Корсары замерли с раскрытыми ртами, ошеломленные дерзостью генуэзца, и невольно отступили на несколько шагов, давая дорогу своему капитану.
Теперь Парвизи мог подробнее рассмотреть пирата. Белый тюрбан с большим, блистающим драгоценными камнями аграфом высился на его голове. Руки скрещены на груди - воплощение мужской силы и уверенности. Кроваво-красный шелковый кафтан перехвачен в талии широким, сплетенным из кожи кушаком, за пояс заткнуты кинжал с золотой рукояткой и пистолет. У левого бедра висит драгоценный ятаган в богато украшенных благородными каменьями ножнах.
"Красивый мужчина", - отметил Парвизи. Правильные черты лица, ухоженная черная, подстриженная клинышком борода, жесткие желваки на скулах и ярость, и гнев в горящих недобрым огнем глазах.
- Ха-ха-ха! - раскатился глумливым смехом корсарский капитан. Этот гяур [Гяур (араб.) - неверный, т. е. не мусульманин.], который и без того давно уже в его руках, смеет еще дерзить ему! Пират медленно вытащил из-за пояса пистолет, проверил заряд, взвел курок, но стрелять не стал.
- Вперед! Кончайте с ним! - приказал он. Глаза его пылали ненавистью. Рука рейса с зажатым в ней пистолетом медленно поднялась. Ствол оружия уставился в затылок одному из его людей. Не последуй пираты незамедлительно этому приказу, и он, не дрогнув, в тот же миг спустит курок.
Круг снова сомкнулся. Корсары устремились на приступ.
Парвизи размахнулся для могучего удара. Трое, четверо противников рухнули на палубу. Но слишком уж много силы вложил он в этот удар. Палица вырвалась из его рук. Прежде чем он успел снова завладеть ею, чужие руки уже тянулись к нему. Он на краю гибели! С ловкостью пантеры Луиджи в отчаянном прыжке очутился на развороченных ядрами надстройках "Астры". Его руки и ноги ловко находили опору. Он мчался, сам не зная куда. Только бы уйти от преследователей! Лишь на останках капитанского мостика он перевел наконец дух.
Но и сюда уже подступали подстегиваемые капитанским гневом враги.
Парвизи выхватил из-за пояса пистолет. Какое счастье, что он до сих пор не потерял его! Первый, кто взберется по трапу, получит в голову пулю.
Лишь теперь осознал молодой человек всю остроту неравной борьбы. Кровь молотками стучала в висках. Сердце билось, как в лихорадке, уши заложило.
Последний боец "Астры" приготовился достойно встретить врагов. Вдруг за спиной у него вынырнула мрачная рожа. Это был турок. Втянув голову в плечи, он обеими руками опирался о какой-то обломок. Рывок - и пират уже на мостике. Прыгнул он мягко и беззвучно, как большой кот. Не успев толком встать на ноги, он прокрался на несколько шагов вперед и, молниеносно выпрямившись, ударил Луиджи по затылку рукояткой пистолета. Молодой Парвизи повалился лицом вперед и упал с мостика к ногам своих преследователей.
Никаких победных криков. Турки даже бровью не повели. Эта страшная резня была для них повседневной работой.
О побежденных никто не думал.
Немного спустя безжизненные тела друзей и врагов побросали за борт. За ними последовало все, что было разбито и покалечено при канонаде на мостике, палубах и надстройках.
В живых остались лишь те, кто во время боя находился под палубой или был ранен и не мог больше сражаться.
Их ждало рабство.
Рабство!
Среди эти "счастливчиков" оказался и слуга Парвизи Бенедетто.
Корсары алжирского дея завладели "Астрой".
Глава 3
РОКОВАЯ ОШИБКА
- Говорят, что сегодня ожидается марсельский парусник. Слышали вы что-нибудь об этом, синьор Гравелли? - спросил старый купец банкира, покидая биржу.
- Я как раз собираюсь в порт. Может, будут для меня кое-какие известия, - ответил тот.
- Вы точно знаете? Тогда если мое общество вам не в тягость, я хотел бы сопровождать вас.
- Не могу воспрепятствовать вам, Бранди, - высокомерно согласился Гравелли. Пренебрежительная улыбочка заиграла в уголке его рта. Что нужно этому старику Бранди, просто побыть в его компании или попытаться похлопотать насчет кредита, а может рассчитывает извлечь из встреч, которые могут случиться по пути у него, банкира, кое-что полезное и для своих собственных делишек? Ведь о приходе французского парусника давно знает весь город.
Купец почувствовал неудовольствие банкира, но все же поплелся за ним. Что поделаешь, сильные мира сего привыкли свысока взирать на менее удачливых!
На старом портовом молу, почти целиком охватившем всю акваторию и заслоняющем порт от открытого моря, собралось уже множество людей. Они стояли кучками и вели деловые разговоры или обсуждали всевозможные городские сплетни.
Гравелли отыскал место между приготовленными к погрузке ящиками и тюками.
- Марсельский парусник должен бы, пожалуй, привезти и сообщение о прибытии "Астры" в Малагу, - заметил Бранди спустя некоторое время.
- Гм-м-м, - только и промычал в ответ Гравелли.
- Вас это, я знаю, не беспокоит. А вот многие генуэзские купцы прямо-таки сгорают от нетерпения получить достоверные сведения об этом рейсе. Простите за любопытство, но почему вы пренебрегли такой блестящей сделкой, как страховка "Астры"? Весь город удивился, когда вы от нее отказались.
- Почему, почему? Деньги бросать на ветер не хотелось, вот почему!
- Что-о? Что должны означать ваши слова? - пролепетал Бранди, глядя снизу вверх на банкира.
К словам Гравелли прислушался и другой мужчина, ожидавший по другую сторону штабеля. Это был богатый купец Андреа Парвизи, беседовавший до этого вполголоса со своими служащими о предстоящих сделках.
Он подошел поближе к стенке из мешков и ящиков. Все его чувства были до предела напряжены стремлением побольше уловить из этого странного разговора.
- Ничего, Бранди, - снова заговорил банкир. - Ничего или, лучше сказать, ничего более, кроме того, что я не страхую суда, о которых не могу с уверенностью сказать, что они невредимыми дойдут до порта назначения.
- Вы полагаете, что "Астру" захватили пираты?
- Похоже, корсары снова усердно принялись за свой промысел, и мне, никаких товаров в Испанию не перевозящему, нет никакого резона рисковать, принимая страховку за столь ненадежное имущество. Это было бы просто смешно.
- О Боже! А я это сделал, рискнул почти всеми своими средствами. Надеялся, что окажусь умнее вас!
Гравелли равнодушно пожал плечами.
- Если ваши сомнения подтвердятся, я разорен, - причитал Бранди.
- Вам приходилось уже видеть, чтобы я ошибался? - наслаждался банкир страхами собеседника.
- К сожалению, нет. Но сегодня на это страстно надеюсь.
- Посмотрим. Оставим, однако, в покое "Астру". Мнe не доставляет ни малейшей радости говорить об этом погибшем корабле.
Парвизи задыхался от волнения. Погибший корабль! Неужели он не ослышался? Погибший! Ах, услышать бы еще раз ясно и отчетливо эти страшные слова, чтобы не оставалось никаких сомнений. Ведь высокомерные слова Гравелли относились к судну, которое несло на своем борту будущее большого торгового дома в лице единственного сына его хозяина. "Астра" - погибший корабль! Этого не может, не должно быть! Даже помыслить об этом преступление. Страх и беспокойство толкнули его на шаг, который он по зрелом размышлении никогда бы не сделал. Он покинул свое место и обошел вокруг штабеля. Несмотря на крайнюю взволнованность, внешне он все еще оставался спокойным, уверенным в себе купцом.
- Я оказался случайным свидетелем вашей беседы, Гравелли, - обратился он с вежливым поклоном к банкиру. - Объясните, пожалуйста, почему вы назвали "Астру" погибшим кораблем?
- Если Андреа Парвизи унизился до подслушивания, то ему известны мои соображения, и добавить к этому мне больше нечего.
Глумливо ухмыляясь, не скрывая торжества от утоленной мести, Гравелли тоже поклонился и неторопливо зашагал вниз по Старой дамбе.
- Неужели в слухах о том, что кто-то из граждан Генуи передает корсарам сведения о выходе итальянских судов, есть все же чуточка правды?
Банкир дернулся, будто ударенный молнией. Но нервы у него были крепкие.
- Вы глупец, Парвизи! - бросил он через плечо.
Бранди потерял дар речи. Он знал о вражде между обоими этими денежными тузами его родного города. Но то, что они так вот, в открытую, при нем, свидетеле, сцепились между собой, показало ему, насколько глубока разделяющая их пропасть.
- Марсельский парусник!
Крики толпы, увидевшей приближающийся корабль, заставили поспешить к молу всех, кто разбрелся по порту.
Громко галдя, с южным темпераментом, люди наблюдали за работой французских матросов, сравнивая ее со сноровкой собственных моряков.
Наконец корабль ошвартовался у Старой дамбы, капитан сошел на берег. Первым, кто подошел к французу, был Андреа Парвизи.
- Всего один вопрос, месье капитан. Не знаете ли вы, прибыла "Астра" в Малагу? - спросил он по-французски.
- Mais oui, monsieur. "L'Astre" est bien arrive a Malaga.
- Мерси боку, месье! [- Да, господин, "Астра" благополучно пришла в Малагу.
