Ольга Елисеева - Тайна смерти Петра III

9

Миних Буркхардр-Христофор (1683–1767) – генерал-фельдмаршал, президент Военной коллегии при императрице Анне Иоанновне. Командовал русскими войсками во время войны с Турцией 1735–1739 гг. Именовал себя «столпом империи», поддержал молодую правительницу Анну Леопольдовну и ее годовалого сына, императора Ивана Антоновича, способствовал аресту герцога Бирона. После переворота 1741 г., приведшего к власти Елизавету Петровну, сослан.

Бирон Эрнст-Иоганн (1690–1772) – герцог Курляндский, фаворит Анны Иоанновны. После ее смерти в 1740 г. попытался оттеснить от власти родителей маленького императора Ивана Антоновича и править от его имени. Был схвачен и вместе с семьей отправлен в ссылку.

Ададуров В. Е. и Елагин И. П. – сторонники канцлера А. П. Бестужева – были арестованы по его делу и сосланы. Великая княгиня Екатерина состояла с ними в переписке, оказывала поддержку и посылала деньги.

Речь идет о деле поручика Бутырского пехотного полка Иоасафа Батурина, который летом 1749 г. предлагал наследнику возвести его на престол, убив императрицу Елизавету и А. Г. Разумовского. Подробнее эта история описана в книге «Молодая Екатерина».

В словах Фридриха о недоверии к русским слышатся отзвуки рассуждений его дипломатов при дворе Елизаветы Петровны. Так, еще в 1748 г., оценивая характер нации, Карл Финкенштейн писал: «Плутовство, обман, трусость, неблагодарность, гордыня и недоверчивость – вот свойства, на коих замешан характер большинства русских… Платье переменили и бороды больше не носят, но внутри остались русские почти что прежними, и если чему-то у европейцев научились, то от сего старинные их недостатки лишь изощрились и еще более сделались опасны… Русские – пьяницы и лентяи, прежним своим невежеством дорожат, а старания, кои употребил Петр I, дабы их от него избавить, проклинают… Рожденные рабами, способны они на самые ужасные низости… Ненависть их к иностранцам так велика, что и вообразить невозможно, а с тех пор как пришлось им сносить господство иностранное, сделалась она еще сильнее».

Стало быть, после переворота разговоры о записке велись в окружении Дашковой. Ведь несмотря на фривольность в трактовке образа юной героини Рюльер ближе всего из заговорщиков стоял именно к Екатерине Романовне.

Рассказывая о том, как каждый из заговорщиков намеревался поступить в случае провала, Рюльер замечал: «Княгиня не приготовила себе ничего и думала о казни равнодушно».

Имя этого должностного лица С.М. Соловьев прочел как «Силин», а К.А. Писаренко как «Савин».