Желания Мутесы, над которыми когда-то смеялся Линант де Бельфонд, сбылись. Он вошел в историю. Вошел как правитель-реформатор, укрепивший свое государство него военную силу, как африканец из внутренних районов, о котором знали в Европе и которым восхищались знавшие его европейцы. Умерев в дни, когда в Берлине на конференции по бассейну реки Конго готовился очередной этап раздела Африки, он успел выдвинуть и апробировать идеи, которые могли бы осложнить раздел континента, например Мутеса попытался использовать противоречия между европейскими державами и столкнуть их между собой и понял необходимость объединения африканских народов перед лицом общего врага. Уже хотя бы поэтому он был действительно Мутесой — дающим мудрые советы.
«Если они хотят войны — мы готовы»
Кабарега
А теперь предлагаю читателю перенестись на северо-запад от Буганды, к берегам другого из Великих озер, значительно меньшего, правда, чем Виктория, — озера Мобуту-Сесе-Секо (Альберт). Между ним, рекой Виктория-Нил и озером Кьога, примыкая к самой Буганде, во времена Мутесы росло и крепло другое государство — Буньоро. Когда-то Буньоро было ядром Великой Китары, из которой позже образовалась и выросла Буганда. В начале XIX века от Буньоро откололась область Торо — один из «принцев» захотел иметь свое государство и не подчиняться монарху Буньоро — омукаме. Надо сказать, что в отличие от Буганды в Буньоро не было заведено уничтожать «лишних» принцев, поэтому междоусобицы здесь возникали довольно часто, особенно после смерти очередного омукамы.
Война за престолонаследие и воцарение Кабареги
Такая война возникла и в 1869 году, когда умер омукама Кьебамбе IV Камураси. Под конец жизни Камураси пришлось выдержать первый натиск европейской экспансии. В конце 60-х годов в связи с открытием Суэцкого канала усилился интерес Британии к Судану, формально находившемуся под властью египетского хедива. Действуя под египетским флагом, под предлогом борьбы с работорговлей, англичане проникли в Южный Судан, а затем и в Межозерье. Это была экспедиция Сэмюэля Бейкера (1821–1893), попытавшегося объявить формальное господство египетского хедива над Буньоро в 1864 году. Но в то время никто не воспринял это серьезно, в том числе и Камураси, не получивший от Бейкера помощи в борьбе против своего династического соперника Руйонги. Но вот в 1870 году в Буньоро воцарился новый омукама — Кабарега. Воцарился после успешно выигранной войны за престолонаследие, в которой получил помощь — небольшое войско — от своего соседа Мутесы I.
Камураси хотел оставить свой трон Кабареге, поэтому молодого «принца» (ему только-только исполнилось 20 лет) поддерживал его дядя Ньяика. Чтобы обеспечить переход престола к Кабареге, Ньяика уклонился от участия в церемонии похорон, тогда как другие братья умершего омукамы сопровождали его тело к месту захоронения. Но большинство придворных предпочитали, чтобы престол Буньоро занял брат Кабареги Кабигумире. Его сторонники рассчитывали на то, что «Кабарега будет тупо сидеть и смотреть, как забирают его трон».
Но вышло все не так. Когда Кабареге объявили войну, он быстро собрал войско и нанес своим соперникам несколько серьезных поражений. Его осенила блестящая идея — обратимся за помощью к Буганде, и он не раз еще этим воспользуется. Хотя войско Буганды сыграло в победе Кабареги скорее вспомогательную роль, сам факт совместных акций двух государств-соперников, главенствующих в Межозерье, значителен. Кабарега разбил своих противников и воцарился в Буньоро, выполнив таким образом волю своего отца.
В том же, 1870 году Бейкер объявил о создании египетской провинции Экватория, включавшей земли Южного Судана и Северного Межозерья, — пока, конечно, на карте. С момента вступления на престол Буньоро Кабарега вынужден был с оружием в руках отстаивать независимость своего государства от чужеземцев — сначала от их нашествий с севера, в качестве «буфера» между Экваторией и Бугандой, а затем и с юга, из Буганды.
Что же это был за человек? Вот несколько его словесных портретов, оставленных европейцами.
С. Бейкер, 1872 год: «В красивом одеянии из лубяной материи с черными полосками, он был крайне опрятен и выглядел примерно лет на двадцать… Роста он был около 5 футов 10 дюймов (примерно 178 см. — А.Б.), цвет лица очень светлый, глаза большие, неприветливые. Широкий, но низкий лоб и высокие скулы, большой рот с довольно сильно выступающими, но очень белыми зубами — вот его законченный портрет. У него были красивые руки с тщательно вычищенными ногтями, ногти на его ногах также ухожены. Он был в сандалиях». Но, видимо испугавшись, что портрет получается достаточно привлекательным, тут же добавляет: «Неуклюжий, неотесанный, недостойный, деревенщина 20 лет от роду, воображающий себя великим монархом Он был труслив, жесток, коварен и вероломен до последней степени»{13}.
Но этой характеристике, данной явным врагом Кабареги и прозвучавшей в Европе в 1874 году, в год выхода первого издания книги Бейкера «Измаилия», противоречат другие, данные людьми, с которыми у Кабареги сложились лучшие отношения. Вот как, например, писал о нем Эмин-паша: «Красиво сложенная, гладко выбритая голова… Руки невелики и хорошо ухожены. Цвет лица настолько светел, что это бросалось в глаза. Общее впечатление крайне благоприятное… Я не могу утверждать, что когда-либо слышал от него неподходящее слово, неприличное высказывание… Он произвел на меня впечатление разумного и приличного человека»{14}.
Примечательно, что необычно светлую кожу Кабареги отмечают все современники. Это объясняется особенностью этнического состава баньоро, достаточно четко разделявшегося на две кастовые группы: скотоводческую — бахима, или бахума, и земледельческую — баиру. Именно баиру, любившие Кабарегу, оказали ему основную поддержку в борьбе за престол. Такого четкого разделения не было в Буганде, где эти две группы исторически смешивались, а вот в Буньоро оно сохранялось, и аристократические роды состояли исключительно из бахума, в том числе род омукамы — династия Бабиито. Бабиито считались прямыми потомками светлокожих пришельцев Бачвези, и поэтому первое появление белых в Буньоро было воспринято настороженно — как и в Буганде, их приняли за потомков Бачвези, но разница состояла в том, что С. Бейкер прибыл с женой — она могла родить наследника — потомка Бачвези, что было прямой угрозой трону династии Бабиито!
Отличия Буньоро от Буганды бросились в глаза еще первым европейцам. Одна из книг об Уганде, написанная на основе этих описаний и вышедшая в России еще в 1903 году, сообщала российскому читателю о стране Буньоро и ее обитателях следующее: «Униоро не может сравниться с королевством Уганда ни по пространству возделываемой территории, ни по числу жителей, ни по политической сплоченности частей… Жители страны — ваниоро — ростом меньше угандцев, уступают им в физической силе и в умственных способностях (оставим это на совести авторов! — А.Б.), но не в промышленной деятельности в качестве купцов и гончаров. Они принадлежат к той же расе, что и жители Уганды, и говорят языком банту того же происхождения, но они не так черны: обыкновенный цвет кожи темно-красный, и волосы у них курчавые. Вообще очень опрятные, они всегда моют руки до и после еды»{15}.
Вот такое государство и завоевал себе Кабарега в результате войны за престолонаследие. Он сражался за престол в течение почти целого года и в конце концов сумел захватить тело своего отца Камураси и похоронить его. Всех правителей Буньоро хоронили в одном и том же месте. Но прежде чем отправиться туда, Кабарега должен был выбрать место для постройки резиденции — он не имел права, как и любой восшедший на престол омукама, править из резиденции отца. Но вот место — Кикангара — выбрано, и процессия движется к месту захоронения Камураси. Там уже построено здание, а внутри выкопана могила для тела покойного. Могилу застилают коровьими шкурами и множеством лубяных тканей, туда кладут тело Камураси и двух его вдов, которые там умрут от голода. Могилу покрывают лубом и травой, и здание превращается в храм, которому ежегодно приносятся в жертву коровы.
Кабареге предстояло пройти процедуру «очищения», длившуюся два-три дня и проходившую в его новом временном краале (так называют огороженное поселение скотоводческих народов, в котором содержится и скот). Она начиналась с омовения водой, смешанной с молоком священных коров. Затем был назначен мнимый омукама из потерпевших поражение братьев Кабареги. Ему сначала подносили подарки, потом же Кабарега прогнал его с престола, а его воины предали «узурпатора» смерти. Такая процедура происходила при воцарении каждого омукамы, она символизировала войны за престолонаследие и должна была отогнать смерть от нового правителя Буньоро.
