Позднее в имперской армии постоянно существовал «русский корпус». Многие славяне и варяги в массовом порядке отправлялись в Византию (признанный центр этой части света) как купцы, наёмники и ремесленники, и эта практика была настолько масштабной, что оговаривалась специальными византийско-русскими соглашениями. По остроумному замечанию Б. Кагарлицкого: «одновременно в Константинополе находилось около тысячи русских, которые не были эмигрантами, они были торговцами, религиозными деятелями…, а также, как сейчас принято говорить, гастарбайтерами – ремесленниками и наемными солдатами, планировавшими, накопив денег и знаний, вернуться на родину. Можно даже сказать, что на первых порах они были «лимитчиками», ибо их численность в Царьграде греческой администрацией ограничивалась».
Постепенно от грабительских набегов и военных столкновений, Русь и Византия в своих отношениях всё больше переходили к постоянным торговым, культурным, дипломатическим и религиозным связям. Втягиваясь в сферу политического и культурного влияния Византии, Русь стремительно «цивилизовывалась» и «христианизировалась». Из Византии на Русь ехали греческие митрополиты и епископы, зодчие и иконописцы, везли предметы церковной утвари, а также книги античных и христианских авторов. Византия во многом сформировала сознание правящей на Руси элиты, князей и духовенства. В подражание Константинополю в Киеве и Новгороде строятся Софийские соборы, а в Киеве и Владимире – Золотые ворота. В эпоху Ярослава Мудрого Киев стремился во всём подражать Царьграду и старался превзойти его (хотя, разумеется, и безуспешно). Из Византии на Русь проникли основы учёности и книжности, архитектурные и живописные стили и техники, убеждённость в сакральности (священности) власти князя, роскошь двора правителей, традиция ослепления политических противников и ведения политических интриг (ещё спустя столетия Наполеон I называл Александра I «хитрым византийцем») и пышный придворный церемониал. Если суровые викинги, придя править к славянам, дали Киевской Руси княжескую династию, название, военную элиту и внесли в её культуру элементы воинственности, динамизма, авантюризма, рыцарственности и предприимчивости, то византийцы обогатили древнерусскую культуру тысячелетней учёностью, православной религией, фанатичной ненавистью к католическому Западу, а также политическими и правовыми установками автократии (по-русски – самодержавия).
Очень важен тот факт, что Византия превратилась в «духовную метрополию» Руси именно в тот момент, когда окончательно оформился раскол христианского мира на православный Восток и католический Запад. Очень скоро западные крестоносны, «по ошибке сбившись с пути в Иерусалим», ворвутся в Константинополь и разорят его. Категорическое неприятие «латинства» (и Запада в целом) и идея самодержавия (вместе с гербом – двуглавым орлом) – вот то двусмысленное наследие, которое гибнущая Византийская империя позднее завещает Московской Руси.
По словам (впрочем, немного преувеличенным) известного русского философа конца XIX века К.Н. Леонтьева, «византийские идеи и чувства сплотили в одно тело полудикую Русь». А В.О. Ключевский отмечал: «Вместе с христианством стала проникать на Русь струя новых политических понятий и отношений. На киевского князя пришлое духовенство переносило византийское понятие о государе, поставленном от Бога не для внешней только защиты страны, но и для установления и поддержания внутреннего общественного порядка». Впрочем, семена «византинизма», посеянные в Киеве в X–XI веках, дали ростки уже в Московии через три – четыре века. Эти идеи (также как и цезарепапизм – подчинение князю духовной власти) медленно, но глубоко проникли в сознание и сохранились и тогда, когда сама Византийская империя в середине XV века пала под ударами турок-османов.
Рабство и социальная природа Киевской Руси
Из «Русской Правды» и других источников мы узнаём о существовании в Киевской Руси весьма многочисленной категории рабов, которых называли «холопами» или “челядью”. Захваченные на войне или при грабительских набегах, а также купленные на невольничьих рынках, рабы были полностью бесправны. Ударивший свободного человека холоп мог по закону быть безнаказанно убит. Холопы не имели права свидетельствовать в суде, а за их убийство хозяин подвергался лишь церковному покаянию (христианство несколько смягчало бремя рабства, но не отменяло его). При этом, разумеется, княжеский или боярский холоп находился в несравненно лучших условиях, чем все остальные и мог, сделав головокружительную «карьеру», стать старостой или тиуном (управляющим имения).
По словам В.О. Ключевского: «Экономическое благосостояние Киевской Руси XI и XII вв. держалось на рабовладении. К половине XII в. рабовладение достигло там громадных размеров. Уже к X–XI вв. челядь составляла главную статью русского вывоза на черноморские и волжско-каспийские рынки… Рабовладение было одним из главнейших предметов, на который обращено внимание древнейшего русского законодательства… Челядь составляла по-видимому, необходимую хозяйственную принадлежность частного землевладения светского и церковного, крупного и мелкого. Отсюда можно заключить, что сама идея о праве собственности на землю, о возможности владеть землею, как всякою другою вещью, вышла из рабовладения, была развитием мысли о праве собственности на холопа… Рабовладельческие понятия и привычки древнерусских землевладельцев стали потом переноситься и на отношения последних к вольным рабочим, к крестьянам… Таким образом экономическое благосостояние и успехи общежития Киевской Руси куплены были ценою порабощения низших классов…»
И в самом деле, бурная коммерциализация жизни Киевской Руси, рост городов и посреднической торговли, развитие товарно-денежных отношений были тесно связаны с ростом рабовладения – одной из важных основ торговли и одним из факторов развития земледелия на боярских и княжеских землях. Рабов продавали на рынках Константинополя, холопы исполняли роль прислуги при дворе князя и бояр, холопы же обрабатывали княжеские и боярские наделы. Экономический подъем и взлет городов Киевской Руси (как за много веков до того в Афинах, а через много веков – на юге США) имел оборотной стороной бурное развитие рабства.
Известный современный российский историк И.Я. Фроянов даже выдвигает в своих работах тезис о рабовладельческом характере социального строя Киевской Руси (в пику марксистской догме о её будто бы «феодальной» природе). Однако большинство историков всё же оспаривают этот тезис, как крайность и односторонность. Они подчеркивают многоукладность древнерусского общества: наличие вольных городов полисного типа, родовых отношений в деревне, рабовладения и товарных отношений. Только их взаимный учет и комплексное осмысление даёт представление о древнерусском обществе. Важен также тот факт, что большинство жителей Киевской Руси всё же были лично свободными «людинами», жили по нормам обычного права (а потому находились вне рассмотрения «Русской Правды» и княжеского суда). В исторической науке преобладает сегодня взгляд на русское государство (представленное княжеским родом и дружиной) как на коллективного собственника русской земли, эксплуатирующего свободное население посредством сбора даней и налогов. А потому характеристика Киевской Руси как только «рабовладельческого» или уж, тем более, только «феодального» общества, разумеется, неправомерна.
III
Русь удельная (XII – первая половина XIII веков)
3.1. «Каждый да держит отчину свою»
Просуществовав как более или менее единое образование полтора века, Киевская Русь в конце XI – начале XII века рассыпается на множество отдельных княжеств и земель. Начинается период «удельной Руси» (то есть Руси, состоящей из ряда автономных образований), подобный периоду «феодальной раздробленности» в Западной Европе IX–XIV веков. Казалось бы, в Киевской державе существовало единство веры, единство княжеского рода, появились общие писанные законы («Русская правда»), чеканка монеты (пусть лишь в целях поддержания престижа)… Что же послужило причиной распада огромного древнерусского государства, каковы были последствия этого процесса и когда он начался?
По поводу последнего вопроса (как, впрочем, и по поводу остальных) мнения историков несколько расходятся. Одни предлагают считать отправной точкой существования удельной Руси 1054 год – дату смерти Ярослава Мудрого, разделившего страну между пятью сыновьями. Другие считают такой вехой 1125 или 1132 годы – даты смерти соответственно князей Владимира Мономаха и его старшего сына Мстислава Великого – последних правителей, при которых Киевская Русь ненадолго вновь объединилась перед окончательным распадом.
Что касается причин дробления страны, то их можно назвать несколько.
