жизненность, то пуристы упрекают его в том, что он вводил берберские слова в свои произведения, а Э.-Ф. Готье пренебрежительно называет их «виршами», считая, что механическое соблюдение гекзаметра не составляет главного достоинства поэтического творения. Но заслуга Кориппа в другом. Чтобы найти материал для семи песен своей эпопеи, Корипп был вынужден расширить хронологические рамки повествования и плохо ли, хорошо ли отразить военные события за предшествующие 15 лет. К тому же этот провинциал, влюбленный в Африку и ее жителей, сообщает о них массу сведений. Достаточно сказать, что тщательный анализ «Иоанниады» дал Ст. Гзеллю материалы для его работы по берберам. В конечном счете Корипп для нас ценен прежде всего как историк.
Герой «Иоанниады» Иоанн Троглита понял, что он не сможет одолеть объединившихся мавров и разделил их, заручившись дорогостоящим союзом с некоторыми племенами. Затем он перешел в наступление против Анталы, разбил его, но в свою очередь потерпел поражение от луата Триполитании, дошедших до самого Карфагена. Только с помощью Кутзины Иоанну удалось одержать победу над этими кочевниками в кровопролитном сражении на Катоновых полях, во время которого он собственноручно убил князя Каркасана. В ходе этого сражения погибло семнадцать берберских вождей (начало 548 года). Эта победа принесла Африке 15 лет мирной жизни.
Но власти в своем легкомыслии жестоко просчитались, устраняя или убивая своих туземных союзников, как только надобность в них миновала. В 563 году наместник Иоанн Рогатин убил Кутзину, спровоцировав таким образом восстание части нумидийских племен. Для подавления восстания был направлен племянник императора Маркиан, но пока он с армией прибыл из Константинополя, мавры успели опустошить страну, в которой не было почти никаких войск.
Ко времени смерти Юстиниана (565 год) оказалось, что в результате византийского правления власть римлян в Африке была серьезно подорвана.
Восстановление католицизма. Если Юстиниан хотел восстановить римскую власть на территории Африки, то в не меньшей степени это относится и к католицизму. Речь идет, разумеется, о католицизме, послушном императору.
Африканские католики встретили византийцев с энтузиазмом. Этот энтузиазм был столь велик, что, возвращая церкви и карая ариан, они проявили такое рвение, которое, если и объяснимо их прошлыми страданиями, все же в своем излишестве не могло не вызвать серьезных беспорядков. К тому же они преследовали не только ариан, но в равной мере язычников, донатистов и даже евреев, которые, будучи отрешены ото всех государственных должностей, были вынуждены искать пристанища у племен (535 год).
Церковь восстановила свою прежнюю организацию: епископ пользовался привилегиями митрополитского управления, и вновь стали созываться соборы. Но после «столетнего плена» влияние церкви и число ее служителей сильно уменьшилось.
Восстанавливались пострадавшие церковные здания, возводились новые церкви, в которых восточное влияние, распространявшееся вместе с культом святых, сказывалось в архитектуре и орнаментации. Церковь в аль-Муассат (около Махреса) в Тунисе показывает, что африканские мастера мозаики, заимствовавшие восточную технику, с помощью простых, но многоцветных материалов достигали замечательных декоративных эффектов.
Африканская церковь, излучавшая до V века ни с чем не сравнимое сияние; достигла наивысшего расцвета при Юстиниане. Христиане Африки, мало склонные к теологическому доктринерству, более всего интересовались проблемой спасения души. Однако позиция императора и папы вовлекла их в конфликт, исходным моментом которого было отношение к восточным ересям.
Три главы. Прошло почти сто лет с тех пор, как Халкидонский собор (451 год) предпринял попытку положить конец богословским спорам, разделявшим Восток. Он осудил, с одной стороны, ересь епископа Константинопольского Нестория, который признавал существование и человеческой и божественной природы и утверждал, что Мария была всего только матерью человека, а не бога, с другой — ересь Евтихия, признававшего существование только одной божественной природы.
Это решение собора не смогло восстановить мир, и при Юстиниане, в частности, среди сторонников одной природы — монофизитов произошел глубокий раскол. Сочувствовавшая им императрица Феодора, желая восстановить их единство, склонила своего супруга предать анафеме три текста, подозрительные с точки зрения несторианства, но которые, однако, не были осуждены собором (544 год). Папа Вигилий, обязанный своим престолом императрице, выступил в жалкой роли прислужника и одобрил в «Iudicatum» осуждение трех сочинений, которые вследствие ошибки, вкравшейся в указ императора, стали называть «Тремя главами».
Христианство Запада ответило энергичным протестом, но нигде он не был столь внушительным, как в Африке. Епископ Понтиан обратился к императору с посланием, в котором всячески порицал его указ. Его поддержал всем своим авторитетом ученого богослова Ферранд Карфагенский.
Когда в Африке стало известно об опубликовании «Iudicatum», толпа выступила с бурными манифестациями, затем церковный собор отлучил папу от причастия впредь до покаяния.
В Константинополе епископ Гермианский Факунд вел пером и словом безжалостную войну против императора. Вскоре из Карфагена прибыл целый обоз монахов, чтобы поддержать его и усилить позиции папы, который попытался было оказывать кой-какое сопротивление императору.
Юстиниан не остановился перед тем, чтобы принять решительные меры. Он созвал в Константинополе руководителей африканского епископата и с помощью обещаний, угроз и репрессий сломил их сопротивление. Неуступчивые епископы были заменены его ставленниками. Африка, торжественно осудившая папу, «нарушившего свой долг», была покорена. С помощью телесных наказаний, тюрем и ссылок непокорные умы были возвращены на путь православия. Непримиримый противник императора епископ Тонненсы или Тоннуны Виктор оставил нам свидетельство жестокостей, обрушившихся на раскольников. Несмотря на все памфлеты Факунда, последнее слово осталось за силой, и все стало на свое место. В 560 году папа Пелагий мог кичиться единодушным осуждением «Трех глав». Африканской же церкви, усмиренной и прирученной, было суждено с тех пор играть в христианском мире весьма скромную роль.
Дело Юстиниана. Юстиниан, завоевавший побережье Испании, внешне как будто восстановил Западную римскую империю. «Возблагодарите небо, жители всего мира, в ваши дни осуществилось великое дело», — провозгласил он.
На самом же деле Юстиниан истощил силы империи и разорил провинции. Италия, совсем недавно процветавшая под управлением готов, вышла из войны униженной и обескровленной, Рим — обезлюдевшим и ослабленным. Теперь уже никакая сила не могла предотвратить вторжение лангобардов.
Славяне, кутургурские гунны и авары опустошали Балканы и угрожали Константинополю.
В Азии императору только с помощью золота удалось получить некоторую передышку в войне с персами.
Повсюду в империи попытки смягчить фискальный грабеж и умерить продажность администрации, примеры чего были и при Константинопольском дворе, завершились полной неудачей. Святая София и кодекс Юстиниана могли на время ослепить современников и поразить их умы, но империя, поддерживаемая лишь разношерстной и ненадежной армией и продажной бюрократией, не стала от этого сильнее.
Подведем итоги политики Юстиниана в Африке. В
