Ознакомительная версия.
После этих слов я сделал паузу, чтобы выслушать возможные замечания, если они будут. Неожиданно для меня, да и, по-видимому, для всех присутствующих И. В. Сталин несколько нервно реагировал на предложение. Весьма вероятно, что эта раздражительность [37] явилась следствием телефонного разговора, который Иосиф Виссарионович вел в нашем присутствии с рядом фронтов. Он несколько раз говорил по телефону ВЧ; чувствовалось, что ему докладывали о тяжелом положении, просили помощи. Положение было действительно напряженным. Наши войска продолжали отход. Я невольно подумал о той великой ответственности за судьбы Родины, о той тяжелой ноше, что была возложена на плечи Иосифа Виссарионовича, как главы правительства, как Верховного Главнокомандующего.
Пройдясь по кабинету несколько раз, он остановился и, обратившись к товарищу Василевскому, перед которым на столе лежали карта и проект директивы, раздраженным тоном сказал:
– Все оставить, как мы наметили. Сталинградский фронт разделить на два фронта; границу между фронтами провести по реке Царица и далее на Калач.
Товарищ Василевский, сидевший с противоположной стороны длинного стола, за которым находились также и члены ГОКО, начал вносить поправки, касавшиеся сроков исполнения, сил и средств.
И. В. Сталин еще раз прошелся по кабинету и, как бы обращаясь ко всем, сказал:
– Так как же мы назовем фронты?
Кто-то предложил: фронт, который будет действовать в северной части Сталинграда и севернее, наименовать Сталинградским, т. е. сохранить старое название, а фронту, действующему в южной части Сталинграда и южнее, дать наименование Юго-Восточный. И. В. Сталин согласился с этим. Сейчас же это и было записано в директиве.
Когда разделение фронтов стало совершившимся фактом, возник вопрос о назначении командующих фронтами. Были названы кандидатуры: моя и генерал-лейтенанта В. Н. Гордова (Сталинградским фронтом в то время уже командовал Гордов, назначенный две недели тому назад вместо маршала С. К. Тимошенко).
И в этом случае я попросил разрешения изложить свои соображения. И. В. Сталин с заметной улыбкой спокойным тоном сказал:
– Ну что же, доложите ваши соображения.
Ободренный этим, я старался изложить их как можно убедительнее. В моем кратком докладе было сказано, [38] что, изучив вчера оперативную обстановку на сталинградском направлении, я пришел к определенному выводу, что в будущем левое крыло Сталинградского фронта, закрепившись на западных и юго-западных подступах к городу, будучи усилено свежими частями, обеспечит активную оборону в то время, как его правое крыло, также получив пополнение, будет в состоянии нанести с севера удар по противнику на западном берегу Дона и во взаимодействии с «левым» (Юго-Восточным) фронтом уничтожить противника под Сталинградом. С севера – главный удар, с юга же – вспомогательный, фланговый удар, отвлекающий противника от направления главного удара. Заканчивая изложение своих мыслей, я просил назначить меня, если моя наметка будет принята, на «правый» (Сталинградский) фронт, добавив, что моя «военная душа» больше лежит к наступлению, чем к обороне, даже самой ответственной.
Все присутствующие выслушали меня внимательно. Наступила пауза. И. В. Сталин, снова пройдясь по кабинету, сказал:
– Ваше предложение заслуживает внимания, но это – дело будущего, а сейчас нужно остановить наступление немцев.
Набивая табак в трубку, он сделал паузу. Я воспользовался этим, вставив реплику: «Я и предлагаю на будущее, а сейчас нужно задержать немцев во что бы то ни стало».
– Правильно понимаете, – утвердительно сказал он, – поэтому мы и решили послать вас на Юго-Восточный фронт, чтобы задержать и остановить противника, который наносит удар из района Котельниково на Сталинград. Юго-Восточный фронт нужно создавать заново и быстро. У вас есть опыт в этом: вы заново создали Брянский фронт. Так что поезжайте, вернее летите, завтра же в Сталинград и создавайте Юго-Восточный фронт.
Для меня стало ясно, что вопрос уже решен, и я ответил кратким «слушаюсь».
Должен сказать, что в тот момент я знал обстановку, естественно, лишь «теоретически». Довод о том, что необходимо сосредоточить все силы и средства для прекращения [39] наступления противника с юго-запада из района Котельниково, казался достаточно веским.
Итак, я был назначен командующим войсками вновь созданного фронта, получившего название Юго-Восточного. Сталинградский фронт сохранил прежнее свое название.
Разграничительная линия между фронтами прошла от Калача на Сталинград, а в черте города по реке Царица (сейчас Пионерка), рассекая таким образом основной объект обороны на две части. Штабы обоих фронтов было приказано разместить в самом Сталинграде.
В духе принятых решений была окончательно откорректирована директива, тут же утвержденная Верховным Главнокомандующим.
В заключение беседы И. В. Сталин, обращаясь ко мне, особо подчеркнул, что необходимо повысить требовательность, поднять дисциплину, навести строжайший порядок в войсках, принимая для этого самые решительные меры.
К трем часам ночи все вопросы были решены, директива подписана. Прощаясь с нами, И. В. Сталин пожелал боевого успеха. Я ответил коротко: «Доверие, оказанное мне партией, оправдаю, задачу по обороне Сталинграда выполню». Все мы вышли с мыслями о глубочайшей ответственности за выполнение порученного нам дела. Было ясно, что от развития боевых действий под Сталинградом будет зависеть в какой-то, вероятно в значительной, степени успех нашей борьбы против гитлеризма.
Здесь нелишним будет напомнить читателю о сложившейся тогда для нашей страны военно-политической обстановке. Оговариваюсь, что в то время я не мог, естественно, представлять ее в полном объеме.
Но, прежде чем говорить об обстановке, фактически сложившейся тогда на советско-германском фронте, необходимо коснуться планов сторон на летнюю кампанию 1942 года.
Сейчас это сделать несколько легче, поскольку опубликован ряд документов, проливающих свет на этот вопрос.
Как уже отмечалось выше, долгое время считалось, что основным в планах врага на лето 1942 года было овладение Москвой путем обхода ее с востока, в этих [40] целях якобы и производился вражеский удар на Сталинград. Наступление гитлеровцев на юг к нефтяным районам Кавказа расценивалось как имеющее вспомогательную цель – отвлечь наши резервы от московского стратегического района. Однако такое толкование немецко-фашистских планов не выдерживает сопоставления с фактами, зафиксированными в документах.
Так, 11 ноября 1941 года в директиве главному командованию германских сухопутных сил указывалось: «…при соответствующем состоянии погоды будет целесообразно использовать все имеющиеся в распоряжении силы для того, чтобы в результате нанесения удара на юге на Сталинград или путем быстрого выхода на линию Майкоп, Грозный улучшить снабжение армии нефтью, поскольку наши ресурсы в этой области ограничены».
По свидетельству генерала Гальдера Гитлер 19 ноября 1941 года следующим образом определил цели на 1942 год. «Задачи на будущий год: в первую очередь Кавказ, цель – русская южная граница…»
Общий замысел всей кампании 1942 года был сформулирован следующим образом: «…Окончательно уничтожить живую силу, оставшуюся еще в распоряжении Советов, лишить русских возможно большего количества важнейших военно-экономических центров. Для этого будут использованы все войска, имеющиеся в распоряжении германских вооруженных сил и вооруженных сил союзников»{10}.
Но наиболее обстоятельно гитлеровский план летней кампании излагается в его директиве № 41 от 5 апреля 1942 года.
Каковы ее основные положения?
«1…Главная задача состоит в том, чтобы при сдерживающих действиях центральной группы армий на севере добиться падения Ленинграда и установления наземной связи с финнами, а на южном фланге добиться прорыва в районе Кавказа, придерживаясь при всем этом первоначальных принципов относительно восточного похода. Осуществление этой цели должно производиться не одновременно по всему фронту, а только по [41] отдельным участкам и в соответствии со сложившейся обстановкой в итоге зимних боев, а также в соответствии с имеющимися силами, средствами и транспортными условиями.
Поэтому первоначально необходимо объединить все имеющиеся силы для проведения главной операции на южном участке с целью уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтяные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет.
Окончательное блокирование Ленинграда и захват Ингерманландии могут быть произведены, как только позволит обстановка в районе окружения или высвободятся какие-либо другие силы, которых будет достаточно для проведения данного мероприятия…
Ознакомительная версия.
