Ознакомительная версия.
Вот она и Гражданская война, Уже сияет улыбкой «Веселого Роджера».
На этот раз устроить бойню не удалось: оказалось, все политические силы решительно против большевистских планов. Правительство заявило, что «всякие попытки насилия будут пресекаться всей силой государственной власти». С 9 июня по Петрограду разъезжали вооруженные патрули.
Съезд же Советов выпустил воззвание, в котором заявлял, что демонстрация подготавливается большевиками без воли и участия Советов.
Большевики вынуждены были пойти на попятный.
Меньшевик Церетели писал: «Ни у кого из нас нет сомнений, что мы стояли перед возможностью кровавых столкновений на улицах Петрограда, подготовлявшихся большевистской партией, чтобы в случае недостаточного отпора со стороны демократии, захватить власть и установить свою диктатуру. Нет никакого сомнения, что большевики держат в готовности свои силы, чтобы при более благоприятных условиях предпринять новую авантюру».{223}
Вторая попытка
Советы готовятся провести демонстрацию 18 июня под лозунгами доверия Временному правительству. Большевики тоже готовятся — печатается огромное количество плакатов и транспарантов, ведется пропаганда.
К этому времени у них выходит 27 газет на русском языке и еще 14 — на языках народов бывшей Империи. Большевики даже приобрели собственную типографию — за 260 000 рублей.
В демонстрации участвовало до 500 000 человек. Лозунги: «Полная поддержка Временному правительству!» «Война до победного конца» и «Да здравствует коалиционное правительство!» — тонут в океане большевистских: «Вся власть Советам!», «Долой 10 министров-капиталистов!», «Хлеба, мира, свободы!». Так же проходят демонстрации в Москве, Минске, Иваново-Вознесенске, Твери, Нижнем Новгороде, Харькове и других городах. Анархисты сначала заявили, что «протестуют против демонстрации с буржуазными социалистами», но к часу дня вышли на Марсово поле с черными знаменами и плакатами.
Реально это был вотум недоверия коалиционному правительству, и от отставки его спасло одно: 19 июня началось наступление на фронте. В Петрограде прошли демонстрации под лозунгами: «Война до победного конца!». Тем самым «кризис неслыханных размеров надвинулся на Россию…».{224} Увы, наступление захлебнулось. Когда потребовалось ввести в дело подразделения второй линии, резервы, большинство полков, еще недавно полностью поддерживавшие Керенского, принялись митинговать, а наступать отказались. Прорвавшиеся было части первой линии вынуждены были отойти.
Во-вторых, демонстрация 18 июня 1917 г. стала новой репетицией путча. Пока одни анархисты и большевики демонстрировали, их сотоварищи напали на тюрьму «Кресты» и освободили четверых известных анархистов и близким к ним уголовников. Вместе с «идейными» сбежали еще около 400 человек.
На следующий день казачья сотня и батальон пехоты с бронемашиной во главе с министром юстиции Переверзевым, прокурором Петроградской судебной палаты Р. Каринским и командующим Петроградским военным округом генерал-майором Петром Александровичем Половцевым (1874–1964) направились на дачу Дурново. Они требовали выдать освобожденных из тюрьмы.
Гражданская война? Несомненно! Ведь власти являются в резиденцию анархистов во главе целого войска. Те — во главе, кстати с небезызвестным Железняковым, тем самым прославившимся впоследствии «матросом Железняком» — сопротивляются, ведут военные действия. Железняков метнул в дверь четыре гранаты, но повезло ему не больше, чем в конце жизни под Херсоном — ни одна не взорвалась: скорее всего, то ли в горячке боя, то ли спьяну, то ли по неопытности он забывал выдергивать чеки (так что песенные «десять гранат — не пустяк» не про него). Войска арестовали 59 человек, случайной пулей оказался убит известный анархист Асин.{225}
Анархисты попытались вывести на улицы 1-ый пулеметный полк. Но солдаты ответили отказом: «Мы не разделяем ни взглядов, ни действий анархистов и не склонны их поддерживать, но вместе с тем мы не одобряем и расправы властей над анархистами и готовы выступить на защиту свободы от внутреннего врага».
Июльский кризис
Казалось бы — тут и покончить с очагами мятежа, но коалиционное правительство медлит, теряет время. Дача Дурново и особняк Кшесинской остались рассадником утопической революции. Для революционеров поведение «коалиционных» и «временных» есть признак слабости и трубный зов к действию.
В июле 1917 г. политическая обстановка в Петрограде сильно обострилась: в город пришли сообщения о провале наступления на фронте. К тому же Временное правительство согласилось предоставить Украине широкую автономию, а Центральную Раду фактически признать правительством. Это вызвало правительственный кризис. Все кадетские министры Временного правительства подали в отставку.
2 июля опять выступили солдаты Петроградского гарнизона: они узнали, что 1-й пулеметный полк, а потом и другие, собираются расформировать отправить на фронт. Армия в очередной раз показала, что хочет чего угодно, только не воевать: 2 июля солдаты устроили несколько митингов, требуя «прекратить насилия над революционными войсками».
В ночь на 2 июля тайное совещание анархистов-коммунистов в «красной комнате» дачи Дурново постановило организовать вооруженное выступление против Временного правительства под лозунгами: «Долой Временное правительство!», «Безвластие и самоустройство!». Анархисты начали разворачивать пропаганду среди населения, послали агитаторов в полки.
Казармы 1-го пулеметного полка находились неподалеку от дачи Дурново, и анархисты пользовались там большим влиянием.{226} На этот раз поднять полк удалось, не то что 18 июня! Никакого конкретного плана у анархистов не было. «Цель покажет улица», — говорили они.
Анархисты и беспартийные пулеметчики послали делегатов на многие заводы и фабрики, а также в воинские части Петрограда, в том числе, и в Кронштадт: «Мы умираем за свободу. А вы тут читаете лекции!» Там на Якорной площади собралось 8–10 тысяч человек. Анархисты сообщили, что целью их восстания является свержение Временного правительства. Взбудораженная толпа с нетерпением ждала выступления.
3 июля по всему Петрограду шли митинги и демонстрации солдат и Красной Гвардии под лозунгами: «Против немедленного отправления на фронт!» и «Долой десять министров-капиталистов!». В ответ на приказ сдать оружие солдаты на митинге постановили: оружие не сдавать, а использовать, чтобы заставить правительство никого не отправлять на фронт.
Планы анархистов полностью согласуются с целями большевиков, которые не были готовы к выступлениям 3 июля, но вскоре развернули свою агитацию.
Пулеметный полк начинал возводить баррикады еще днем. За пулеметчиками выступили Гренадерский, Московский и другие полки. К 9 часам вечера 3 июля уже семь полков выступило из казарм. Одни строили баррикады, а другие двинулись к особняку Кшесинской, где размещалась ЦК и ПК большевистской партии. Туда же потянулась и Красная Гвардия от Путиловского завода и предприятий Выборгской стороны.
Одновременно генерал Половцев развесил объявления, запрещающие любые вооруженные демонстрации и выступления. Он предлагал войскам сохранять дисциплину и «приступить к восстановлению порядка». Большая часть гарнизона «сохраняла нейтралитет» — не шла с анархистами и большевиками, но и на стороне правительства не выступала.
Тогда генерал Половцев договорился с представителями офицерских организаций, выступавших против большевиков — и тем самым против развала фронта и перехода «войны империалистической в войну гражданскую». Члены этих организаций засели на верхних этажах и чердаках зданий на предполагаемом пути «мирной демонстрации» и оборудовали пулеметные гнезда.
С утра 4 июля улицы начали заполняться «мирными демонстрантами» — все почему-то с винтовками, и как правило, уже навеселе. Среди лозунгов были как большевистские («Вся власть Советам рабочих и солдатских депутатов!») на красных знаменах, так и анархистские («Долой Временное правительство», «Да здравствует анархия!») — на черных. Невский проспект наполнили «рабочие» (Красная Гвардия) и «революционные солдаты», то есть пьяная вольница и нанятые большевиками части.
В полдень к ним присоединились кронштадтские матросы: к набережной подле Николаевского моста пришвартовались до 40 судов, с которых ссыпалось от 10 до 20 тысяч матросов, в основном анархистов. Во главе с заместителем председателя Кронштадтского Совета мичманом Федором Федоровичем Раскольниковым (настоящая фамилия Ильин; 1892–1939){227} они направились к особняку Кшесинской. Ленин выступал перед ними с идеей «всей власти советам». «Мирная демонстрация» направилась к Таврическому дворцу.
Ознакомительная версия.