Когда Гитлер после увольнения фельдмаршала фон Браухича (1941 год) принял и командование сухопутной армией, то в результате этого, с одной стороны, правда, стали лучше учитываться требования сухопутной армии, но, с другой стороны, оказался еще более нарушенным четкий порядок подчиненности в вооруженных силах. Следствием того факта, что Гитлер, будучи верховным главнокомандующим, одновременно был и своим собственным начальником, явилось еще большее ухудшение и без того уже недостаточного руководства вооруженными силами в целом. К тому же надо добавить, что как раз именно в период, когда общая обстановка требовала исключительного сосредоточения сил и централизации управления войсками, ОКВ, ведавший оперативными вопросами в рамках всех вооруженных сил, стал все больше и больше вовлекаться в оперативное руководство сухопутной армией. Поэтому круг задач по ведению развернувшейся на огромных пространствах коалиционной войны со всеми ее оперативными, военно-политическими, военно-экономическими вопросами и вопросами снабжения войск, круг задач, значение которых в связи с постоянным расширением войны все время возрастало, все больше отступал на задний план перед узкоограниченными задачами по руководству боевыми действиями на изъятых из ведения главного командования сухопутной армии театрах военных действий (Финляндия, Норвегия, Дания, Голландия, Бельгия, Франция, Северная Африка, Италия и Балканы). Из- за этого между генеральным штабом сухопутной армии и главным штабом вооруженных сил возникли такие же трения, какие существовали в Первую мировую войну между главным командованием сухопутной армии и главным командованием Восточного фронта.
Остро ощущавшееся отсутствие у Гитлера ответственного советника по вопросам, касавшимся всех вооруженных сил, обусловленный развитием событий параллелизм и соперничество обоих штабов в оперативном руководстве действующей армией, не всегда ясное разграничение командной власти и порядка подчиненности при совместных действиях различных видов вооруженных сил, а также вмешательство органов государственной власти и партийных организаций в военно-политические вопросы на оккупированных территориях, в организацию военной промышленности и частично даже в вопросы, касающиеся личного состава и руководства самими вооруженными силами, все более затрудняли ясное и четкое управление войсками.
К этому добавлялось еще и то ненормальное положение, что всякое авторитетное управление в Германии начиналось и кончалось Гитлером. В работе подчиненных лиц и учреждений он насаждал такую практику, когда в результате неясного разграничения сфер ответственности одни и те же задачи часто выполняли самые различные учреждения. Он ожидал, что вызванное этим соперничество заставит людей работать с максимальным напряжением сил. Но вместо этого много энергии, как правило, затрачивалось на бесполезную борьбу, которая шла между инстанциями, чувствовавшими себя ответственными за ту или иную задачу, и часто проделывалось много пустой и безответственной работы, так как несколько инстанций, не ставя друг друга даже в известность, планировали использование людей и техники для достижения одной и той же цели.
Следствием этого организационного хаоса, рожденного неприязнью Гитлера к экспертам, и хаоса в управлении войсками являлось то, что почти все сколько-нибудь важные вопросы, которые при четкой организации безо всякого труда могли быть решены соответствующими министрами, нужно было докладывать для решения самому Гитлеру. В результате Гитлер снова сверх меры загружался решением проблем второстепенного значения; однако этим он хотел доказать своим сотрудникам, что только он один в состоянии управлять механизмом государственного аппарата. И, наконец, только так называемый «приказ фюрера» мог быть серьезно рассмотрен и выполнен соответствующими инстанциями.
Сосредоточение всех вопросов государственного руководства в руках одного человека привело в конце концов к тому, что в военном руководстве, как и в других важных областях, стал одерживать верх образ мышления, все больше и больше отдалявшийся от реальной стратегической и оперативной обстановки. Гитлер же не обращал внимания на все предложения его ответственных советников и полагал, что он может следовать своим необоснованным планам и мечтам, не учитывая действительного развития обстановки. Его все более покидало чувство меры, которое заставляет повиноваться фактам даже самую твердую волю.
Только в том случае, если читатель при изучении операций Второй мировой войны будет постоянно иметь в виду особенности организации высших органов немецкого военного руководства и то влияние, которое Гитлер лично оказывал на принятие оперативных, а иногда даже и тактических решений, он сможет объективно оценить подвиг немецкого военного командования и войск. До тех пор, пока политическое руководство в своих требованиях, по крайней мере в основных вопросах, учитывало мнение военных советников, перед войсками ставились задачи, выполнение которых лежало в рамках возможного (Польская кампания, Норвегия, Западная кампания 1940 года). С того же момента, когда политическое руководство стало ставить вооруженным силам задачи, превосходившие возможности войск (война с Россией), а Гитлер попытался компенсировать этот недостаток еще большим вмешательством в военное руководство, стратегические и оперативные принципы оказались полностью нарушенными, что, разумеется, не могло не привести немцев к крупным неудачам. Политические, экономические и пропагандистские соображения, равно как и стремление сохранить свой престиж, привели к таким неудачным операциям, как наступление под Киевом, наступление на Кавказе, оборона Туниса, окружение в районе Фалеза, эвакуация Крыма, наступление в Арденнах и другие, которые можно понять только как следствие распада немецких высших органов управления, начавшегося еще зимой 1941–1942 года.
Личный состав немецких ВВС в 1941 году
1941 год имел для исхода войны особое значение: именно в этом году начались военные действия на два фронта, что в Первую мировую войну привело Германию к поражению. Все командные инстанции, трезво оценивавшие обстановку, всячески старались воспрепятствовать возникновению второго фронта. Однако требовавшая больших людских жертв война с Россией была начата, и притом в такой момент, когда вопрос о резервах начинал приобретать исключительную остроту.
21 мая 1935 года в Германии была вновь введена всеобщая воинская повинность. Сначала срок действительной службы равнялся одному году, а с 1936 года он был продлен до 2 лет. Непосредственно призыв в вооруженные силы распространялся только на лиц рождения 1914 года и моложе. Иначе говоря, в армию призывались как раз те возрастные контингенты, численность которых была сильно снижена уменьшением рождаемости во время Первой мировой войны. Люди, родившиеся в период с 1901 по 1913 год включительно, на действительную службу не брались, образуя так называемый эрзац-резерв (запас призывников). Обучение данных контингентов проводилось по мере возможности в форме краткосрочных сборов. Более длительную подготовку наладить было нельзя в связи с недостатком учебных помещений, отсутствием достаточного количества квалифицированных инструкторов и преподавателей, а также в связи с потребностями промышленности и других отраслей хозяйства в рабочей силе. По этим причинам из указанных контингентов подготовку прошла только весьма незначительная часть.
Ограниченная численность так называемых «контингентов военного времени» (рождения 1915–1918 годов) вскоре вынудила немецкое руководство начать призыв на действительную службу еще более молодых возрастных контингентов, так как без этого нельзя было обеспечить приход в вооруженные силы достаточного количества новобранцев. Однако численность более молодых возрастных контингентов оказалась значительно сокращенной, поскольку еще раньше из их состава в те или иные войсковые части поступило значительное количество добровольцев.
До начала войны удалось полностью обучить и уволить в запас только два контингента; кроме того, небольшая часть людей рождения 1901–1913 годов прошла краткосрочные территориальные сборы.
Для развертывания многочисленной армии военного времени указанных сил было недостаточно. С началом войны на военную службу было призвано 1,2 млн. человек рождения 1900 года и старше, в том числе — значительное количество участников Первой мировой войны. После увеличения сети учебных частей стало проводиться усиленное обучение контингентов рождения 1901–1913 годов, а также лиц, подлежавших очередному призыву на военную службу. Чаще всего проводимая подготовка ограничивалась трехмесячным сроком, причем в ходе войны и этот срок пришлось сократить.
