Где найти полигон?
Вопрос заключался в том, где испытать эту бомбу? Взрывать ее в Баварии или где-нибудь под Берлином было, понятное дело, не слишком уместно. Идеальным полигоном стали бы, конечно, пустыни Северной Африки, но к тому моменту немцев оттуда уже выбили. 22 ноября Ойле пишет Гиммлеру докладную записку, в которой сообщает следующее:
В настоящий момент объект «Локи» готов к испытаниям. Эти испытания можно провести в следующих районах:
– Норвегия, Северное море. Эти районы достаточно пустынны, однако находятся слишком близко от Британии. Кроме того, на водной поверхности оценить разрушительную силу объекта будет гораздо сложнее, предпочтительнее твердая суша.
– Альпы. В данном районе находится достаточно мало населенных пунктов. Однако испытания в горной местности, сопровождающиеся большим выбросом энергии, могут вызвать серьезные тектонические сдвиги. Это, в свою очередь, может привести к нарушениям сети коммуникаций в Альпах, что также было бы крайне нежелательно.
– Восток. Здесь имеются значительные безлюдные пространства, поросшие лесом, что идеально подходит для испытаний. Однако необходимо учитывать враждебность местного населения и возможность попадания оружия в руки к партизанам. Поэтому для испытаний необходимо выделить усиленную охрану.
В общем, куда ни кинь – всюду клин. Не было, просто не было у нацистов подходящих мест для испытаний. В конечном счете после долгих колебаний Гиммлер в декабре 1943 года решает провести испытания в западной части России, еще оккупированной немцами, в так называемой Белоруссии.
Теперь предстояло обеспечить безопасность испытаний. Во-первых, очистить район от партизан и местных жителей. Для этого в лесные массивы к югу от города Гомель были переброшены три дивизии СС. В течение января-февраля они в основном справились со своими задачами. Местное население было угнано в Германию, партизаны если не уничтожены, то оттеснены в другие районы Белоруссии. В конце концов 3 марта 1944 года атомная бомба (объект «Локи») была доставлена на место испытаний. Взрывное устройство установили в глухой болотистой чаще. Неподалеку разместили несколько автомобилей, животных, а также барак с политзаключенными. Кроме того, эсэсовские саперы возвели еще несколько железобетонных построек со стенками различной толщины. Вокруг эпицентра будущего взрыва расставили несколько танков, в том числе новейшие «Пантеры» и «Тигры». На место испытаний съехались физики – создатели атомной бомбы, руководство «Аненэрбе» и даже сам рейхсфюрер СС. Все они, естественно, находились в специально построенном бункере в десятках километров от бомбы. Люди в серых костюмах и черных мундирах столпились перед пультом, на который выводилась информация с многочисленных датчиков.
В 11 часов утра по берлинскому времени бомба была взорвана. Картину атомного взрыва мы все многократно видели по телевизору, поэтому описывать атомный гриб, думаю, нет совершенно никакого смысла. Разрушения были ужасны: в радиусе нескольких километров лес был спален начисто и, если бы не глубокий снег, пожар начал бы распространяться и дальше. От людей и животных остались лишь обугленные скелеты; железобетонные сооружения, однако, уцелели, хотя и не в лучшем виде. Танки, несмотря на оплавленные детали, пережили огненное крещение неплохо. Адольф Ойле так описывал эту картину со слов своего отца, побывавшего на следующий день в районе взрыва:
Я не знаю, с чем сравнить этот лес. Здесь словно произошло столкновение двух стихий – льда и огня. Уже за много километров до эпицентра на снегу лежит черная гарь; потом снег исчезает вовсе, и из обугленной земли торчат скелеты деревьев – переломанные, поднявшие ветви к небу, словно в агонии. Здесь есть только два цвета: черная земля и белое небо. Почва все еще теплая, падающий на нее снег мгновенно тает и превращается в черные лужи. Из всех картин ада, которые мне приходилось видеть в своей жизни, эта была самой достоверной.
Все находились под сильнейшим впечатлением от увиденного – даже физики, которые по идее должны были знать об эффективности собственной разработки. Разумеется, ни эсэсовцы, ни ученые не полезли в эпицентр взрыва – туда отправили солдат штрафных частей, которым пообещали свободу. После того как те вернулись с образцами и фотоснимками и подробно описали увиденное, их немедленно расстреляли и захоронили здесь же, в братской могиле.
Рассказ Ойле-младшего был настолько ярок, что я по возвращении домой решил его проверить – хотя бы по косвенным данным. Самой главной и очевидной зацепкой были три эсэсовские дивизии. Частей СС на тот момент было еще не так много, и отследить боевой путь каждой из них не составляло особого труда. Так что уже через пару часов я смог уверенно сказать: да, три дивизии – одна полицейская и две панцергренадерские – были зимой 1943–1944 годов переброшены в тыл немецких войск, в район Гомеля. Обычно эту переброску – довольно странную, учитывая, что на фронте катастрофически не хватало сил – объясняют двумя моментами. Во-первых, дивизиям якобы нужно было отдохнуть. Но до этого они находились на довольно спокойных участках фронта, и отдыхать им было вроде не от чего. Во-вторых, они были задействованы в борьбе с русскими партизанами. Вот это ближе к истине. Но если б речь шла об обычных операциях против партизан, такой концентрации войск не требовалось; бросать три дивизии в один небольшой район – сумасшедшая расточительность.
Еще одно доказательство мне удалось обнаружить немного позднее, и в общем-то случайно. Если помните, в 1986 году на Украине произошла авария на Чернобыльской атомной станции. Ветер понес радиоактивную пыль на Белоруссию и Польшу. И ученые, замерявшие радиационный фон в окрестностях Гомеля, обнаружили странную аномалию: наряду со свежим излучением наблюдалось старое, остаточное, как от давнего взрыва. Кто-то попытался поднять тему про более ранние аварии, но исследования моментально дали поразительные результаты: «старый» фон относится к первой половине сороковых годов! Такого быть, по мнению ученых, просто не могло, поэтому про данный феномен предпочли забыть. По принципу «не могло быть – значит, не было». Очень хорошая логика, прекрасно помогает в жизни. Жаль, что я так не умею.
Но вернемся к рассказу Адольфа Ойле. Успешные испытания вызвали небывалый энтузиазм в руководстве Третьего рейха. Германская пропаганда и раньше упоминала о «чудо-оружии» гигантской разрушительной силы, которое скоро получит вермахт, теперь эти мотивы зазвучали еще громче. Обычно их считают блефом, однако для таких выводов нет оснований. Германская пропаганда не блефовала, она лишь изредка приукрашивала действительность. Уличить ее в крупной лжи по вопросам «чудо-оружия» пока не удавалось. Пропаганда обещала реактивные истребители – самые быстрые в мире. И уже в конце 1944 года сотни «Мессершмитов-262» патрулировали воздушное пространство рейха. Это сулило врагам ракетный дождь. С осени того же года десятки самолетов-снарядов «Фау» ежедневно обрушивались на английские города. Так с какой стати считать блефом обещанную атомную бомбу?
С весны 1944 года начались лихорадочные приготовления к серийному производству ядерных боеприпасов. Для этого был построен специальный подземный завод в самом сердце Рура, неподалеку от центра ядерного проекта. На строительство были брошены огромные силы, не менее ста тысяч узников концлагерей. Все они были потом уничтожены. И уже под новый, 1945 год Гитлер мог похвастаться первой серийной атомной бомбой.
Вот здесь рассказ Ойле начал вызывать у меня сильные сомнения. Если Гитлер мог похвастаться бомбой, то почему же не похвастался, в смысле не пустил ее в ход? Я не думаю, что применение ядерного оружия смогло бы радикально изменить ход военных действий, но уж попытаться-то во всяком случае нацисты могли. Тем более что терять им было, по сути дела, нечего.
Может, Ойле лжет и на самом деле немцы не смогли изготовить атомную бомбу? Вряд ли. Во-первых, зачем ему лгать? Во-вторых, если ядерное оружие так и не было создано подопечными Гиммлера, откуда его могли взять американцы? Нет, совершенно очевидно, что была какая-то причина, помешавшая фюреру осуществить свои планы. И я должен был ее найти.
Адольф Ойле не смог мне помочь с ответом. На все мои вопросы он отвечал односложно: «Не знаю», «Отец мне не говорил», а потом и вовсе предпочел свернуть беседу. У меня создавалось впечатление, что он что-то недоговаривает. Но большего добиться я все равно не мог. Значит, предстояло, как всегда, пробиваться своими силами.
Глава 3. ПОЧЕМУ ЕЕ НЕ ВЗОРВАЛИ?
Версия № 1. Средства доставки
По пути домой я размышлял над мучившей меня загадкой. Почему же немцы не стали применять атомное оружие? В гуманизм Гитлера я не верил. Военная целесообразность… гм, конечно, оставляет желать лучшего, но взрыв ядерного заряда в полосе вражеского наступления заставил бы его (наступление) надолго остановиться. К тому же, потратив столько времени и сил, грех было не использовать дорогую игрушку по назначению. Вопрос в том – как?
