Когда меня перевезли, подвезли к одному зданию – смотрю, там две фигуры знакомые стоят. Мы обнялись, расцеловались, сели в машину, поехали…»
Момент, не замеченный «Дубравиным»: обнявшись с ним, встречающий тут же встал за его спину, прикрывая собой от маловероятного, но всё-таки возможного выстрела с той стороны. Другие встречающие, кроме тех двух «знакомых фигур», поступили точно так же. Потому, очевидно, и восточногерманский пограничник настоял на том, чтобы «возвращенец» сидел на переднем сиденье, а не на заднем, прекрасно видный той стороне и отделённый от неё одним лишь автомобильным стеклом.
Вот что писал Владимир Александрович Крючков:
«Усилиями нелегальной разведки ещё за несколько лет до Чернобыльской аварии мы получили уникальный доступ к иностранным материалам по проектированию, строительству и эксплуатации атомных станций. Удалось вывезти несколько чемоданов документов по указанным проблемам.
Особый интерес представляла информация по обеспечению безопасности атомных станций. Кстати, эта часть информации нам досталась труднее, с осложнениями, нашему сотруднику вскоре пришлось спешно покинуть страну пребывания. Добытая информация получила во всех центральных организациях положительную оценку».
Более подробно писал об этом Юрий Иванович Дроздов: «Уже с начала 1970-х годов Комитет госбезопасности беспокоило положение наших ядерных энергетических объектов: всё ли там в порядке, правильно ли мы идём в развитии ядерных установок, как обеспечивается их безопасность, не отстаём ли от других стран, совершенствующих ядерную энергетику. Решение ряда таких задач выпало и на долю нелегальной разведки».
Далее Юрий Иванович пишет о весьма успешной работе одного нелегала, которого называет «БС»: ему, с его шикарной профессиональной подготовкой (как уточнял Дроздов, им «в совершенстве было изучено два иностранных языка с таким редким профессиональным уклоном») и глубочайшими знаниями и опытом работы «по специальности», удалось устроиться на одну всемирно известную фирму, на объект повышенной секретности, в какой-то из стран Центральной Европы. Причём должность у него была отнюдь не рядовая, а потому, как начальнику определённого ранга, ему был положен отдельный кабинет. А в этом кабинете – бывает же такое счастье! – стоял ксерокс. Так что, когда куратор из Центра предложил «БС» миниатюрный фотоаппарат «Минокс», каким успешно пользуются все уважающие себя шпионы, тот отказался категорически, заявив, что это – прямая дорога в тюрьму. Разведчик поступал гораздо проще: делал лишнюю копию с каждого попадавшего ему в руки материала и преспокойно выносил эти копии в своём кейсе…
Но вот какую горькую правду приоткрыл для нас куратор разведчика:
«Что сделал этот нелегал? Сейчас об этом уже можно говорить. Он достал документы об обеспечении безопасности ядерных реакторов… Совершенно секретные материалы! Это была такая сильная комбинация! Если бы сделали соответствующие выводы, то катастрофы Чернобыля бы не было.
Но материалы были отданы в Министерство среднего машиностроения – там написали три докторские диссертации и две кандидатские, а потом Чернобыль рванул». <…>
А ведь думается, что времени, достаточного для написания диссертации, вполне хватило бы для внесения соответствующих технических изменений в конструкцию АЭС… Но принцип «Раньше думай о Родине, а потом – о себе» тогда уходил в историю. Неужели безвозвратно?
Нелегала, получившего ценнейшие материалы, наградили орденом Красного Знамени. (Не вина его, но наша общая беда, что информация, полученная им с риском для жизни, в итоге оказалась нужна лишь нескольким соискателям!)
Между прочим, руководство КГБ пошло тогда на воистину беспрецедентный шаг: «БС», действующий нелегал, встретился с группой учёных, которым всё подробно объяснил. Однако «всесилие» Комитета, о котором тогда столько и с таким опасением говорилось в определённых кругах, оказалось сильно преувеличенным. Информация была принята к размышлению, вернее – к сведению, но вот в плане её реализации ничего сделано не было.
Дроздов писал в книге «Вымысел исключён»:
«Руководство страны положительно рассмотрело материалы нелегальной разведки о присвоении звания Героя Советского Союза нелегалу “Анри” и награждении орденом Красного Знамени его жены “Аниты”, отдавших более 40 лет жизни обеспечению безопасности нашей Родины.
У меня на столе лежал указ Президиума ВС СССР, а где-то через пару часов “Анри” или “Анита” должны были выйти на связь, получить и расшифровать телеграмму. Какой написать текст? Решили – сухо и просто: “Указом Президиума ВС СССР за выполнение специальных заданий Родины Вам присвоено звание Героя Советского Союза. “Анита” награждена орденом Красного Знамени. Поздравляем. Желаем успехов в работе. Центр”. Рабочих вопросов в шифровке на этот раз не было».
И вот, представьте себе: спокойный зимний вечер в одном из тихих уголков нашей маленькой Евразии. Изящно, со вкусом обставленная уютная квартира в фешенебельном районе столицы солидного государства. В квартире – немолодая, очень симпатичная семейная пара, люди, относящиеся друг к другу с любовью, искренним вниманием и заботой, каждый занят каким-то своим делом. Простая, почти идиллическая картинка домашнего быта…
Но вот как нам говорила об этом сама Гоар Леоновна Вартанян:
«Радиограммы из Центра я принимала, но в этот день я занята была. Принял Георгий Андреевич – очень быстро, короткий текст получился, обычно бывает намного больше. И сидит, молчит. Я думаю, наверное, не успел. Или что-то случилось. Подхожу, он смотрит на меня и даёт, чтобы я читала. Говорю: “Я не хочу!” Я уже испугалась, потому что когда маленький текст – очень опасно: или надо собирать чемоданы, или вообще без чемоданов убегать, сразу уезжать, или же что-то дома… Он говорит: “Бери, читай!” Громко же он не может мне сказать, мы ничего лишнего не говорили, хотя и были уверены, но всё равно. Я когда прочла – прямо ахнула! Не поверила… И он… Мы собрались и тут же ушли из дому. Пошли в ресторан, сели, выпили там вина и поговорили – такая радость! Мы же не ожидали этого, совершенно не ожидали! После войны такого не было! Тогда же наградили и меня – орденом Красного Знамени».
<Для полноты картины – рассказ Геворка Андреевича Вартаняна:>
«В 1984 году мне присвоили звание Героя Советского Союза. Выдали удостоверение, здесь, в Москве, на другие документы и фамилию, чтобы никуда не просачивалось. “Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 мая 1984 года товарищу… за мужество и героизм, проявленные при выполнении специальных заданий, присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали “Золотая Звезда”. Гоар – орден Красного Знамени. Когда нам об этом сообщили, то мы собрались быстро, энергично и заказали в ресторане отличное вино. Радость – огромная и нежданная. Никто нам ни намёком, ни полусловом! Я потом догадывался, что тут многое исходит от Юрия Ивановича Дроздова.
Но тогда, в 1985–1986 годах, были уже и предательства. И мы с Гоар подумали, что проработали столько лет, перешагнули за шестьдесят годков. Мы не то что устали, но решили, что хватит скитаться, когда подходит такой возраст. Что, если пожить спокойно? Ведь получить звание Героя – это не только высшее счастье, но и, поверьте, некоторая потенциальная опасность. Весть эта как-то всё же могла просочиться… Неизвестный Герой, разведчик-нелегал, – кто он, откуда, что это за шишка? Тут уже контрразведка любой страны могла начать искать, наводить справки. И во время очередного отпуска, когда мы приехали сюда в 1984-м, мы попросили о том, чтобы потихоньку возвратиться. Тогда во главе разведки стояли Чебриков, Крючков, Дроздов. Нам разрешили, дали пару лет на спокойное завершение дел. И мы вернулись…
