При всей формальности данного акта, это означало конец Западной империи. Именно так событие расценили многие современники. Следовательно, 476 г. стоит рассматривать как финал античной эпохи и начало Средневековья.
В 488 г. Константинополь натравил на Одоакра остготов во главе с одним из самых заметных вождей того времени – королем Теодорихом. Захватив значительную часть Италии, тот вынудил патриция стать соправителем, а затем убил его. С 493 г. на территории Италии появилось королевство остготов во главе с Теодорихом Великим.
В 486 г. франки ликвидировали последний осколок Западного Рима – государство патриция Сиагрия с центром в Суассоне (Северная Галлия). На этом политическая история Западной империи завершилась.
Варварские королевства
К началу VI в. в Европе возник ряд королевств, у которых было очень много общего. Все они отличались как от античных, так и от более поздних средневековых государств. В то же время имели мало общего и с социальным устройством, которое было свойственно древним германцам.
Королевство варваров – исторически переходное образование. Сформировавшийся высший слой германских племен пытался урегулировать взаимодействие разных этнических пластов, упорядочить экономику и культуру. Подобные общие черты сочетались с различным устройством этих варварских государств.
На завоеванных территориях варвары составляли незначительную долю населения. В густонаселенных областях бывшей Империи – в Италии, Испании, Африке – их насчитывалось не более 5–10 %. Только франки в Северной Галлии были многочисленнее. Германцы, будучи сплоченными, вооруженными и готовыми постоянно воевать, могли не опасаться покоренных римлян. Однако в течение длительного времени они пребывали только в роли завоевателей. Как правило, расселялись компактно, не ассимилируясь с местными жителями.
В результате возникла показательная чересполосица: были регионы, заселенные некогда римскими гражданами, и этнически германские территории. Подобное разделение подсказывал и различающийся уклад хозяйства. Германцы еще какое-то время продолжали заниматься скотоводством, охотой и собственными промыслами; земледелие у них оставалось гораздо менее развитым, чем у римлян. Сложившаяся же веками земледельческая культура Империи, испытав упадок, сохранилась. Поэтому зачастую германцы не претендовали на земли местного населения и вклинивались между возделанными территориями. Каждый народ продолжал привычную деятельность, и римские агрикультурные достижения практически не наследовались варварами. Единого хозяйства не складывалось.
Правители новых королевств на первых порах всячески ограничивали ассимиляцию своих соплеменников. Ранние законы этих государств запрещали браки между германцами и римлянами. Это дополнялось сосуществованием двух правовых систем: за один и тот же проступок римлянина судили по римскому праву, а германца – по традиционным законам его племени. Пройдет нескольких поколений, пока начнется унификация законодательства и разные этнические группы сольются в единые народы.
Власть короля над коренным населением выражалась во взимании различного рода поборов. По сути же он оставался вождем племени: обычно римляне не привлекались к службе в варварском войске, и войны между вновь созданными королевствами – это сражения между германскими дружинами и ополчениями. Но почти весь бюрократический аппарат формировался из римлян. Среди германцев еще не было достаточно грамотных людей, способных исполнять обязанности по управлению королевством, да и традиция ведения государственных дел отсутствовала в принципе.
Большинство германских племен было христианизировано еще до завоеваний или в их процессе. При этом перенимались еретические версии христианства – в основном арианская. Хотя франки, например, оказались более дальновидны: они выбрали католицизм, что обеспечило им выгодные позиции в период раннего Средневековья. Они выступили защитниками истинной веры.
Двойственным оставалось отношение варваров к наследию Рима. Ненавидя и порой презирая его культуру, они вынужденно соприкасались с ней. И подчас это приносило особые плоды: Теодорих Великий, король остготов, попытался воспроизвести не только внешнее, но и содержательное великолепие римского двора. Он носил пурпурное облачение, принял титул августа, провозгласил свою персону священной и покровительствовал литературе и искусствам. Однако судьба последнего из римлян – философа Боэция, сперва приближенного к королю, а затем казненного Теодорихом по обвинению в измене, – показывает другое. Сохранялась настороженность в отношении к римской интеллектуальной элите: ее привлекали, как правило, с прагматическими целями. Да и большинство германцев не понимало попыток своих королей заигрывать с римлянами.
Итак, королевства, возникшие на территории бывшей Империи, соединили принципиально разные жизненные уклады – позднеримский и собственно варварский. Именно это причудливое переплетение столь несхожих частей обусловило внутреннюю непрочность и недолговечность первых государств варваров. Их судьба была весьма незавидна. Один из наиболее показательных примеров – история вестготов.
Племена готов раньше других оказались готовы к появлению собственного королевства. Вестготы создали его на территории еще существовавшей Римской империи. После войн Алариха в результате борьбы двух группировок знати, выступавших соответственно за сотрудничество с Римом и за бескомпромиссную борьбу с ним, верх одержала проримская партия. Новый король Валлия от имени Рима выиграл ряд сражений с вандалами и аланами в Испании, за что и получил от императора Южную Галлию и Аквитанию. В 419 г. здесь возникло королевство вестготов со столицей в Тулузе.
Показательно, что они осознавали его как государство, но для римлян готы юридически были вспомогательным войском, пребывавшим в Галлии на постое. Вестготский король с формальной точки зрения считался всего лишь имперским наместником и командиром этого войска с римским титулом magister militum. Готам отдавалась треть дома и продовольствия с земель того владельца, у которого они располагались.
В Галлии тем временем постоянно происходили восстания населения, вторжения новых варваров, регулярно появлялись очередные узурпаторы, и центральная власть вскоре уже почти не участвовала в управлении этой провинцией. Пользуясь этим, вестготские короли усилили свое влияние и независимость от Рима. Периоды лояльности (во время битвы на Каталаунских полях) сменяются захватами имперских земель, не относящихся к отведенной вестготам территории (например, Нарбоннской Галлии). В результате ослабления власти Рима готы отбирают себе уже две трети земель. Лесные угодья, также представлявшие большой интерес, разделили пополам; часть земель дележу не подверглась и осталась в общем пользовании. Кроме того, готы освобождались от всех налогов, которые в полном объеме выплачивало римское население. Всего за несколько десятилетий из федератов готы превратились в полновластных хозяев громадной территории.
Эта модель в самых общих чертах дает представление о механизмах становления варварских королевств.
Вестготский король Эрих (466–484 гг.) полностью освободил свое государство от каких-либо обязательств по отношению к римлянам. При нем составляется первый сборник вестготского традиционного права Lex Wisigothorum («Вестготская правда»), а при его преемнике Аларихе II (484–507 гг.) кодифицируются и римские законы для римлян – подданных вестготского короля (Breviarium Alarici).
Серьезной проблемой этого государства была религиозная рознь между римлянами-католиками и готами-арианами, поэтому нападение франков, которые исповедовали католичество, оказалось фатальным для королевства. К 510 г. вестготы отступили в Испанию, отдав нападавшим галльские земли.
Дальнейшая история вестготов связана с Пиренейским полуостровом. Их государство постепенно усваивало многие черты античной экономики и социальной структуры; одновременно формировались и новые, феодальные отношения. Через несколько поколений готы и потомки римлян образовали единый этнос – в 587 г. готы приняли католичество, а при короле Хиндазуинте (641–652 гг.) утвердилось общее для всех законодательство. Многие королевства варваров не дотянули до этого знаменательного шага в своем развитии.
