Б КОВАЛЕВ - Нацистская оккупация и коллаборационизм в России, 1941—1944

В других районах области в этот день «пропагандистам, старостам, учителям рекомендовалось организовать разумные культурные развлечения, вечера, концерты, игры, танцы, физкультурные выступления и т. п.»51.

Силы советского сопротивления делали все, чтобы сорвать эти празднества. Разбрасывались и расклеивались листовки и партизанские газеты, а там, где это было возможно, устраивались террористические акции против немцев и их приспешников.

Одной из форм разложения власовских формирований были встречи сельской молодёжи с солдатами. Вначале они проходили как танцы, затем девушки начинали петь антифашистские частушки и читать наизусть листовку «К добровольцам — что ждёт вас?» Написанная в стихотворной форме, она производила силь* ное впечатление на военнослужащих, способствовала их перехог ду на сторону партизан52.

Народные мстители, в свою очередь, пытались там, где это было возможно, поддерживать советские традиции. Перед 8 марта, 1 мая, кроме докладов о текущем моменте и задачах партизанского движения, проводились концерты, в которых принимали участие самодеятельные партизанские артисты и дети колхозников. Последние обычно завершали выступления исполнением патриотических стихов и песен53.

На оккупированной территории России существовало несколько видов театров: театральные группы при немецких пропагандистских органах, «народные театры», созданные при участии русской коллаборационистской администрации из состава профессиональных актеров, различные любительские труппы, организованные на базе самодеятельных кружков и художественных студий. Коллаборационистская пресса писала: «Даже в тех городах, где раньше не было постоянных театров, теперь они организуются или местными самодеятельными коллективами, или артистами, заброшенными туда обстоятельствами военного времени»54.

Из театральных жанров наибольшее предпочтение отдавалось драме и комедии.

Любое открытие «театра для гражданского населения» соответствующим образом обставлялось. На торжество обязательно приглашались представители германского командования, которые выступали со специальными речами. В них весьма цинично заявлялось, что развлечения для русского населения должны способствовать повышению производительности труда в «освобожденных германскими войсками областях России: "Никто не может долгое время существовать без минут веселья и удовольствия и прежде всего без весёлого смеха, тем более целый народ, иначе он утрачивает своё духовное равновесие, радость труда и тем самым трудоспособность. Потому-то от всего этого сейчас, во время войны и предстоящей большой созидательной работы, мы никак не можем отказаться"»55.

В свою очередь, русские коллаборационисты рассматривали театральные подмостки как место, где будет возрождаться русская культура, «очищенная от скверны жидо-большевизма»56.

Бургомистр Орла Старов заявлял о том, что работники театра смогут по мере своих сил «оказать помощь германской армии в искоренении партизанского бандитизма, содействовать ей во всех мероприятиях, направленных на скорейшее установление нормальной жизни и утверждение великих идей национал-социализма»57.

Безусловно, этот чиновник не имел в виду борьбу с советским сопротивлением с оружием в руках. Для этого существовали другие подразделения. Театральное искусство должно было занять свою нишу в идеологическом противостоянии нацистской Германии и Советского Союза.

Крупные театральные труппы, артисты которых получали продовольственный паек и заработную плату, имелись в Орле, Смоленске, Пскове, Брянске, Ворошиловске, Пятигорске, Вязьме. В большинстве случаев за ними стояли немецкие пропагандистские службы.

Весьма типичным в этом ряду являлся театр города Гатчины. Для нацистов его работа была несомненным успехом. Во многом этого удалось достичь благодаря кадрам: в нем работал заслуженный артист РСФСР, солист Ленинградского государственного театра оперы и балета им. Кирова, советский орденоносец, бывший партнер Галины Улановой Михаил Андреевич Дудко. Так же тесно сотрудничал с этим коллективом один из самых популярных советских артистов 30-х годов, народный артист РСФСР, кавалер ордена Ленина Николай Константинович Печковский.

Этот театр был создан по инициативе начальника отдела пропаганды города зондерфюрера Шмидта. Он поручил Дудко с группой молодых людей подготовить несколько эстрадных номеров. Эксперимент удался, и все артисты после просмотра оказались принятыми на новую службу. Шмидт в короткий срок оборудовал и достал всё необходимое для театра: помещение, костюмы, парики, декорации и т. п. Дудко был назначен балетмейстером и художественным руководителем концертно-балетной группы. С этого момента работа вокруг театра стала разворачиваться. Принимали в театр всех, кто имел хотя бы небольшое театральное образование.

Через некоторое время театр уже имел несколько трупп разных квалификаций и направлений: две драматических, две просто концертных, одну деревенскую, специально для деревни. Концертно-балетная труппа состояла из пятнадцати человек: поэта, музыканта, акробатов, конферансье для русских, конферансье для немцев, немецкого фокусника и импровизатора для немцев. В программу входили русские, украинские, цыганские, классические танцы и другие номера: музыка, пение из классических русских опер и немецкие романсы, художественное чтение произведений Михаила Зощенко58.

Согласно немецкой инструкции, этот коллектив обслуживал немецкие части, гражданское население и добровольческие части, военнопленных и русских рабочих как в городах, так и в деревнях, в тылу и в прифронтовой полосе59.

Большинство эстрадных номеров не носило политического характера. Но отдел немецкой пропаганды, которому ансамбль подчинялся, максимально использовал его в своих целях. Арестованный советскими органами государственной безопасности Михаил Дудко показал, что, выступая неоднократно перед немецкими солдатами как в тыловой, так и в боевой обстановке, артисты его труппы тем самым оказывали желательное для германского командования воздействие на моральное состояние немецких солдат. Немцы неоднократно организовывали выступления руководимого им коллектива и перед так называемыми «добровольцами», (т. е. солдатами РОА), оказывая при этом воздействие на моральное состояние солдат, какое было желательно руководству вермахта и нацистским пропагандистским службам. Бывшая «звезда» Ленинградского балета признал: «Демонстрируя своё искусство перед гражданским населением, мы тем самым служили интересам немецкой пропаганды, т. к. создавали видимость того, будто немцы не препятствуют развитию русского искусства. Я сознаю и то, что немцы использовали факт моей службы в отделе пропаганды в своих агитационных целях. Они неоднократно подчёркивали то обстоятельство, что я, бывший советский ленинградский артист театра оперы и балета, заслуженный артист-орденоносец, перешёл к ним на службу»60.

В1992 году в Санкт-Петербурге вышла книга мемуаров Н. К. Печковского «Воспоминания оперного артиста». В ней говорится о том, что «всенародная популярность великого артиста не спасла его от сталинской тирании, бросившей без вины виноватого певца в концлагерь»61.

Безусловно, Печковский не сражался с оружием в руках против Красной Армии или партизан. Во время выступлений на оккупированной территории в его репертуаре не было ничего антисоветского. Но дивиденты немецкой пропаганде он приносил огромные. Это видно из многочисленных материалов в коллаборационистской и немецкой прессе, освещавших его деятельность. Так, орловская газета «Речь» писала 16 октября 1942 года: «Артист Мариинского оперного театра Николай Константинович Печковский на днях дал во Пскове три концерта. Псковичи с нетерпением ждали знаменитого русского артиста и чрезвычайно были рады дорогому гостю, порадовавшему население своими прекрасными песнями. Печковский не пожелал следовать с красной ордой, вожди которой несомненно желали иметь при себе такого крупного деятеля искусства. "Я рад служить своему народу и его освободителям — германским воинам», — говорит Николай Константинович"»62.

Вместе с продовольственным пайком Печковский получал за каждое свое выступление крупные денежные гонорары, благосклонно принимал различные знаки внимания от немецких офицеров. Когда ему сообщили, что приставленный к нему нацистами для решения бытовых проблем часовой мастер Костюшко является агентом СД, он со смехом ответил: «Что мне оттого, что он из СД, благо поит и кормит, а до остального мне дела нет»63. Кроме оккупированной территории России, нацистские пропагандистские службы организовали концерты Печковского в Риге, Таллине, Праге, Берлине и Вене644. Роль его импрессарио в Прибалтике исполнял редактор газеты «Северное слово» фон Медем65.