исчахнуть, Лициний Мурена!» Встречалась и такая надпись: «Если кто не за Милона, сидеть тому с ослами!» Или вот Гая Куспия Пансу рекомендуют на должность эдила погонщики мулов. Так готовились к предстоящим выборам в Ланувии.
В день выборов с раннего утра, когда только еще брезжил рассвет, спешили ланувийцы на площадь. Там были уже сделаны приготовления для выборов. Все место было разгорожено на целый ряд площадок, в которых должны помещаться отдельные «курии». Так назывались деления муниципальных граждан, соответствовавшие разделению народа в Риме на центурии или трибы. Около возвышения с местом для председателя находился алтарь. На стене читали имена кандидатов. И тут же слышалась речь одного из недовольных: «Что это за чиновники у нас стали? То ли дело было прежде! Помню я Сафиния. На форуме гремел, как труба. А как обходился со всеми! Всем отвечал на поклоны, всех знал по имени, словно ты ему ровня!» Какой-то юркий человек подошел к нему и стал убеждать, что он будет совершенно доволен, если изберут теперь Лициния Мурену: будет и хлеб продаваться по дешевой цене, и деньги казенные будут целы, и игры будут устроены роскошнее, чем при других. «За него, – прибавил он внушительно, – подают голоса декурион Т. Копоний и трактирщик Ситтий Фирм».
На площади собралось большинство граждан, и стоял оживленный говор, когда стали подходить наиболее важные из местных деятелей – эдилы и квесторы, со знаками своего достоинства, жрецы, декурионы и между ними «десять первых» – комиссия вроде нашей управы, подготовлявшая материал для решения дел в сенате. Некоторые как-то особенно приветливы со всеми встречными, сами заводят разговор с ними, стараясь даже самого незначительного человека назвать по имени. Для этого сопровождают их особые рабы, на обязанности которых в случае надобности подсказывать господину имена встречных. Сразу видно, что это идут кандидаты.
Сцена в римской таверне (рельеф из Остии)
Вот наконец показался диктатор в предшествии ликторов, которые в противоположность римским идут не с фасциями (пучками прутьев), а с палками в руках. Все собрание засуетилось, пришло в движение. Глашатай громким голосом призвал народ на собрание. К алтарю приблизились жрецы, подвели жертвенных животных, чтобы испросить благоволения богов к предстоящим выборам. Принеся жертву и возгласив слова обычной молитвы о том, чтобы выборы пошли на благо и счастье народа, диктатор поднялся на возвышение, на председательское место, и в краткой речи призывал сограждан избрать на пост диктатора в Ланувии достойного человека, способного и в Риме отстаивать интересы своего муниципия. Он довольно прозрачно намекал при этом на своего родственника Гая Анния Милона. В муниципиях нередко высшие должности бывали заняты членами одной фамилии.
Потом диктатор пригласил к себе нескольких граждан и поручил им принимать от избирателей записки с именами кандидатов. Все они принесли торжественную присягу в том, что добросовестно будут вести счет подаваемых голосов. Но некоторым показалось этого мало, и они просили, чтобы диктатор допустил следить за правильностью подачи записок и их подсчета еще кое-кого из родственников избираемых кандидатов. Затем кинули жребий, какой курии голосовать первой, и началось самое голосование. Когда записки были поданы всеми в куриях, начался подсчет голосов, поданных за разных кандидатов. О результатах его передавались записки диктатору, а тот складывал их в особый ящик и потом, перемешавши их там, стал вынимать и читать одну за другой.
Надпись на стене в Помпее, относящаяся к выборам
Естественно, что не все курии избрали одних и тех же лиц. Но большинство их избрало Гая Анния Милона. Значительная часть присутствовавших громко приветствовала избранника. Диктатор тотчас же пригласил его приблизиться к себе и потребовал от него, если он желает исполнять на следующий год обязанности диктатора в Ланувии, для обеспечения сохранности общественных денег, которые будут у него в распоряжении, внести в соответствующем размере залог. Все это было уже заранее приготовлено, и деньги немедленно внесены. Торжественным голосом новоизбранный принес тут же присягу во имя Юпитера, Юноны Спасительницы, Геркулеса и богов-пенатов, обещая блюсти всегда законы государства и интересы своего муниципия. Тогда диктатор провозгласил Гая Анния диктатором на следующий год, прибавив обычное пожелание: «Да будет это благим, счастливым и благополучным для всего народа!»
Долго еще длилось собрание, подсчитывались голоса, поданные за кандидатов на другие должности. Некоторое замешательство произошло только при замещении должности квесторов. За двух лиц было подано одинаковое число голосов. Диктатор затруднился разрешить этот вопрос, но один из декурионов указал на обычай отдавать предпочтение тому, кто имеет больше сыновей.
На другой день новоизбранный диктатор устроил роскошный пир по случаю своего избрания.
Е. Богрова
1
Уже прошло несколько дней с тех пор, как цензорами были произведены на форуме публичные торги на целый ряд новых построек, долженствующих украсить Рим, и работа была уже сдана той компании откупщиков, которая согласилась сделать ее по наиболее дешевой цене, но обиженные конкуренты все еще не могли успокоиться. И теперь у Среднего Януса, т. е. в том месте, где улица Аргилет заканчивалась каменной аркой и сливалась с площадью форума и где происходило обычное сборище всех римских дельцов, коммерсантов, финансистов, банкиров и откупщиков, над взявшими этот подряд громко трунили, уверяя, что тот из предпринимателей, который по закону выставлялся компанией как поручитель за добросовестное исполнение работы и считался ответственным за нее своим состоянием, наверное, станет нищим. Мыслимо ли взять на себя работу по такой низкой цене! Из какого же материала они думают строить? Сбили цены, не дали нажиться другим и сами не наживут ничего и разорятся…
Два человека, стоявшие поодаль, прислушивались с снисходительным вниманием ко всем этим пререканиям. Они оба были чужды этому миру римских дельцов, пришли к Среднему Янусу в надежде где-нибудь призанять денег, познакомились случайно здесь же, на площади, и подружились. Речь их, хотя и латинская, все-таки выдавала, что они не римляне; действительно, один из них был помещик, приехавший из Сицилии, а другой, уже не раз бывавший в Риме, явился сюда теперь из Малой Азии, из Каппадокии, по поручению своего царя Ариобарзана.
– Какое волнение и сколько язвительных слов, – сказал каппадокиец, обращаясь к своему новому знакомому. – И из-за чего? Из-за какой-то, быть может, ничтожной постройки… Хотел бы я видеть, что же бывает на форуме, когда представители откупных компаний перебивают друг у друга сбор налогов с таможен, рудников, пастбищ, каменоломен, соляных промыслов и урожаев. Ведь сборы всех этих налогов и пошлин тоже
