Никольское со второй половины XIX в.
В 1850 г. после смерти матери, Елены Николаевны владельцем Никольского стал единственный наследник, 20-летний Леонид Леонидович Львов.[83] Владимир Полторацкий, родственник и друг детства Леонида, вспоминал, что летом 1850 г. заехал к нему в Никольское. В доме, как и прежде: “картины на стенах, мебель у камина, мольберт в углу, особенно под стеклом восковые фигуры, артистичной работы, талантливого художника — женщины Елены Николаевны, — все, все до малейшей вещицы в большом своеобразном доме переносило меня в тот отрадный период детства, когда мы, в курточках, бегали, шумели и возились здесь с Леонидом”.[84]
В 1859 г., когда по решению Академии наук Я. Грот стал готовить полное собрание сочинений Г.Р. Державина, обратился к Леониду Леонидовичу, который унаследовал от отца рукописи сочинений поэта. Он “изъявил полную готовность содействовать... побывав лично в селе Никольском (близ Торжка), — писал Я. Грот, — я возвратился оттуда с большим собранием рукописей, представленных владельцем академии”.[85]
В июне 1860 г. у Львова гостил племянник Василий Поленов. Известны его рисунки церкви-мавзолея и усадебного дома с надписью “Дом Леонида Леонидовича в Никольском”. К этому времени Львов уже был женат на Юлии Павловне Скрыпициной, "фрейлине Их Императорского Высочества”. У них были два сына: Эммануил (1860—?) и Георгий (1861—?). Семья жила в Петербурге, но лето проводила в Никольском.[86] Леонид Леонидович, имея уникальный семейный архив, задумал написать книгу “Три деда” — о Н.А. Львове, Г.Р. Державине и В.В. Капнисте. Не успел. Он умер в возрасте 45 лет.
Сыновья, достигнув совершеннолетия, стали совладельцами Никольского. Эммануил бывал на родине предков редко, так как служил управляющим императорским имением Ливадия в Крыму. Георгий (Юрий) служил в Новоторжском земстве, был начальником 2 участка в Торжке. Был женат на Ольге Владимировне Штюрмер.[87]
Судьба усадьбы Николая Александровича — Никольского — в послереформенное время была типична: общее запустение привело господский дом в аварийное состояние. В начале XX в. была разобрана большая часть центрального дома вместе с портиком. С 1887 г. Никольское сдается в аренду курскому помещику П.П. Шахотину. В 1900 г. усадьбу выставляют на торги, но Львовым удается все же на какое-то время удержать имение: в 1904 г. Никольское продают на имя жены Эммануила Леонидовича — Анны Игнатьевны Львовой. После смерти мужа, в 1915 г., она продает имение Марии Даниловне Каменской — актрисе Императорских театров.[88]
По воспоминаниям художника И.М. Митрофанова (тогда студента училища живописи), “в 1916 г. уездный предводитель дворянства Балавенский решил издать отдельную книгу о Никольском. Для иллюстрации надо было сделать 4-5 красочных воспроизведений и 10-12 карандашных зарисовок”.[89] Митрофанов приехал в имение, его поселили в комнате управляющего. Он оставил несколько наивное, но, вероятно, последнее описание Львовского дома: “В портретной чинно висели изображения генералов и их жен. Тут же я видел портрет Николая Александровича... в кабинете висело несколько рисунков Николая Александровича из путешествия по Италии, а также зарисовки быта местных крестьян.
Обстановка ампирная, перемешана с работами крепостных столяров и резчиков, удивительно художественно сделанными. ... Имение уже разрушалось. Садовая беседка уже не существовала. И пришлось ехать в Борок к родственникам Львова,[90] чтобы восполнить этот пробел. Полуразрушенная беседка в парке была построена по проекту Н.А. Львова и тождественна Никольской”. В 1918 г. И.М. Митрофанов вновь посетил Никольское и не узнал его: “точно передо мной был какой-то двойник, отдаленно напоминавший минувшее время. Все было разгромлено, и прежде всего и артистичнее — мавзолей, в котором находился фамильный склеп Львовых с гробами. Даже камни разворочены. Тут же валялись туфли покойников. ... Изорваны 22 иконы кисти Боровиковского в церкви, изломан в куски великолепный иконостас. ... Все разрушено и поругано. В доме тоже свалка, беспорядочно разбросаны бумаги, книги, письма. ... Нашел старую учительницу, и она рассказала, как жгли иконы и прочие церковные вещи. У нее удалось купить настольную лампу из рабочей комнаты Львова с драконами. Хозяин звал ее лампой Аладдина. ... Позднее удалось достать икону Боровиковского, писанную на доске, с автографом. Икона была подарена Н. Львову в день тезоименитства. Ею заинтересовался К.Ф. Юон, и мы отправили образ в Государственный музей иконописи”. Нам пока не удалось разыскать в названном музее икону Боровиковского. Где-то, быть может, пылится и львовская “лампа Аладдина”.
Венок новоторжских усадеб
Монография о творчестве Львова написана цепью строений его в Новоторжском уезде, но все ли подобраны развеянные временем листки — кто знает?
(А.Н. Греч)
В садах настурции и розаны,
В прудах зацветших караси, —
Усадьбы старые разбросаны
По всей таинственной Руси.
(Н. Гумилев)
Арпачёво (Рапочёво) Новоторжского уезда Тверской губернии, что в 17 верстах от Торжка — родовое гнездо Львовых — с окрестными деревнями и пустошами в 1669 г., 1683 г. было пожаловано за службу стряпчему Борису Пименовичу Львову. Дед Н.А. Львова, капитан Петр Семенович, по семейной легенде, “витязь здешних мест и гроза всего уезда”, умер в 1746 г. Был женат на Пелагее Ивановне Соймоновой (умерла не ранее 1749 г.). У них было три сына. Старший, Александр (отец Н.А. Львова), получил в наследство сельцо Черенчицы, а родовая усадьба Арпачёво была завещана сыновьям Николаю и Петру.[91]
Николай Петрович (1726—1788) — коллежский советник, председатель Палаты уголовных дел Тверского наместничества. Был женат на Степаниде Дмитриевне Свечиной. Они имели троих сыновей и дочь. Старший, Петр (1755—1824), после окончания Артиллерийского кадетского корпуса, с 1772 г., служил в армии почти 35 лет. Под командованием Суворова, Потемкина, Гудовича был участником многих походов и сражений. Славный воин-кавалерист вышел в отставку в 1809 г. в чине генерал-лейтенанта “с мундиром”.
Петр Петрович (1741—1794) — надворный советник, избирался предводителем новоторжского дворянства (1791—1793). В доме П.П. Львова в Твери вместе с его 9 детьми воспитывался Иван Крылов. Среди сыновей Петра Петровича наиболее известен Федор Петрович (1766—1836) — тайный советник, статс-секретарь Государственного Совета, директор Придворной певческой капеллы, первый биограф Н.А. Львова. Первым браком он был женат на Надежде Ильиничне Березиной (1776—1810), племяннице Марии Алексеевны Львовой, имел десятерых детей. Овдовев, женился на Елизавете Николаевне Львовой, которая приходилась ему племянницей. Из 16 детей Федора Петровича наиболее известен Алексей — выпускник Института корпуса инженеров путей сообщения, композитор, непревзойденный скрипач, директор Придворной певческой капеллы, автор российского гимна “Боже, царя храни!”.
Усадьба Арпачёво раскинулось на берегу речки Таложенки, которую воспели Александр Бакунин:
Одна Таложня сверкает,
В ней одной вода блестит...
и Федор Львов:
О речка кроткая, родная!
Питомец твой, тобой вздыхая,
Пришел к тебе с страны чужой.
Ныне сохранилась только церковь во имя Казанской иконы Божьей матери с колокольней, возведенные по проекту Н.А. Львова. Вблизи — церковный пруд, в котором отраженная колокольня кажется маяком. Колокольня хорошо просматривается и с окрестных дорог — служит своеобразным ориентиром.
Недалеко от церкви, на пологом холме, еще “читается” место, где стоял когда-то господский дом. С этого места и сейчас открывается замечательный вид на Таложенку, на сосновый бор и поля. Сохранилась фотография господского дома: двухэтажный, в шесть окон, украшенный пилястрами, но нет здесь ни классического портика, ни львовского бельведера с венецианским окном.
В 1782 г. владельцы села — дядья Николая Александровича Николай Петрович и Петр Петрович — обратились в Тверскую духовную консисторию за разрешением на сооружение каменной церкви. Разрешение было получено, и рядом с деревянной церковью Св. Николая чудотворца (были еще приделы Казанской иконы Божьей матери и Александра Свирского) стали строить новую. Старая церковь помнила многое: как в 1747 г. венчался Александр Петрович с Прасковьей Федоровной, как крестили Николая Александровича, помнила исповедальные речи и причитания об уходящих...
