* * *
Поддержка, которую армия оказывала правительству Кубичека, воплотилась в фигуре генерала Лотта, занимавшего кресло военного министра в течение практически всего президентского срока Жуселину. Лотт не был лидером в армейской среде, но обладал двумя важными качествами: он имел безупречный послужной список и не принадлежал ни к одной партии. Последнее обстоятельство весьма способствовало его деятельности по сглаживанию разногласий внутри вооруженных сил.
На партийно-политическом поле соглашение между СДП и БТП стало гарантией прохождения основных правительственных проектов в Конгрессе. За прошедшие десять лет обе партии определили направления своей деятельности. Обе они продолжали оставаться ареной как личных споров, так и примирения группировок, соперничавших в борьбе за привилегии. Но в то же время каждая из них представляла и более общие устремления и интересы.
Несмотря на расхождения, СДП и БТП сближала одна общая черта — жетулизм. Впрочем, существовал «жетулизм СДП» и «жетулизм БТП». Вокруг «жетулизма СДП» объединилась часть сельской правящей элиты, порожденная «Новым государством» правительственная бюрократия, промышленная и торговая буржуазия, выигравшая от политики развития и от прибыльных в условиях высокой инфляции сделок. «Жетулизм СДП» включал в свои ряды профбюрократию, чиновников министерства труда, державших под контролем вертикальную структуру синдикализма и такие важные сферы, как социальное страхование, тяготевшую к национализму часть промышленной буржуазии и большинство организованных городских трудящихся.
Для обеспечения реального функционирования этого двухпартийного альянса ни одна, ни другая партия не должны были радикализировать свои позиции. Нужно было сделать так, чтобы, с одной стороны, СДП не ударилась в консерватизм, что спровоцировало бы ее столкновение с профбюрократией и шло бы вразрез с требованиями рабочих; с другой стороны, БТП в своей погоне за наиболее престижными государственными постами не должна была ни слишком дистанцироваться от требований рабочих, ни сделать национализм знаменем социальных волнений.
На протяжении значительной части своего правления Кубичеку удавалось сводить к единому знаменателю крайности обеих партий. Для СДП — партии, откуда происходил он сам, — принцип «развитие и порядок» был весьма приемлем. В социальной сфере Кубичек не выступал против интересов профбюрократии и стремился ограничить вспышки забастовочного движения. Тем самым он не препятствовал деятельности БТП и Гуларта, хотя и нельзя утверждать, что он играл на руку этой партии.
* * *
Экономическая политика Кубичека была определена в его плане «Программные цели». План содержал 31 цель; все они были объединены по шести крупным направлениям: энергетика, транспорт, продовольствие, базовые отрасли промышленности, образование, строительство Бразилиа (названное наивысшим воплощением всего плана).
Стремясь преодолеть бюрократические препоны, правительство создавало органы, «параллельные» уже имевшимся правительственным учреждениям, либо совершенно новые институты. Например, наряду с бесполезным и коррумпированным Национальным департаментом по борьбе с засухой возникло «параллельное» Верховное управление по развитию Северо-Востока, призванное осуществлять планомерное индустриальное развитие этого региона. Для работ по строительству Бразилиа возник орган под названием «Новая столица» [152].
Правительство Жуселину Кубичека способствовало развертыванию широкомасштабной деятельности государства как в области инфраструктуры, так и в плане прямого стимулирования индустриализации. Но также оно открыто признало необходимость привлекать иностранный капитал, в том числе предоставляя ему значительные льготы. Тем самым идеология национализма начинала отступать перед лицом идеи ускоренного экономического развития. Правительство разрешило широкое использование принятого еще при Кафе Филью законодательства, позволявшего предприятиям импортировать иностранное оборудование без валютного обеспечения, т. е. без депозитов в иностранной валюте для оплаты этого импорта. Необходимым условием для того, чтобы воспользоваться этой привилегией, было право собственности за границей на оборудование, которое должно было быть поставлено в Бразилию, либо финансовыми ресурсами для его оплаты. Иностранные предприятия, которые с легкостью могли выполнить эти требования, оказались в выгодной ситуации в деле передачи оборудования своих головных фирм и инкорпорации его в свои капиталовложения в Бразилии. Законодательство способствовало привлечению иностранных инвестиций в те отрасли, которые правительство считало приоритетными: автомобилестроение, воздушный транспорт и железные дороги, электроэнергетика и сталелитейная промышленность.
Результаты плана «Программные цели» были впечатляющими, особенно в сфере промышленного развития. С 1955 по 1961 г. стоимость промышленного производства без учета инфляции выросла на 80 %, — высокие показатели были зарегистрированы в сталелитейной промышленности (100 %), станкостроении (125 %), электроэнергетике и коммуникациях (380 %) и в производстве оборудования для транспорта (600 %). С 1957 по 1961 г. годовой рост ВВП составил 7 %, что соответствовало годовому росту доходов на душу населения в размере около 4 %. На фоне всего десятилетия 1950-х гг. рост ВВП на душу населения в Бразилии примерно втрое превышал соответствующие показатели в остальных латиноамериканских странах.
Правительство Кубичека работало над созданием автомобилестроительной промышленности, хотя еще и раньше в Бразилии существовали, пусть и в ограниченном количестве, сборочные предприятия и заводы по производству запчастей для автомобилей. Правительство стимулировало производство автомобилей и грузовиков на предприятиях с частным капиталом, особенно с иностранным частным капиталом. Привлечение этого капитала в Бразилию стало возможным благодаря созданным для него привлекательным условиям, а также ввиду широких возможностей национального рынка.
Крупные мультинациональные предприятия, такие как «Виллис Оверлэнд», «Форд», «Фольксваген» и «Дженерал Моторе», были сосредоточены в «треугольнике АВС паулиста» (зоне Большого Сан-Паулу, которая включает в себя муниципии Санту-Андре, Сан-Бернарду и Сан-Каэтану) [153], что полностью изменило облик этого региона. В числе других последствий этого процесса было и то, что на предприятиях автомобилестроительной промышленности сконцентрировалось небывалое до сих пор количество рабочих. В 1960 г. — последнем году правления Кубичека — только четыре вышеупомянутых предприятия производили около 78 % от общего числа автомобилей (133 тыс. штук), достаточного для удовлетворения спроса в Бразилии. Иностранные предприятия продолжали расширять свое присутствие. В 1968 г. «Фольксваген», «Форд» и «Дженерал Моторе» уже выпускали почти 90 % всех произведенных автомобилей.
И по количественным показателям, и с точки зрения организации производства создание автомобилестроительной промышленности стало несомненным успехом. Вместе с тем ее цель создать «автомобильную цивилизацию» шла вразрез с расширением сети общественного транспорта для широких масс населения. Начиная с 1960 г., производство автомобилей возросло, составив 58 % от производства всех транспортных средств в 1968 г. В силу того, что железнодорожное сообщение было практически заброшено, Бразилия начинала все больше зависеть от расширения и поддержания сохранности шоссейных дорог и от использования нефтепродуктов в транспортной сфере.
В коллективной памяти пятилетие Кубичека осталось как время оптимизма, проистекавшего из реализации крупных проектов, ярчайшим примером которых стало строительство Бразилиа. В тот момент строительство новой столицы породило водораздел в общественном мнении, кроме того, госслужащие, работавшие в прежней столице, восприняли его как подлинное наказание, поскольку это вынуждало их переехать в регион центрального плоскогорья [154].
