«Мессир, мессир, дьявол, дьявол, прыгни здесь, прыгни там, скакни здесь, скакни там, играй здесь, играй там».
Под эту разудалую песенку каждый бес находил приглянувшуюся ему ведьму. Так плодилась и множилась на земле сатанинская сила.
Хотя авторы «Молота ведьм» и прочих инквизиционных инструкций ни на йоту не сомневались в абсолютной реальности описанного действа, оккультисты нового времени вынуждены были пойти на компромисс.
«В большинстве случаев видения и сцены шабаша объясняются просто воображением колдуний и колдунов,- стыдливо пояснял Тухолка.- Для отправления на шабаш они мазали свое тело особыми мазями, содержащими в себе травы, которые, усыпляя, в то же время возбуждают воображение и чувственность. Затем они засыпали и во сне видели в астрале созданные ими и другими суеверными лицами образы…» Технология шабаша, причем без привлечения мистического астраля, исчерпывающе изложена в «Тиле Уленшпигеле» Шарля де Костера, кропотливо собиравшего предания фламандской старины.
«Что касается моего светящегося лица, то вам известна его тайна. Я не колдун и никогда не был колдуном: я только прикинулся дьяволом, а состав мази, не считая белены, растения ядовитого, исключительно снотворный. Когда эта женщина, подлинная колдунья, применяла снадобье, она погружалась в сон, и тут ей виделось, что она летит на шабаш, кружится там спиною к середине вращения и поклоняется дьяволу в образе козла, стоящему на алтаре. По окончании хоровода - так ей казалось — она, как делают все колдуны, целовала его под хвост, чтобы затем предаться со мною, ее возлюбленным, противоестественным наслаждениям, пленявшим ее извращенный дух». Гансик сказал правду, хоть и оговорил при этом Катлину, назвав ее колдуньей. Кого только не обвиняли «охотники за ведьмами» в смертном грехе сатанизма! Богомилов, катаров, тамплиеров, нераскаявшихся манихеев и просто бедных знахарок вроде Катлины. Между тем отдельные тайные секты, практиковавшие служение дьяволу, действительно существовали, укрываясь большей частью под сенью дворцов и монастырей. Повальное увлечение сатанизмом началось, однако, с середины XVII века, когда поставка младенцев для черных месс превратилась в Париже в доходный промысел.
И это еще один парадокс исследуемого предмета. Ужасы, которые упорно приписывают «мрачному средневековью», стали чуть ли не будничным делом именно в новые времена. Для осмысления подобных вывихов общественного сознания уместно вновь остановиться на генезисе сатанистского культа.
Черная месса, как и прочие ритуалы сатанистского культа, представляет собой точное воплощение древнего принципа дуализма, зеркальное отражение церковного обряда.
Сердцевиной христианской литургии является, как известно, причащение крови и телу Христову вином и хлебом. Этот магический акт способствовал распространению веры в реальное присутствие святого гостя во время богослужения. Столь кощунственное в основе своей суеверие нашло отражение уже в схоластических доктринах VII века. Оставалось сделать всего один шаг, чтобы попытаться навязать волю священнослужителя-теурга трансцендентным силам иной природы. Это и было достигнуто в черной мессе, противоположной заупокойной, предназначенной для страждущих в адской бездне душ. Примечательно, что около 700 года совет города Толедо категорически запретил использование реквием-мессы для «убийства живых людей». Гримуар Гонория содержит множество таких смертоносных заклинаний.
Насколько можно судить по литературе, обряд материализации демона начинался с подобия мессы святого гостя, вернее, с пародии на нее, потому что соответствующая молитва читалась наоборот. При этом использовались оскверненные вино и облатки, а также слезы, взятые из глаз живого петушка. Весьма примечательная деталь, достойная кровавых обрядов воду. Чарлз Вильяме упоминает о ней в книге «Колдовство», где также говорится о богохульстве, сопровождавшем «черный» обряд. В книгах итальянского демонолога XVII века Франческо Марии Гуаццо мне удалось найти описание пакта, который заключали с дьяволом его поклонники. Перечисленные в договоре 11 статей дают обильную пищу для размышлений. Они излагаются в следующем порядке: отречение от христианского учения; перекрещение в имя дьявола, которое уничтожает прежнее имя; символическая перемена крестных святынь дьявольским прикосновением; отречение от крестного отца и матери и получение новых покровителей; приношение клочка одежды дьяволу как знак почитания; клятва верности дьяволу, данная в магическом круге посредством отречения от прежних идеалов; включение имени посвященного в «Книгу смерти»; обещание посвятить дьяволу детей; обещание платить дань дьяволу в виде угодных ему предметов и деяний; ношение знаков посвящения дьяволу; особого обряда клятва, включающая обещание хранить тайну шабашей и осквернения христианских реликвий.
Юридически документ составлен безупречно. С оглядкой на те времена, когда даже процессы над животными совершались с соблюдением всех предписанных процедур, его можно счесть и вполне логичным. В сущности, речь идет всего лишь о перемене хозяина, о переходе из одного ведомства в другое, равноправное. Этот схоластический принцип полного равенства лежит и в основе гротескного ритуала нынешних дьяволоманов. Полностью игнорируя моральную, нравственную сторону проблемы, они все сводят к подобию, вернее, антиподобию дьявола, богу. На такой игре в перемену полюсов как раз и построены вызвавшие невиданный ажиотаж фильмы, живописующие изуверскую практику сатанистских, колдовских, каннибальских и прочих сект. «Ребенок Розмари» Романа Поланского, «Экзорцист» Уильяма Фридкина, «Ужасная судьба Гийомета Бабен» Гийома Радо, «Духи дамы в черном» Франческо Баррили, «Гонки с дьяволом» Старрета - это сегодня вершины, возвышающиеся одинокими маяками над взбудораженным месивом порносадизма, полностью подчинившего себе индустрию видеокассет. Порок сатанистских лент не столько в избранной теме, сколько в нарочитой отстраненности от морали, причем не обязательно христианской. Зашифрованный в них смысл до ужаса прост. Стоит лишь сменить алтарь, как меняют фирму, и то, что считалось запретным, отвратительным, позорным, станет дозволенным: убийство, насилие, циничное измывательство, половые извращения - словом, все. Одиннадцать пунктов пакта не только оправдывают любой аморальный поступок, но и вменяют его в обязанность, превращают в «моральный».
У писателя Уильяма Питера Блетти, по чьему роману Фридкин поставил своего «Экзорциста», есть рассказ, в котором группа учеников колледжа приносит в жертву дьяволу своего учителя-девственника. В нем показан, по существу, параллельный мир, живущий по принципу полной перестановки знаков. Достаточно тонко и ненавязчиво автор дает понять, что общество, которое управляется на основе статей известного нам пакта, не только имеет право на существование, но и ничуть не хуже нынешнего.
Это ли не свидетельство полнейшей нравственной деградации? Сатанистский пароксизм вызвал повышенный интерес печати. Французский журнал «Синеревю» опубликовал целую подборку «Во власти дьявола», посвященную «новой волне черной магии и сатанизма». В ней есть весьма симптоматичное предостережение священника Брайана Тейлора, обращенное к прихожанам: «Ваши дети в опасности, они могут быть заражены культом демона. Это так же вредно, как наркотики, и в скором времени станет огромной проблемой. Дети, чуткие к таинственному, естественно окажутся жертвами сил, которые не смогут контролировать».
Я обратил внимание на предостережение по поводу культа демона прежде всего потому, что оно почти дословно перекликается с сетованиями пастора из Рок-Айленда (штат Иллинойс) насчет экзорцизма: «Мода на изгнание дьявола превратилась в эпидемию вроде… наркомании и порнографии».
Казалось бы, стоило прислушаться и сделать определенные выводы, чтобы оградить молодое поколение от этого яда. Реакция официальной церкви оказалась, однако, довольно-таки своеобразной.
«В наискором времени,- заявил в 1972 году епископ Роберт Мортимер,- необходимо открыть училища, в которых будут обучать людей, могущих изгонять дьявола и злых духов». Год спустя парижский экзорцист аббат Дебурже уже принял участие в телевизионной дискуссии по поводу очередного сатанистского фильма. Это все тот же порочный круг, в котором неразличимо слились следствия и причины. Между привлечением дьявола и его изгнанием нет различий.
«Экзорцисты как представители «Черного Искусства» становятся распространенным явлением»,- бесстрастно констатировала недавно лондонская «Санди телеграф». Активная деятельность сатанистских групп Бирмингема, в частности, вынудила епископа Астонского открыть специальные курсы заклинателей. Епископ Лондона поручил сделать это преподобному Гарри Куперу, шестидесятипятилетнему ректору собора Сент-Джордж в Блумсбери.
