Из Германии в Нидерланды тоже есть переселенцы — их несколько сотен человек; есть и выходцы из Польши и Руси. Но в основном еврейская община Нидерландов состоит из сефардов.
В Англии еще в 1649 году группа революционных офицеров приняла решение о широкой веротерпимости, «не исключая турок, и папистов, и евреев». 12 ноября 1655 года Оливер Кромвель ставит перед Национальной ассамблеей вопрос о допущении евреев в Англию, причем без всяких ограничений в правах. Кто бешено сопротивляется — так это английское купечество, но дело явно идет к положительному решению.
Как часто бывает, вмешалась совершенная случайность: между Англией и Испанией начались очередные военные действия. Британское правительство арестовало испанских купцов и их товары, а «испанцы» возьми и заяви, что они вовсе не католики, а насильно крещеные иудеи, и вовсе они не враги, а как раз самые что ни на есть друзья Англии… Между прочим, указ Эдуарда I об изгнании евреев и запрещении им жить в Англии так и не был отменен, и не отменен до сих пор. Но фактическое право жить в Британии евреи получают, когда правительство охотно предоставляет «испанским купцам» политическое убежище; и после войны в Англию течет неиссякающий ручеек марранов-сефардов. В Англии они переходят обратно в еврейство и вольно поселяются в стране. Их десятки тысяч. К ним добавляются и немецкие евреи, главным образом из Ганновера: несколько сотен человек.
Во Франции с 1648 года, после присоединения к ней Эльзаса по Вестфальскому миру по завершении Тридцатилетней войны, оказываются местные, германские евреи. Их порядка 20 или 30 тысяч человек, а очень скоро после этого правительство, опять же не отменяя средневекового указа, допускает въезд в страну итальянских и испанских евреев. К 1700 году их въезжает столько же, сколько было «трофейных» евреев из Эльзаса, полученных счастливой Францией в 1648 году. Есть серьезные причины полагать, что это потомки беглецов из Франции XIV века.
Мораль сей басни проста: евреев в средиземноморских странах много; в Германии евреев очень мало. Переселяясь в одну и ту же страну, германские евреи буквально тонут в массе сефардов.
Немецкие ученые, впрочем, нисколько не сомневаются в том, что именно с территории Германии шло еврейское заселение Польши. Но вот какая интересная деталь: все авторы, которых мне доводилось читать, очень уверенно сообщают: «В Польшу и Голландию евреи расселяются в XVI–XVIII веках» [135, с. 8]. Но переселение в Голландию документировано с немецкой скрупулезностью, указан чуть ли не каждый переселенец, а при необходимости можно поднять архивы и установить даже имена многих переселенцев. А вот переселение в Польшу не документировано никак. Нет никаких конкретных сведений — какие семьи, какие евреи и когда переехали в тот или иной польский город.
Может быть, дело тут в напряженных отношениях между Германией и Польшей? Но Германия как единое государство возникла только в XIX веке. До этого каждое княжество проводило собственную политику, и эта политика далеко не всегда была враждебной Королевству Польскому. Кроме того, многие города имели права самоуправления (знаменитое Магдебургское право), и эти города вели собственные архивы. Никогда бы ратуша таких городов не допустила, чтобы городские граждане или даже жители, не имевшие прав граждан, исчезли бы из города и их отъезд не был бы учтен. Да и не было никаких причин не отметить, что, скажем, «двадцать семей евреев в 1240 году переехали из Магдебурга в Краков». Тем не менее, таких документов нет, и приходится сделать вывод, что на протяжении нескольких веков действовал какой-то непостижимый «фактор X», который препятствовал учитывать эмиграцию евреев из всех княжеств и городов Германии в Польшу. Я не имею никакого представления, что это за таинственный «фактор X», который действовал несколько веков во всех германских городах и государствах, при всяком политическом строе и независимо от поворотов международной политики.
Характерна карта расселения евреев по Германии из Еврейского музея во Франкфурте. На ней с немецкой аккуратностью показано: кто, когда и откуда переезжал. Маленькие аккуратные стрелки показывают движение людей между маленькими красными точками — пунктами расселения. Но в сторону Польши ведет огромная красная стрела, и упирается она в огромное красное пятно во всю территорию Польши. Никакой конкретики. Ни одного определенного факта.
И приходится сделать вывод: или эмиграции евреев из Германии в Польшу не было вообще (что совершенно невероятно), или все же пресловутый «фактор X» существует.
И самое главное — численность евреев в самой коренной Польше, без Руси, уже к 1400 году составила, по крайней мере, 100 тысяч человек. К началу XVI века их сотни тысяч, то есть численность польско-литовско-русских евреев приближается к числу испанских сефардов и превышает численность итальянских евреев. Как могли крохотные германские общины вызвать к жизни это огромное сообщество? Численность польских евреев (переселенцев) значительно больше, чем в стране, из которой идет расселение! В полном соответствии с поговоркой про курочку, которая бычка родила.
В общем, глубоко прав Джон Дойл Клиер — слишком уж тут много легенд, мифов и вымыслов.
Вообще-то Ашкеназ — это Германия на иврите. Ашкенази — это немецкие евреи. Если считать таковыми всех евреев, когда-либо живших в Германии, то прав будет один из авторов «Лехаима»: «История ашкенази… никак не меньше полутора тысячелетий» [136, с. 40].
Правда, В. Фоменко явно имеет в виду вовсе не всех немецких евреев, а евреев, говорящих на идиш, и это ставит его слова под очень большое сомнение. Ведь вполне определенно, что Элиазар бен Натан, пришедший во Франкфурт из Майнца, говорил не на идиш (тогда и немецкого-то языка еще не существовало), а объяснялся на латыни и на иврите.
Но в том-то и дело, что вполне авторитетная книга по истории евреев понимает слово «ашкенази» еще шире! В главе «Общинное самоуправление и духовное творчество ашкеназских евреев в X–XV веках» пишется буквально следующее: «Когда в 1211 г. Палестина вновь попала под власть мусульман, туда переселилось около 300 раввинов из Франции и Англии во главе с одним из виднейших тосафистов Шимшоном из Санса. Уже до того в Акко находилось много законоучителей, выходцев из Франции… Тяга ашкеназских евреев к Палестине никогда не прекращалась» [9, с. 333].
И далее: «Еще в период Крестовых походов ашкеназские евреи устремились на восток — а затем и в славянские страны» [9, с. 341].
То есть для авторов книги «ашкеназские евреи» — это вообще все европейские евреи. В смысле — евреи, жившие в христианской Европе, в том числе и Западной Европе. Евреи Франции — это однозначно ашкенази!
Так думают не только они одни. В учебнике, который я уже много раз цитировал, на стр. 156 помещена странная карта. В ней четко показано стрелками разной конфигурации: из Испании приезжают сефарды — в Северную Африку, Францию и Англию. В Африке они и остаются сефардами, а вот из Франции и Англии в Германию тянутся уже ашкенази… [16, с. 156].
То есть авторы учебника всерьез исходят из того, что сефарды, переселяясь в XI–XII веках в Англию, каким-то таинственным образом становятся ашкенази и в 1290 году покидают эту страну уже в новом качестве. Для любого историка или этнографа это как-то не очень достоверно.
Если использовать самый надежный признак народа — язык, то получается, что по крайней мере до XVII века существуют сефарды — тот еврейский народ, который сложился в Испании в VII–VIII веках. Они заселяют христианские страны Европы и довольно сильно меняются в них. Связь с Испанией и Португалией даже в XVII веке у евреев Нидерландов очень сильная, но в Нидерландах как раз сказывается очень важное обстоятельство… В эту страну с разных сторон въезжают евреи из Испании и других стран Средиземноморья, евреи из Германии и евреи «с востока». После погрома, учиненного на Украине, многие евреи устремляются на запад, в Голландию, и вот что из этого получается:
«Где только было возможно, сефарды сохраняли своеобразие своих обычаев и жизненного уклада. Они хранили преданность своим традициям испанских общин и гордились достоинствами своих прежних центров. В некоторых местах особые сефардские общины просуществовали в течение долгого времени наряду с местными общинами, находившимися в этих странах на протяжении многих столетий до изгнания евреев из Испании. Это привело к принципиальным изменениям в жизни еврейских общин. До сих пор община, как, например, вормсская, краковская или сарагосская, объединяла всех евреев данного города. После изгнания сосуществование нескольких общин в одном городе стало обычным явлением. Отдельная синагога, особые молитвенные обряды, общее происхождение членов той или иной общины имели большее значение, чем сожительство в данном месте. Это привело, с одной стороны, к обогащению еврейской культуры на Ближнем Востоке и, в Италии, а с другой — к некоторой напряженности между различными группами еврейского населения. Трения продолжались довольно долго: пока сефардская община достигала преобладания и объединяла вокруг себя все местное население, или пока сефарды не растворялись в местной общине, или пока все общество не примирялось с фактом сосуществования различных синагог, общин и обрядов в одном и том же городе.
