Останки его встречаются в самых разных частях Европы, Азии и Африки, а крайний их временной рубеж отвечает приблизительно 2 млн лет. Столь широкое распространение человека прямоходящего настраивает многих исследователей голосовать в вопросе о прародине человека за полицентризм. Согласно этой теории, видовое развитие человека шло параллельно сразу из нескольких географических центров. Евразийский «ствол» развития при этом естественно вплетается в общее древо («сетку») эволюции, и стоянка в Диринг-Юрях выступает как одно из его ответвлений. Правда, у полицентризма есть и очевидный недостаток. В данном случае он не научного, а, скорее, психологического свойства. Дело в том, что сам механизм преображения видов для ученых остается тайной за семью печатями. Это сродни необыкновенному явлению, скачку эволюции, чуду. Предположить, что такое произошло в одном-единственном регионе, еще куда ни шло, но принять это за норму, узаконить многократность, повторяемость эволюционных «перескоков» в разных точках планеты кажется уже излишне смелым. Принцип «бритвы Оккама» – не плодить дополнительных гипотез, не усложнять общую картину явления, – требует от исследователя остановить свой выбор на теории моноцентризма. Это голос здравого смысла, бессознательная установка не отрываться от реальности и максимально уменьшить поле для интуитивных догадок. Нет никаких оснований абсолютно полагаться на этот принцип, но в данном случае он представляется весьма уместным.
На наш взгляд, не стоит отказываться от моноцентризма. В конце концов, ведь не просто же так возникла идея человеческого рая. Значит, есть основания искать прародину людей. В выборе ее местонахождения и Африка, и Азия, и Европа, судя по имеющимся находкам человека прямоходящего, имеют одинаковые шансы. Напомним, однако, что покровные материковые оледенения на севере планеты стали возникать около 3 млн лет назад. А известные останки первых прямоходящих людей (архантропов) имеют возраст около 2 млн лет. В масштабах эволюции это очень близкие сроки. Не удивительна ли такая синхронность?! Не пришел ли человек прямоходящий на Африканский континент с севера Евразии? Не стал ли холод Севера тем определяющим фактором, который предопределил рождение человека?
Впервые гипотезу о происхождении человека в условиях холодного климата высоких широт Евразии выдвинул в 1870‑х годах известный немецкий путешественник, географ и естествоиспытатель Мориц Вагнер (1813–1887). Он считал, что именно суровые, неблагоприятные условия могли «заставить» некоторых самых умных и деятельных приматов не погибнуть, а «очеловечиться».
В основу теории Вагнера положены мысли Дарвина и его ближайших последователей о главном факторе появления человека: резких изменениях природной среды и вызванной ими перестройке жизнедеятельности его обезьяноподобных предков. Это случилось в результате похолодания, охватившего пределы Евразии. Северные области Европы и Сибири покрылись гигантскими ледяными полями, достигавшими в толщину многих сотен метров. Лед под собственной тяжестью начал двигаться к югу, сметая все на своем пути. Срезались гигантские скалы, бесследно исчезали громадные массивы леса. Ледники пропахивали широкие долины. Наступившее похолодание привело к гибели большого количества животных, которые не смогли переселиться в южные теплые районы.
Морозное дыхание ледников, уничтожившее тропические леса, оказалось подлинной трагедией для их многочисленных обитателей, в особенности для тех, кто был приспособлен для жизни на деревьях. Они поневоле оказались вынужденными сойти на землю, изменить свой образ жизни, искать новые источники пищи и принципиально иные способы ее добычи. Все это привело к ожесточенной борьбе за существование. Победителями из нее вышли те виды, которым удалось проявить наибольшую жизненную активность и изобретательность.
Антропоидные предки человека были слабы, беззащитны и лишены сколько-нибудь мощных «орудий» нападения и обороны. Но, по мнению Вагнера, они пытались компенсировать свою слабость, обратившись к использованию камней. Вот она, подлинная временна́я граница каменного века!
На полях и в лесах евразийского Севера часто встречаются большие скопления огромных валунов, гальки, глыб, песков и глин. Они обычно лежат прямо на поверхности, но их можно видеть и в обрывистых склонах речных долин. Все это свидетельства прохождения по этим местам ледника. Всюду, куда он доходил, остались каменные «следы» его пребывания.
Изначальная эпоха развития человека носит название каменного века. Ученые разделили его на этапы. Самый первый из них, охватывающий временной период от возникновения человека (свыше 2 млн лет назад) до примерно 10 тыс. лет до н. э., они назвали палеолитом (от греческих «палео» – древний и «литос» – камень). Второй – мезолитом («мезос» – средний), его временны́е рамки (с вариантами датировок) от 15 до 6 тыс. лет до н. э. И, наконец, третий, продолжавшийся от 8‑го до 3‑го тысячелетия до н. э., – неолитом – новым каменным веком. Камень для первых людей служил и средством охоты, и орудием труда, и предметом религиозного поклонения. Ледник придал литической культуре Евразии своеобразие и мощный импульс развития. Обилие валунов, камней и камушков естественного происхождения, перенесенных ледником в зону умеренных широт, предопределило в значительной степени их широкое использование во всех сферах жизнедеятельности первых людей.
Преследование животных при охоте, длительное и упорное, способствует развитию нижних конечностей антропоидов и их специализации для ходьбы и бега. Постоянное использование камней приводит в конце концов к появлению главного признака, отличающего древнейших предков человека от других животных, – умению изготовлять искусственные орудия.
Далее, согласно представлениям Вагнера, события развиваются следующим образом. Ледники продолжают неудержимое продвижение на юг, сплошь покрывая десятки тысяч квадратных километров. Первые группы людей вынуждены переселяться на юг вместе со стадами животных, на которых они охотятся. Миграция продолжается до тех пор, пока беглецы, спасающиеся ото льда и холода, не достигают предгорий широтного евро-азиатского горного пояса. Здесь, в предгорьях (отступать далее некуда: сверху, с гор, также ползут ледники), первобытный человек вступает в особенно ожесточенную борьбу за существование с массой пришлых животных, которых остановил горный барьер.
Предок человека оттачивает здесь мастерство метания камней. Он ловко лазает по скалам, спасаясь от хищников, и продолжает совершенствовать новые полезные навыки, приобретенные после перехода с деревьев на землю, то есть как раз те качества, которые приведут впоследствии к появлению «истинного человека». Сохраняя стадные привычки своих прародителей, антропоидных обезьян, наши предки действуют не в одиночку, а сплоченными коллективами. Обезьянолюди становятся общественными животными. Это дает им огромные преимущества в борьбе с природой. Спустя какое-то время на Земле вновь наступает потепление. Ледники начинают таять и отступать на север, к океану. От ледников освобождаются огромные территории Северной Азии и Европы, а евразийский горный барьер больше не препятствует миграциям животных. Люди вслед за ними широко расселяются по Земле на восток, запад, юг, а со временем и на север.
Кстати, известен пример прогрессивного влияния холода на эволюцию приматов. После глобального похолодания, случившегося около 30 млн лет назад, ареал обитания древнейших приматов существенно сократился. Но, любопытное дело, один из выживших видов – грифопитек (ископаемая обезьяна) – проживал на территории современной Германии и Турции около 16,5 млн лет назад, на 1,5 млн лет раньше, чем подобные виды появились в Африке. Не означает ли это, что в Европе даже в эпоху глобального похолодания сохранялись условия для выживания видов? Если человек рассматривается как «продукт» длительной эволюции высших приматов, то в отношении его развития должны «работать» те же самые принципы. Собственно, на этом и настаивает концепция происхождения человека на севере Евразии. Низкие температуры способствовали эффективному преображению архантропа в современного человека.
Точно так же еще никто не подверг сомнению старую идею, что переход приматов к прямохождению обусловлен исчезновением тропических лесов в областях, подвергнувшихся воздействию холода. Этот процесс, очевидно, затронул как южные, так и северные континенты. Но в Европе он происходил интенсивнее, и похоже, что именно здесь впервые появился человек прямоходящий. Внешне он был уже похож на человека разумного (Homo sapiens), имея близкий к современным людям рост, но несколько меньший объем головного мозга (900—1200 см3).
Двигаясь из общего европейского центра, архантропы разошлись по самым дальним уголкам планеты. Разным было и время исхода с северной прародины. При этом степень развития отдельных ветвей была, разумеется, различной. Прямое (самое короткое) продвижение архантропов в Южную и Юго-Восточную Азию было чрезвычайно затруднено наличием мощных горных систем, поэтому путь архантропов в этом направлении был наиболее длительным. Наиболее вероятным был обходный маршрут туда через Ближний Восток. Это также объясняет и то обстоятельство, что жители дирингской стоянки задержались в своем прогрессивном развитии.
