В 1730-х российской государыне присягают султаны и ханы Малой, Средней и Большой киргиз-кайсацких орд. К России де-юре отошли киргиз-кайсацкие степи, берега Сыр-Дарьи и ташкентский оазис. Однако это «присоединение» лишь поддерживало киргиз-кайсацких ханов в их борьбе против джунгаров, пытавшихся завоевать сырдарьинскую долину и Ташкент.
В начале 19 в. казаки, крестьяне, и частично киргиз-кайсаки, жившие на пограничных линиях и защищавшие русские владения от набегов джунгар, были объединены в сибирское казачье войско. В составе его насчитывалось 10 конных полков. (Вообще в ряды казаков повсеместно принимались представители сибирских народов — киргизов, бурятов, тунгусов.)
В конце александровского царствования часть Малой орды, кочевавшая на территории Оренбургского генерал-губернаторства, получила новую систему правления. Ханская власть была упразднена; кочевья разделены на три части под управлением старшего султана из числа феодальной знати. Это оказалось неудачным решением. В степи то и дело появлялись удачливые разбойники-батыри, которые нападали на караваны, обирали становища и становились героями сказаний, слагаемых акынами. Султаны, хоть и старшие, не смели показаться в степи без русского конвоя. Казачьим отрядам, высылаемым в бескрайнюю степь для поимки разбойников, проще было б сидеть дома и искать иголку в стоге сена. В лихие налетчики подался и внук хана Средней орды Аблая, Кенисара Касимов, аулы которого кочевали за пределами территории, контролируемой русскими властями — между реками Джиланчик и Сары-су…
С нарастанием «дворянских вольностей» стал быстро расти поток ссылаемого в Сибирь простонародья. При Екатерине II помещики, потеряв право жестоких телесных наказаний своих крестьян, взамен получили право ссылать их за проступки в Сибирь. Здесь, впрочем, крепостные становились государственными крестьянами.
В связи с ростом ссыльного контингента росли административно-полицейские функции местных чиновников, переходящие, в виду удаленности от центра, в подлинное самоуправство. Нехватка в Сибири продовольствия создавало предпосылки для усиления зависимости населения от местной администрации, что также поощряло чиновный произвол. Ввиду отсутствия в Сибири помещиков, в голодный год помощь крестьяне могли получить только от губернатора. Помимо администрации переселенцы попадали в зависимость от старожилов, которые нередко пользовались чужой нуждой по-кулацки нахраписто. Внутренняя сибирская торговля была стеснена местными таможнями и заставами, налагающими пошлины на товары, а также произвольными ценами на переправах — это служило наживе местной администрации и старожилов.
Чем далее на восток, тем скуднее была жизнь населения. В Якутской, Охотской и Камчатской областях как русские, как и сибирские племена, почти полностью полагалось на рыбные и звериные промыслы. В случае неблагоприятных природных условий жизнь тысяч людей зависела только от подвоза казенного хлеба, что обходилось государству крайне дорого.
Российские и иностранные суда заходили в Охотск и Петропавловск-Камчатский редко. Завезенное продовольствие раскупалось быстро. Прочие товары, по трудности доставки вглубь Сибири, оставались нераспроданными по много лет. Российско-американская компания, обязанная снабжать Дальний Восток, уклонялась от непрофильной деятельности, уменьшающей прибыли.
Все попытки начать хлебопашество к востоку от Якутии провалились, не смогли его выдюжить даже староверы, переселившиеся из Забайкалья и считавшееся тогда «экспертами» по ведению сельского хозяйства в тяжелых условиях.
Материальное положение населения было существенно лучше лишь в южных районах Западной Сибири, пригодных для земледелия, туда шло организованное переселение государственных крестьян, получавших казенные суды.
При генерал-губернаторе Пестеле (время правления Александра I) злоупотребления сибирской администрации дошли до предела, вернее до беспредела. Казенными хлебными магазинами, существовавшими в Тобольске, Иркутске и других городах, сибирские губернаторы пользовались в своих корыстных целях. Папа знаменитого декабриста монополизировал даже торговлю хлебом. Крестьяне были вынуждены поставлять хлеб в казенные магазины по ценам, установленным губернатором.
Все жалобы и доносы на Пестеля, направляемые в столицу, попадали в руки самого генерал-губернатора. «Донос в это время получает как бы общественное значение и сливается в единодушный протест. Местное общество употребляет в борьбе этой все усилия, чтобы дать о себе знать. Доносы вывозятся в хлебе.» Наконец жителю Иркутска удается подать донос лично государю. Решено было назначить ревизию Сибири.[218]
Сибирь нуждалась в новых административных решениях и, безусловно, в присоединении земель, более благоприятных в природно-климатическом плане.
Администрация и колонизация
С деятельностью Сперанского связаны большие изменения в Сибири. Хотя началась эта деятельность еще до воцарения императора Николая I, именно новый государь не дал пропасть трудам замечательного администратора и закрепил их в правлении края.
Сперанский проводил ревизию Сибири в течении двух лет. На основании собранных им материалов было составлено «Учреждение для управления Сибирских губерний», действовавшее затем около ста лет. По возвращению в столицу Сперанский стал многолетним главой правительственного Сибирского комитета.
По результатам сибирской ревизии Пестель был снят с поста сибирского генерал-губернатора; томский губернатор Илличевский призван к ответу перед сенатом; иркутский губернатор Трескин предан суду, вместе с ним еще 48 чиновников. 681 чиновник был признан замешанным в злоупотреблениях и снят с должности.
В ходе административной реформы суд в Сибири был отделен от администрации, введено правильное крестьянское самоуправление, отменены натуральные повинности.
Все статьи денежных повинностей, кроме дорожной, теперь сдавались с торгов, в которых могли принимать участие городские и сельские общества на льготных условиях.
Были уничтожены препятствия, мешающие внутренней торговле, в том числе таможни и заставы, взимающие поборы на границах уездов и губерний.
Сибирь была разделена на два генерал-губернаторства: западное с центром в Тобольске (позднее Омске) и восточное, с центром в Иркутске. К западному были отнесены губерния Тобольская, Томская и учрежденная Омская; к восточному — Иркутская, учрежденная Енисейская, Якутская область и приморские управления, Охотское и Камчатское.
В Сибири была заведена трехуровневая система снабжения населения хлебом — частная торговля, общественные магазины, казенные магазины. Последние два уровня предназначались для снабжения бедных горожан и крестьян, страдающих от неурожаев, а также кочевых инородцев, в случае неулова рыбы и зверя.[219]
Согласно «Положению о казенных хлебных магазинах» устраивались постоянные и временные хлебные хранилища (последние — в неурожайные годы). Хлеб для них заготовлялся при помощи открытых торгов. Прибыль казны по этим магазинам не должна была превышать 6 %.
«Учреждение Колывано-Воскресенских заводов» в значительной степени ограничило произвол заводских управлений в отношении удельно-заводского населения (посессионных и приписных работников).
Была принята масса облегчений для ссыльных и каторжных, первые теперь могли теперь брать с собой жен. Всякому старожилу, который принимал к себе в дом ссыльного и выдавал за него дочь или родственницу, выплачивалась из казны премия в 150 рублей.[220]
«Положением о разборе исков» Сперанский ослабил зависимость неимущих переселенцев от старожилов и предупредил попадание сибирских туземцев в долговую кабалу. Словесные договоры признавались только в крайнем случае; родителям запрещалось отдавать детей в наёмную работу; долг, оставшийся на наемном работнике, если он превышал 5 руб., считался недействительным…
Основная масса сибирских туземцев в 1827 г. была освобождена от ясака и других податей. (Разницу в отношении к коренным народам Сибири и США почувствовать легко. Примерно в это время, в 1830 г. американский конгресс принял Indian Removal Act — законодательный акт, оформляющий массовую депортацию краснокожих в районы вымирания.)
С 1842 г. «Правила о переселении казенных крестьян» (от 1831 г.) были распространены на Сибирь и поток малоземельных крестьян из внутренних губерний устремился в Тобольскую, Томскую и Енисейскую губернии. Организацией и обеспечением переселения занималось Министерство государственных имущества, возглавляемой П. Киселевым. В пути переселенцы получали бесплатный кров, продовольствие, их лошади и скот безвозмездно паслись на общественных пастбищах. Циркуляр Министерства от 1846 г. предписывал своим местным палатам оказывать переселенцам в пути «вспоможение, даже с некоторым преувеличением». На новом месте жительства переселенцам предоставлялись пособие (равное стоимости дома или 5–6 коров), ссуды и льготы.
