Требование гуманного отношения к рабам оставалось в силе, но освобождение рабов Мухаммед стал рассматривать не просто как благочестивый поступок, угодный Богу, но скорее как искупительную жертву - для покрытия тяжких грехов, например в случае непредумышленного убийства. Благочестивый мусульманин, не совершивший тяжких прегрешений, мог владеть рабами со спокойной совестью, ибо Аллах создал людей неравными и одних поставил над другими. Кстати, и стадо дойных верблюдиц, принадлежащее самому пророку, пасли в окрестностях Медины не наемные работники, а рабы.
Эпизод с Сальманом аль-Фариси, выкупленным переселенцами из Мекки и отпущенным на свободу, так и остался эпизодом, исключительным случаем среди земледельцев Медины подобные поступки не встретили сочувствия: им рабы в хозяйстве были нужны. Нужны они стали и мухаджирам, приобретшим уже кое-какую земельную собственность и рассчитывавшим в будущем еще больше обогатиться.
Биляль, Сальман и другие бывшие рабы поддерживали политику пророка свою личную свободу они уже завоевали.
Жизнь отвергла отмену рабства, и Мухаммед узаконил его - с гуманными оговорками, но узаконил.
Оговорки эти стоили немало - благодаря им в мусульманском мире утвердилось более человечное отношение к рабам, чем в христианском.
Каждый верующий был обязан лично творить милостыню, а также отдавать часть своего имущества Мухаммеду для распределения среди бедняков. Размер этого налога в пользу бедных не был точно установлен, и это раздражало имущих мусульман, ибо над каждым из них тяготело постоянное подозрение в недостаточном усердии в делах веры, в преступной греховности, а очередной взнос не гарантировал, что вскоре не последуют новые настойчивые напоминания, что творить милостыню есть первейшая обязанность верующего.
Мухаммед счел нужным отказаться от такой практики. Он подразделил милостыню на обязательную (закат) и добровольную (садака) и установил, что размер заката не должен превышать двух-трех процентов стоимости имущества уплатив эту сумму, каждый верующий отныне знал, что на год пророк оставит его в покое.
Конечно, бедняки, для которых предназначался закат, от налога освобождались.
Закат собирали лица, назначенные самим Мухаммедом, и пророк следил, чтобы при сборе его не было злоупотреблений.
Закат и пятая часть военной добычи составляли общественный фонд, с помощью которого Мухаммед поддерживал неимущих - больных, престарелых и тех, кто, несмотря на все старания, не мог прокормить свои семьи. Тунеядцев же, не желавших трудиться, пророк решительно осуждал, прогонял от себя и лишал всякой помощи из общественных средств, ибо Бог любит тех, кто трудится, и не любит бездельников. Тем самым помощь неимущим не наносила никакого вреда ансарам-земледельцам, нанимавшим работников для ухода за своими полями и садами.
Меры, принятые Мухаммедом почти сразу же после битвы при Оходе, устранили главные причины, порождавшие недовольство в лагере мусульман. Главные, но не все - война требовала все больших расходов, а многие земледельцы-ансары на войну расходоваться не хотели, не видя для себя особых выгод от ее продолжения и сомневаясь в победе. Требования пророка жертвовать жизнью и имуществом ради победы встречали упорное сопротивление "лицемеров".
Столь же упорно противодействовали "лицемеры" стремлению Мухаммеда слить всех мусульман в единый народ, не знающий деления на племена и кланы, - и хазраджиты и авситы продолжали отстаивать свою автономию внутри уммы, свое право вести самостоятельную политику, дружить и враждовать, с кем им заблагорассудится.
Даже ограничения кровной мести, введенные Мухаммедом, встречали среди ансаров противодействие.
Пророк от имени Аллаха запретил кровную месть за неумышленное убийство, но когда такое убийство произошло, ему с трудом удалось заставить брата погибшего принять денежную компенсацию и дать клятву не покушаться на жизнь случайного виновника случившегося. Примирение состоялось, но "позор" оказался для брата погибшего нестерпимым, он подстерег и прикончил убийцу, после чего бежал в Мекку.
За умышленное убийство Мухаммед разрешил мстить, но мстить не клану и племени, как это практиковалось с незапамятных времен, а только самому убийце - и то с оговоркой, что и в этом случае лучше всего "простить" убийцу, удовлетвориться денежной компенсацией и примириться. Такое ограничение казалось многим ревнителям племенной морали несправедливым (так как убийца мог представлять меньшую "ценность", чем убитый) и подрывающим принцип круговой поруки, которая сплачивала кланы. К последнему Мухаммед и стремился - во что бы то ни стало покончить с зависимостью мусульман от их кланов и племен, слить их в единый народ.
Мухаммед был безупречно предан Аллаху и как нельзя лучше выполнял возложенную на него миссию. Поэтому ни пророка, ни верующих не удивило, что вслед за общими законами о семье и браке Аллах ниспослал Мухаммеду особые законы, предназначенные только для него, законы, которые принимали во внимание высокое положение пророка в общине верующих и его не укрывшуюся от глаз всевышнего любовь к женской красоте.
- О пророк! - прогремели в сердце Мухаммеда слова Аллаха. - Мы разрешили тебе твоими женами тех, которым ты дал их награду, и тех, которыми овладела твоя десница из того, что даровал Аллах тебе в добычу, и дочерей твоего дяди со стороны отца, и дочерей теток со стороны отца, и дочерей твоего дяди со стороны матери, и дочерей твоих теток со стороны матери, которые выселились вместе с тобой, и верующую женщину, если она отдала самое себя пророку, если пророк пожелает жениться на ней, - исключительно для тебя, помимо верующих.
Аллах разрешил пророку иметь неограниченное число жен, не говоря о наложницах, и, кроме того, жениться на тех, кто "сами себя отдали пророку", - "сами собой" выходили замуж женщины тех кланов и племен, которые сохранили обычаи матриархата, решительно осужденные Аллахом. Своему же любимому пророку Аллах разрешил и такие браки (при которых жена продолжала жить отдельно от мужа) - все это ради того, чтобы "не было на тебе стеснения", пояснил Аллах.
Сколько у Мухаммеда было жен, которые сами собой вышли за него замуж, мы не знаем. Подобные браки вскоре стали считаться ужасно безнравственными, а потому компрометирующими пророка. Но уже весной 626 года он взял в дом пятую жену - тридцатилетнюю вдову мусульманина - Зайнаб, дочь Кузаймы. Эта новая жена умерла через несколько месяцев после свадьбы.
Мухаммед проводил в жизнь важные реформы не только для того, чтобы укрепить свое положение в Медине, одновременно он подрывал силы язычников, их готовность сражаться против ислама насмерть. А враги пророка, ободренные победой курайшитов при Оходе, немедленно подняли голову. Кочевые племена в окрестностях Медины, согласившиеся ранее принять ислам, заколебались, усомнившись в силах Мухаммеда.
Через четыре месяца после битвы при Оходе, в июле 625 года, к Мухаммеду явились представители кочевых племен Адал и аль-Кара. Они заверили пророка, что многие адалиты и алькариты уже приняли ислам, но нуждаются в сведущих людях, которые бы растолковали им все правила новой веры, объяснили им новые законы и научили их чтению Корана. По их просьбе Мухаммед послал к племенам Адал и аль-Кара шестерых мусульман во главе с Мурхадом. Во время привала близ колодца ар-Раджи, к востоку от Мекки, "хозяева" оставили приглашенных мусульман одних, а сами дали знать об их местонахождении союзному курайшитам племени Хузайл. Хузайлиты окружили мусульман и предложили им сдаться, обещая сохранить им жизнь. Положение было безнадежным, но Мурхад призвал своих соратников не полагаться на клятвы многобожников и с честью встретить смерть с оружием в руках. Он и два последовавших его примеру мусульманина пали мученической смертью у колодца ар-Раджи. Остальных хузайлиты связали и повели в Мекку. Что ждет их в Мекке, проявившие недостаточную преданность исламу мусульмане хорошо понимали, по дороге одному из них удалось освободиться от пут и завладеть мечом - только для того, чтобы погибнуть сражаясь, как то и подобает мужчине. Двоих мусульман за большие деньги купили курайшиты, родственники которых пали при Оходе, - для погашения неоплаченного счета кровной мести. Этих мусульман, не пожелавших отречься от истинной веры, публично казнили поблизости от Каабы. Впрочем, "казнили" не совсем точное слово, ибо их зарезали кремневыми ножами, которыми язычники издавна, со времен каменного века, резали приносимых в жертву верблюдов и овец в ограде храма. Кровную месть курайшиты воспринимали, по-видимому, и как священный обряд, как человеческое жертвоприношение, угодное не только душам умерших, но и богам.
Говорят, что на Абу Суфиана и других мекканцев сильное впечатление произвело мужественное поведение мусульман во время казни, их преданность исламу и любовь к пророку.
