(Флешье)
«До каких пределов этот безумный народ доводит свое легкомыслие и свое ослепление? Сколько преступлений совершил он одновременно? Во-первых, чудовищная несправедливость (…). Во-вторых, слепая ярость (…). Этот безумный народ хочет, чтобы пролитая кровь была на нем вечно; он согласен, он желает, чтобы это проклятие навсегда тяготело над его потомками,… и ход событий соответствует его пожеланиям: даже в наши дни, став позором для всего мира, бродяги, беженцы, презренные, лишенные дома, церкви, богослужения, везде они несут на своем лбу печать этого кровавого преступления…»
(Массийон)
Угрозы:
«Необходимо, о грешник, необходимо, чтобы я обсудил с тобой все детали: необходимо, чтобы я изучил, насколько меньше ты виноват по сравнению с евреями (…). Но вы скажете, что евреи распяли Спасителя. Да, но вы, грешники, не задумываетесь, что вы попираете ногами кровь Его Завета?…»
(Боссюэ)
«Смерть во грехе, смерть с грехом, даже смерть, наступившая, как это часто бывает, через посредство греха, вот дорогие мои слушатели, что меня страшит, и вот что должно страшить и вас, как меня; вот самое страшное из того, что есть у Господа в сокровищнице Его гнева; вот чем Сын Божий грозит сегодня евреям и чего мы должны остерегаться наравне с евреями…»
(Бурдалу)
«Для него приготовили терновый венец, который с яростью водрузили ему на голову. Отовсюду течет кровь, каждый шип оставляет рану. Вот как синагога обошлась со своим Царем! Вот как она обошлась с вашим и моим Царем: вот как она обошлась с Хозяином и Царем всего мира. Гнусность, которую мы все презираем! Но пока мы ее презираем в других, разве мы не должны презирать ее и в нас самих? Разве мы, христиане, не поступали сотни раз точно так же по отношению к Иисусу Христу?…
(Бурдалу)
«Какую грозную заповедь объявил сегодня людям Иисус Христос, или, вернее, какой приговор вынес Он сегодня людям?… Они без всякого уважения выслушали истину, которую изрекли Его священные уста; они без восхищения смотрели на сияние Его ангелов… Таковы были раньше евреи; таковы теперь христиане…»
(Флешье)
«Вот плоды ваших действий и завершение вашей неправедности и вашей неблагодарности, если вы грешны; вот ваше варварство, которое вы повторяете каждый раз, когда совершаете преступление; вот плоть, которую вы позорите, когда вы оскверняете свою плоть; вот августейшее чело, которое вы увенчиваете терновым венцом, когда вы с удовольствием позволяете, чтобы в вашем сознании образы разврата могли оставить опасный след; … Вот человек, се человек. Может ли это зрелище оставить вас равнодушными? Нужно ли, чтобы Он еще раз взошел на Голгофу? Хотите ли вы, чтобы ваши голоса смешались с голосами вероломных евреев и снова потребовали Его распятия?…»
(Массийон)
Покаяние! Покаяние! «Хотите ли вы, чтобы ваши голоса смешались с голосами вероломных евреев и снова потребовали Его распятия?» Но ужасные грешники, о которых говорилось в нравоучительных речах проповедников, служили для паствы прежде всего необходимыми козлами отпущения. В самом деле, что следует думать о душераздирающем вопле Паскаля во время его обращения: «Иисус Христос, Иисус Христос! Я отделился от него, я избегал его, я отрекся от него и распял его!» И это был Паскаль. Для менее возвышенных и менее страдающих душ возможность поведать о выдуманной ужасной вине в совершении воображаемого и иллюзорного преступления составляла в конечном итоге единственный психологически возможный выход.
Разумеется, цитаты могут ввести в заблуждение, и мы не хотим создать у читателя впечатление, что у церковных ораторов, которых мы упоминали выше, в голове были одни евреи. Напротив, они их упоминали довольно редко. Но если уж они о них говорили, то это всегда было именно так. Можно сказать, что это была «пропаганда известного», а не «пропаганда нового».
Если мы теперь спросим себя: в какой степени эта пропаганда была действенной? Могла ли она при практическом отсутствии евреев возбудить те массовые порывы народной ярости, которые служат бессознательным и окончательным признаком антисемитизма? Наш ответ будет варьироваться в зависимости от эпохи. Для XVI века ответ будет отрицательным: от этого времени не дошло известий ни о каких антиеврейских кампаниях или беспорядках. Причина этого вполне очевидна: слишком много разных вещей в век Реформации вынудили французских протестантов оказаться в типично еврейской ситуации, поскольку традиционные чувства «чудесной ненависти» оказались направленными на них в полной мере. Преследуемое меньшинство, преданность Ветхому Завету (т. е. еврейской Библии) -можно привести множество аналогий. Приводимые ниже строки, написанные Люсьеном Ромье в 1922 году, в которых еврейский читатель найдет для себя много хорошо знакомого, типичны для этой ситуации:
«Протестанты, каждый в отдельности и все вместе, существовали в обстановке постоянной опасности… Католическое население или «атеисты» издевались над этими людьми, устраивавшими тайные собрания. О них собирали и распространяли самые обидные и неприятные истории, которые имели хождение как раз в тех предместьях, где проходили эти тайные собрания. Можно себе представить, насколько подозрительными казались ночные приходы и уходы чужаков или людей из высших слоев общества в этих отдаленных кварталах и на пустынных дорогах. В результате начинались оскорбления, бросание камней, насмешки, беспорядки, и даже пожары…»
И разве в конце XIX века Эдуар Дрюмон не называл французских протестантов «полуевреями»?
Следует отметить, что следуя общему правилу, ненависть к евреям также подвержена старению, когда иные необузданные страсти начинают бушевать в обществе. Еретики, турки и другие неверные, или просто «наследственный враг» в период очередного конфликта – в течение веков было много различных исполнителей этой роли.
Поэтому ситуация изменилась в XVII веке, после того как Нантский эдикт положил конец религиозным войнам. Мы видели, какие волны поднялись в результате дела Кончини. В отсутствие евреев, которые всегда были добросовестными летописцами собственных несчастий, многие другие случаи подобного рода могли остаться для нас неизвестными. Однако в этой странной и упорной войне с тенями имеются отдельные сражения, сведения о которых дошли до нас. Одним из примеров может служить дело Жана Буржуа в 1652 году.
В Париже тогда бушевала Фронда: с одной стороны, «партия двора», Анна Австрийская и Мазарини, с другой, – население города во главе с парламентом. Стычки, битвы – на какое-то время вооруженные горожане фактически взяли власть в свои руки, а цеховые организации по очереди осуществляли в городе полицейские функции.
15 апреля 1652 года рота старьевщиков и бочаров возвращалась с очередного дежурства и с развевающимся знаменем проходила мимо церкви Сен-Есташ. В этот момент оказавшийся поблизости молодой проказник по имени Жан Буржуа воскликнул смеха ради: «Вот господа из синагоги!»
Разгневанные старьевщики набросились на него, нещадно избили алебардами и прикладами мушкетов и заставили публично покаяться, а затем отпустили. Таково краткое описание инцидента, послужившего причиной всего этого дела.
Жан Буржуа, происходивший из семьи почтенного галантерейщика, не захотел смириться с происшедшим и подал на своих обидчиков жалобу байи. Один из напавших на него был арестован. Разгневанные старьевщики поклялись отомстить. Они заманили несчастного молодого человека в западню, долго и со знанием дела пытали его, а затем разнесли ему череп выстрелом из мушкета.
Еще одно происшествие в это смутное время? Ссора между двумя корпорациями? Общественное мнение отнеслось к этому происшествию совершенно иначе. А общественное мнение в это время было крайне активно и весьма чувствительно. За те четыре года, что продолжалась Фронда, общественное мнение выражалось в политических памфлетах, которые назывались мазаринадами, поскольку они в основном были направлены против Мазарини. Иногда за один день появлялось несколько таких памфлетов, в стихах и прозе, длиной в шесть-восемь страниц. Внезапно Мазарини оказался забыт на несколько недель, которые, по-видимому, целиком прошли под знаком «еврейской проблемы».
Сначала это были прозаические тексты: «Увещевательное послание всех приходских церквей города Парижа против евреев и синагоги…», «Искренний и подлинный рассказ о жестоком убийстве и ужасном злодеянии, совершенном 26 августа 1652 года…», «Расследование жизни евреев, их религии, занятий и темных дел…».
В последнем из названных выше памфлетов можно прочитать следующие слова: «Нет никого, кто бы не знал, что евреи были позором для всех народов более тысячи шестисот лет». «В их обычая проявлялось как их проклятие, так и их рабство. Нет никого, кто бы не знал, что у них нет других занятий в жизни, кроме ростовщичества, и что их богохульная ложь и недостойные дела сеяли порчу по всей земле…»
