А.Дж. Диккенс рассмотрел также положение в английских монастырях накануне Реформации. По его данным, в 1534 г. количество монахов в Англии и Уэльсе составляло примерно 11 тыс., а монахинь примерно 1600 человек в 136 женских монастырях. К началу диссолюции в 1536 г. в Англии было 825 монастырей. Средняя численность монахов в монастыре составляла 12 человек, а в так называемых мелких монастырях, распущенных в 1536 году — в среднем 7,5–8 человек. Особую группу составляли лица, купившие себе право проживать в монастырях в качестве пенсионеров (corrodians). Доходы монастырей при диссолюции оценивались в 136362 фунта в год — это была половина доходов церкви Англии в то время. Более ста лет монастыри уже не получали крупных пожалований. Все женские монастыри в совокупности получали доходы примерно 15 тыс. фунтов в год, а мелкие монастыри, но численности составлявшие почти половину от общего числа получали менее 1/9 от общего дохода. Крупные монастыри получали доход более 2 тыс. фунтов в год. Были также нищенствующие монахи, не владевшие землей, чувствовавшие себя духовно свободнее. Из числа этих нищенствующих монахов появилось несколько радикальных мыслителей и протестантских реформаторов.
Как писал А.Дж. Диккенс, монастыри в Англии — наилучшим образом документированная часть истории церкви Англии. Относительно положения в монастырях накануне Реформации беспристрастными источниками Диккенс называет записи о епископских визитациях монастырей. Подавляющее большинство монастырей, по словам А.Дж. Диккенса, совсем не были какими-то вертепами, как их потом стали представлять протестантские пропагандисты. Некоторое количество монахов училось в университетах (например, в Оксфорде с 1505 по 1538 гг. зафиксированы 357 монахов), но, вернувшись в монастырь, они фактически не находили применения своим знаниям{77}.
В целом светские лица, считал А.Дж. Диккенс, смирились с монастырями и монахами как давними членами местного сообщества, и вплоть до Реформации не было признаков того, что люди хотят роспуска монастырей и скупки их земель, но и особой любви к монастырям у англичан А.Дж. Диккенс не находил. Он считал, что монастыри были не намного щедрее к своим арендаторам, чем светские лорды. Некоторые монастыри в начале XVI в. стали заниматься огораживаниями, сгоном крестьян, но при этом управляющими монастырскими хозяйствами были зачастую светские лица{78}.
В переписи 1535 г. Valor Ecclesiastic us, предпринятой властями накануне диссолюции монастырей, утверждалось, что монахи выделяют только 3% от своих доходов на милостыню, но это, считал А.Дж. Диккенс, занижало ее действительный объем. Активны в противостоянии Генриху VIII были только три ордена — францисканцев-обсервантов (с 7 монастырями, главный в Гринвиче), картузианцев (с 9 монастырями) и бригиттинцев (один монастырь с мужской и женской частями). Они были в целом малочисленны, но все же подчинялись Риму и пытались отвергать притязания Генриха VIII. Картузианский орден за то, что отказывался признавать Генриха VIII главой церкви, подвергся разгрому — его монахов вешали, некоторых уморили голодом в цепях. В церкви накануне Реформации не было единства между разными группами духовенства, и существовали внутренние конфликты: между кардиналом-легатом и епископами, между высшим и низшим духовенством, между белым и черным духовенством, развивался конфликт между духовенством и светскими лицами, что тоже, но оценке А.Дж. Диккенса, помогло утверждению Реформации{79}.
Британский историк высказал также свое мнение о роли английского христианского гуманизма в идейной атмосфере начала XVI в. У известного английского гуманиста Джона Колета (1467–1519) он находил некоторые лютеранские мотивы: Колет осуждал церемонии в церкви и считал, что они не очищают дух и не оправдывают человека, при этом признавая соучастие человека в делах спасения. Но, по мнению А.Дж. Диккенса, во взглядах Колета наибольшее влияние исходило от неоплатоников Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола, чьи мысли не вели к идеям Лютера, так что Колет остался католиком, при этом заняв определенное место в истории английского протестантизма, поскольку его выступления и проповеди посеяли мысль о необходимости реформ в церкви{80}.
А.Дж. Диккенс проявил себя как либеральный историк также в критике позднесредневекового католицизма. Как ему представлялось, накануне Реформации происходил упадок схоластики. Образовательный уровень духовенства был низким, монашество не играло духовной роли за пределами монастырей. Примитивизированные формы службы и культа, предлагавшиеся церковью для простого народа, казались более образованным людям чем-то детским и направленным на выколачивание денег. В такой атмосфере группа интеллектуально подготовленных клириков в Англии открыла для себя идеи Лютера и стала распространять лютеранские идеи в университетах, найдя поддержку в среде английского купечества. Епископат этого времени не пожелал каких-либо реформ, подозрительно относился к светским инициативам из-за лоллардизма{81}.
Объясняя причины распространения протестантизма в Англии, А.Дж. Диккенс предполагал, что некоторые лица пришли к нему, признав его идейную привлекательность, а некоторые — из-за одолевавшей их ненависти к иерархическим церковным структурам. При этом протестантизм, как ему представлялось, надо понимать изнутри, с духовной точки зрения. Протестантизм в Англии стал развиваться на волне критицизма, но у него были и свои позитивные утверждения, соответствовавшие условиям XVI в., что выразилось в стремлении распространить английский перевод Нового Завета, подготовленный Уильямом Тиндейлом и отпечатанный в Антверпене в 1526 г., поскольку это удовлетворяло духовные потребности наиболее интересовавшихся религиозными вопросами англичан. Печатная версия английского перевода Нового Завета была способна оказать более широкое идейное влияние, чем лоллардистские переводы Библии: в Англии перевод Тиндейла продавался примерно за 3 шиллинга 2 пенса (недельный заработок квалифицированного ремесленника), в то время как рукописные Евангелия, созданные в лоллардистской среде, стоили в 7–18 раз дороже.
Как обращает внимание А.Дж. Диккенс, после 1530 г. Тиндейл, наряду с тем, что он, как Лютер, подчеркивал значение Евангелия, стал обращать особое внимание на соблюдение закона. Согласно рассуждениям Тиндейла, грешник оправдывается верой перед Богом, но перед людьми он оправдывается тем, что соблюдает моральный закон, и Бог заключает ковенант, чтобы проявить свою милость к тем, кто соблюдет законы. Эта мыслительная схема, отмечал А.Дж. Диккенс, повлияла впоследствии на английских пуритан тем, что в пуританской среде отношения между Богом и «истинными верующими», к которым относили себя пуритане, стали осмысливаться как отношения ковенанта{82}.
А.Дж. Диккенс считал, что самое раннее известное общество, которое организовали английские лютеране, было создано около 1520 г. в Кембридже, где в 1511–1514 гг. Эразм Роттердамский работал над греческим текстом своего Нового Завета и пересматривал латинскую версию этого текста, на создание которой ранее его вдохновил Колет. Этот кембриджский кружок оказал затем влияние на Оксфорд{83}. Видимо, впервые в Англии идеи Лютера обсуждались в маленькой церкви в Кембридже — церкви Св. Эдуарда (ум. 978), короля и мученика. В ней собирались Роберт Варне, Томас Билни и Хью Латимер, ходившие также в расположенное на территории их прихода питейное заведение «Белая лошадь», в котором бывали ещё и Уильям Тиндейл, Майлс Ковердейл, Хью Латимер, Томас Кранмер, Мэтью Паркер и много других впоследствии известных протестантов. Первоначальными распространителями лютеранства А.Дж. Диккенс считал также торговцев, еретически настроенных бывших монахов, преподавателей университетов. Затем лютеранство распространилось в Лондоне среди горожан{84}.
А.Дж. Диккенс утверждал, что английская протестантская Реформация началась и стала развиваться в 1520-е гг. в противостоянии Генриху VIII, а затем но своим мотивам король начал вторую Реформацию, которая стала влиять на ход и характер первоначальной Реформации. Сам конфликт с Римом в Англии имел предысторию, и лишь в свете этого, считал А.Дж. Диккенс, можно понимать действия реформационного парламента. В толковании Диккенса, для Реформации сложились определенные духовные предпосылки в английском обществе — постепенно усиливавшийся рост антиклерикализма, распространение взглядов, которые в последующей истории Реформации в Англии получили название эрастианских. Это понятие появилось в середине XVI в. и было связано с именем жившего в Швейцарии богослова Томаса Эрастуса (1524–1583), который проповедовал необходимость подчинения церкви государству. Взгляды, которые во второй половине XVI в. стали называть эрастианскими, постепенно формировались в предренессансной и ренессансной Европе у Данте, публицистов, служивших французскому королю Филиппу IV, у Марсилия Падуанского, у Уиклифа с опорой на библейские, теологические, философские, исторические источники. Самым примечательным эрастианцем и бунтарем против папства А.Дж. Диккенс называл Марсилия Падуанского (1275/80 — ок. 1343) с его трактатом «Защитник мира». В Англии в начале XVI в., несмотря на то, что в европейской мысли уже были примеры эрастианских взглядов, и даже в Англии в лице Уиклифа эти идеи тоже проявились, антиклерикализм и эрастианство формировались не под влиянием чтения чьих-либо сочинений, а в основном под впечатлением о церковных злоупотреблениях, скандалах, конфликтах интересов. Упоминания о Марсилии Падуанском понадобились англичанам тогда, когда Генрих VIII уже разорвал отношения с Римом в 1534 г., и Томас Кромвель, осуществлявший по поручению Генриха VIII руководство религиозными преобразованиями в Англии в 1530-е гг., лично выделил средства на английский перевод трактата Марсилия Падуанского в 1535 г.{85}
