трех коней. Если бы вор бросил повод, то, освободившись от лишней обузы, лошадь, может, и спасла бы его от преследования, и темнота бы его укрыла, но он не отпускал коней. То ли не замечал приближающейся погони, то ли от большой жадности готов был рискнуть головой.
Данька видел, как казаки настигли вора, и Егор столкнул его с лошадиной спины под копыта преследователей. Одни из них стали ловить спасенных коней, а другие бросились на преступника.
