уговору между собою выходили навстречу ему с ветками и в венках, что у всех почти варваров служит знаком мира. Ганнибал отнесся весьма осторожно к этому выражению покорности и тщательно исследовал намерения и настроение варваров.
Хотя они сказали, что им хорошо известны и взятие города, и гибель всех тех, которые пытались повредить Ганнибалу, хотя и уверяли, что явились сюда для того, чтобы не причинять другим и самим не терпеть никакой обиды, и наконец обещали дать заложников из своей среды, Ганнибал долгое время колебался и не доверял речам их; потом сообразил, что принятие предложений от явившихся к нему людей, быть может, сколько-нибудь удержит их и смягчит; напротив, отказом он наживет себе в них открытых врагов, а потому благосклонно выслушал их и сделал вид, будто желает быть в дружбе с ними. Когда затем варвары передали ему обещанных заложников, доставили много убойного скота и вообще обращались среди них без всяких предосторожностей, Ганнибал и его товарищи начали относиться к ним доверчиво, так что воспользовались услугами их как проводников в следовавших дальше теснинах. В течение двух дней варвары шли впереди войска; потом упомянутые выше народы собрались вместе и, следуя за карфагенянами с тыла, напали на них в то самое время, как карфагеняне переправлялись по крутому, трудно проходимому оврагу.
В это время все войско Ганнибала было бы истреблено совершенно, если бы он, все еще испытывая некоторый страх и остерегаясь возможных случайностей, не послал вперед вьючного скота и конницы и не поставил тяжеловооруженных в тылу. Прикрытием этих последних потери были уменьшены, так как тяжеловооруженные сдержали нападение варваров. Не взирая на это, потери в людях, вьючном скоте и лошадях были очень велики. Занимая более высокие пункты и подвигаясь по склонам гор бок о бок с карфагенянами, варвары то скатывали глыбы, то метали в них камни, чем наводили на противников ужас и подвергали их большой опасности. Дело дошло до того, что Ганнибал вынужден был с половиною войска, вдали от лошадей и вьючного скота, с целью прикрытия их ночевать на белой крутой скале, пока наконец они с трудом выбрались из ущелья; для этого потребовалась целая ночь. Наутро, когда неприятель удалился, Ганнибал снова соединился с конницей и вьючными животными и направился вперед к высочайшим альпийским вершинам, ни разу более не встречаясь с соединенными силами варваров, которые тревожили его теперь небольшими отрядами. Выбирая удобные моменты, они нападали то на задние ряды, то на передние и уводили часть скота. Величайшую услугу оказывали Ганнибалу слоны, ибо, в каком бы месте они ни появлялись, неприятель не решался подходить туда, устрашаемый видом неведомых ему животных. На девятый день Ганнибал достиг наконец вершины перевала, разбил там свой лагерь, в котором оставался два дня частью для того, чтобы дать отдохнуть уцелевшим воинам, частью потому, что поджидал запоздавших. В это же время большое число лошадей, которые в испуге убежали, и многие вьючные животные, сбросившие с себя ношу, пришли на стоянку по следам остальных животных.
Вершины Альп покрывались уже снегом. Ганнибал замечал упадок духа в войсках как следствие вынесенных уже лишений, так и ожидания предстоящих. Он собрал воинов и пытался было ободрять их, располагая единственным для этого средством — видом Италии. Она так расстилается у подошвы альпийских гор, что для путника, обнимающего одним взором горы и страну эту, Альпы имеют вид крепостных стен. Вот почему, указывая своим воинам на равнины Пада и вообще напоминая им о благоволении населяющих их галлов, а также указывая местонахождение самого Рима, Ганнибал успел немного ободрить их. На следующее утро он снялся со стоянки и начал нисхождение с гор. На этом пути он не встречал более неприятелей; однако из-за трудностей пути и снега он потерял почти столько же людей, как и при подъеме на горы. Действительно, нисхождение совершалось по узкой, крутой дороге, а снег не давал различать место, куда поставить ногу, поэтому всякий, кто сбивался с дороги и падал, низвергался в пропасть. Однако и это карфагеняне переносили терпеливо, потому что привыкли уже к такого рода тяготам.
Но лишь только они подошли к узкому месту, по которому не могли пройти ни слоны, ни вьючные животные, — ибо обрыв, крутой и до того стал еще круче после новой лавины, — войско снова упало духом и затрепетало от страха. Сначала вождь карфагенян пытался обойти это трудное место, но путь сделался совершенно непроходимым и он отказался от этого.
Обстоятельства сложились необыкновенно: на прежний снег, оставшийся от прошлой зимы, выпал в этом году новый; он был неглубок. Но, пробив верхний слой и ступая по нижнему, отвердевшему, солдаты скользили обеими ногами; упавшие старались подняться на ноги и для этого опереться коленями или руками, они скользили еще больше, так как места были весьма обрывисты. Напротив, вьючные животные пробивали нижний снег, а пробив его стояли неподвижно вместе с ношею как заледеневшие, не имея возможности двигаться дальше частью вследствие собственной тяжести, частью потому, что замерзший раньше снег был крепок. Поэтому Ганнибал потерял всякую надежду добраться до цели таким путем и расположил свой лагерь у самого гребня горы, приказав расчистить лежавший там снег; затем руками солдат, расставленных по сторонам, он с великим трудом проложил, себе дорогу. Для скота и лошадей был приготовлен достаточно удобный проход на один день; немедленно он повел животных и, разбив лагерь в таких местах, где уже не было снега, послал их на пастбище. Нумидийцев он отряжал по сменам для прокладки пути, и через три дня после усиленных трудов ему удалось провести слонов, которые сильно страдали от голода. Дело в том, что альпийские вершины и ближайшие к перевалам места совсем безлесны и обнажены, ибо снег лежит там всегда, зимою и летом; напротив, средние области по обоим склонам гор имеют леса и деревья и вообще удобообитаемы.
Собрав в одно место все войско, Ганнибал продолжал нисхождение с гор; на третий день он спустился с крутизны и достиг равнины. На всем пройденном пути он потерял множество воинов частью от рук неприятеля и от рек, частью в альпийских обрывах и теснинах; еще больше, чем людей, потерял он лошадей и вьючного скота. Совершив весь путь от Нового города за пять месяцев и переход через Альпы за пятнадцать дней, Ганнибал наконец бодро вступил на равнины Пада и в
