Присматриваясь к работе космонавтов, инженеров и врачей ВВС на полигоне и здесь, в Евпатории, я понял, что их деятельность по освоению космоса организована, мягко выражаясь, не лучшим образом. Ответственность за это юридически лежит на мне. Я и раньше видел немало недостатков в работе части генерала Фролова, службы поиска, ЦПК, института Волынкина и ГНИКИ. Однако длинная цепочка наших неудач в пилотируемых полетах в последние три-четыре года мешала и все еще мешает остро ставить вопрос о перестройке сложившейся структуры космических подразделений и частей ВВС. Мы по-прежнему действуем "растопыренными пальцами", очень много безответственности и мало единства целей, а часто нет и хорошо продуманной перспективы. В ближайшее время необходимо:
1. Ввести должность заместителя Главкома по космосу.
2. Объединить космические звенья центрального аппарата (служба поиска, часть генерала Фролова, служба Солнца, аппарат помощника Главкома, космическая медицина и др.), подчинив их заместителю Главкома по космосу.
3. В ЦНИИ-30, ГНИКИ и Институте авиационно-космической медицины создать космические управления.
4. Реорганизовать ЦПК в испытательный центр пилотируемых космических полетов.
5. Добиться передачи права заказов на постройку пилотируемых космических кораблей из ЦУКОС в ВВС.
6. Создать в ВВС командный пункт управления полетами пилотируемых космических кораблей.
7. Укрепить учебную и испытательную базу в ЦПК и институтах.
8. Построить на космодроме и на НИП-16 (Евпатория) минимум сооружений, необходимых для нормальной работы служб и специалистов ВВС.
9. В ЦПК ввести должности ведущих по программам полетов "Союз", "Л-1", "Л-3", "ВИ", "Алмаз" и др.), отвечающих за весь комплекс подготовки космонавтов к полетам и их осуществление (в части, касающейся ВВС).
16 ноября.
Опять была ночь больших волнений. Дежуривший ночью Леонов разбудил меня в 5 часов утра и попросил срочно приехать на КП. Там уже находились Тюлин, Агаджанов и Мишин, все трое были встревожены, а последний просто в нерабочем состоянии - с ним возился наш врач полковник Лебедев. Пульс у Мишина был 88, давление 160/90, но ничего угрожающего его здоровью не было: ночью он много пил, мало спал и, когда ему с КП сообщили, что в СА корабля резко упало давление, он не выдержал нервного напряжения и раскис. Я приказал Лебедеву лично заниматься Мишиным и отвезти его в гостиницу. Мишин недолго посопротивлялся для виду и минут через 15 уехал.
Оказалось, что давление в СА действительно резко упало, и вот как это произошло.
У нас уже были две потенциальные неприятности на борту корабля: нераскрывшаяся ОНА и низкая температура перекиси. Неработавшая ОНА не очень беспокоила нас, потому что устойчивая связь с кораблем обеспечивалась всенаправленной антенной, нормально работала телеметрия и хорошо работал астродатчик 100К. Правда, были опасения, что ОНА может помешать управляемому спуску корабля, но до спуска было еще далеко, налицо была более грозная опасность кристаллизации перекиси. Так как необдуманным решением Мишина перед стартом корабля Л-1 № 12 с него были сняты телевизионные светильники, то в нашем распоряжении не было никаких других средств для повышения температуры перекиси, кроме подогрева баков лучами Солнца. Около 4 часов утра корабль развернули баками на Солнце и продержали его в этом положении примерно в течение часа. В результате температура перекиси в баках СУС повысилась до безопасного уровня (-1 градус), но при этом обнаружился новый крупный дефект - падение давления в СА с 718 миллиметров в 5:13 до 610 миллиметров в 5:20, когда стабилизация корабля, ориентированного баками СУС на Солнце, была отключена. К 8:30 давление упало до 380 миллиметров возникла угроза полной разгерметизации корабля и отказа автоматики систем, обеспечивающих его посадку. К счастью, дальнейшего падения давления в СА пока не наблюдалось, но все мы понимаем, что новое снижение температуры перекиси или новое травление воздуха из СА вовсе не исключены: любая из этих неприятностей может погубить корабль. Из Москвы звонили Устинов, Смирнов и другие товарищи - они хотят знать, сумеем ли мы благополучно завершить полет лунного корабля. Насколько возможно, сдерживаем эмоции и пытаемся добиться успеха...
Сейчас 6 часов вечера, пошли последние сутки полета "Зонда-6". По данным телеметрии за прошедшие 12 часов давление в СА и температура перекиси не понизились. У нас растет уверенность, что все будет хорошо, тем более что сегодня мы успешно провели уже седьмую звездную ориентацию с датчиком 100К и вторую коррекцию траектории полета. Если пройдет еще одна коррекция (перед управляемым спуском), то датчик 100К полностью будет "реабилитирован", и мы будем иметь надежную систему астроориентации.
Мишин на КП сегодня больше не показывался - лежит в гостинице "больной", безучастный ко всему происходящему. Сегодня экипажи Шаталова и Волынова полностью закончили программу тренировок в ТБК-60. Генерал Горегляд сообщил, что маршал Гречко дал разрешение на строительство самого крупного служебного здания в ЦПК - корпуса тренажеров площадью 9000 квадратных метров, - а Косыгин подписал решение Совета Министров о заказе в Швеции для ЦПК большой центрифуги с радиусом плеча 20 метров. Две центрифуги, ТБК-150 и большой корпус комплексных тренажеров - это уже начало создания хорошей учебной и испытательной базы в Центре подготовки космонавтов имени Гагарина.
Доложил Главкому и предупредил Кутасина о том, что завтра в 17:02 будем пытаться посадить корабль Л-1 № 12 на территории СССР с помощью СУС. В районе полигона посадки (Казахстан) в момент посадки будет уже темная ночь и довольно неважная погода: найти приземлившийся корабль будет не просто, особенно в случае отказа установленных на нем радио- и светомаяков. Но служба поиска ВВС имеет уже большой опыт, у нас много отличных летчиков надеюсь, завтра они справятся с трудной задачей.
17 ноября.
Ночь прошла спокойно, давление в СА держится на уровне 380 миллиметров, температура перекиси поднялась до +1 градуса.
Вчерашняя коррекция траектории полета излишне "прижала" корабль к Земле, в результате чего высота условного перигея составила бы всего 25 километров при расчетном значении 49 плюс-минус 7 километров. Пришлось дать третью коррекцию: звездная ориентация сработала отлично, и после включения на 3,3 секунды корректирующей двигательной установки получили траекторию, обеспечивающую вход корабля в расчетную "воронку" радиусом 13 километров.
Провел совещание по обеспечению спуска, посадки и поиска "Зонда-6". Лапочкин, Сироткин, Штырлов и Ващенко выступили с короткими сообщениями по всем необходимым операциям. Принято окончательное решение осуществить управляемый спуск, но поскольку у большинства членов Госкомиссии нет уверенности в надежной работе СУС (нераскрывшаяся ОНА и пониженное давление в СА еще "не сказали своего последнего слова"), решено взвести АПО (автомат подрыва объекта) и взорвать корабль, если он сорвется с траектории управляемого спуска. Я выступил против такого варварства, но остался в меньшинстве.
18 ноября. Борт самолета Ан-10 - Москва.
Вместе с группой космонавтов "Л-1" и специалистами ВВС в 11:00 вылетел из Феодосии в Москву. Вчера "Зонд-6" огненным метеором промчался над нашими морскими судами и пошел на снижение на территорию СССР. Локаторы ПВО "увидели" спускающийся космический корабль за 300 километров от нашей границы с Афганистаном и "привели" его в район приземления в 100-150 километрах севернее космодрома. С этого момента наблюдения за ходом снижения "Зонда-6" пунктами ПВО прекратились, радиосредства корабля не работали, и запеленговать его не удалось. Точное место приземления корабля и его состояние пока неизвестны. Полеты поисковых самолетов и вертолетов, продолжавшиеся всю ночь с 17 на 18 ноября, результатов не дали. Вполне вероятно, что корабль разбился, но не исключена и его благополучная посадка. Сейчас наша главная задача - найти корабль или его обломки. Нелегкое дело поиска продолжается, ради его ускорения я и лечу в Москву. Тюлин и Мишин остались пока в Евпатории...
Сейчас в Москве 18 часов. В районе посадки (или падения) "Зонда-6" час назад наступила полная темнота, и все поисковые самолеты и вертолеты прекратили полеты. За первые сутки поиска произведено более 50 самолето- и 20 вертолетовылетов, но никаких достоверных данных о "Зонде-6" не получено.
Вчера управляемый спуск "Зонда-6" проходил точно по заданной программе до момента разделения отсеков корабля. К 16 часам московского времени на борт прошли все команды на спуск, за 20 минут до этого корабль был сориентирован по-посадочному, а чуть позже была включена программа спуска. До разделения отсеков телеметрию с борта принимал корабль "Космонавт Комаров", а после разделения - три морских судна, дежуривших в Индийском океане, а также самолетные и наземные измерительные пункты. О самом разделении, первом погружении "Зонда-6" в атмосферу и выходе из нее, а также о втором погружении никаких докладов не поступило.
