Ознакомительная версия.
Однако главной проблемой, сдерживающей развитие работ, оставалось отсутствие необходимого количества металлического урана. Источником урана и радия было Тюя-Муюнское месторождение в Фергане. Разработка Табашарского рудника в Таджикистане началась в 1943 г. и он давал всего 4 тонны урана в год. А промышленный реактор требовал около 150 тонн урана. С целью решения проблемы добычи урана 8 декабря 1944 г. ГКО принимает постановление № 7102 сс/ов «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд», которое устанавливало добычу урана «как важнейшую государственную задачу». Разведка, добыча и переработка урановых руд, разработка технологии металлического урана передавались из ведения наркомцветмета в ведение НКВД. В составе Главного управления лагерей горно-металлургических предприятий НКВД СССР было организовано Управление по урану («Спецуправление НКВД СССР»). В системе НКВД создан и научно-исследовательский институт по урану, получивший первоначальное название «Институт специальных металлов НКВД», который должен был изучать сырьевые ресурсы и разрабатывать методы добычи и переработки урановых руд на уран и его соединения.[33]
В мае 1945 г. Постановлением ГКО был создан объединенный Комбинат № 6 недалеко от г. Ленинабада по добыче и переработке урановых руд для всего региона Средней Азии.[34] К августу 1945 г. в распоряжении его директора полковника НКВД Чикова было уже 2295 заключенных, а к концу 1945 г. Комбинат № 6 переработал около 10 тыс. тонн урановой руды и получил 7 тонн уранового концентрата. В конце 1947 г. комбинат № 6 состоял из 7 урановых обогатительных фабрик, получавших руду из 18 рудников. Было получено 66 тонн уранового концентрата, что составило около 25 тонн металлического урана. В 1948 г. производство урана было увеличено вдвое. Однако и это не обеспечило потребностей промышленного реактора в Челябинске-40 (около г. Кыштым). Большая часть урановой загрузки этого реактора 1948 г. была получена из трофейного германского урана и добытого на рудниках Восточной Германии и Чехословакии. В 1950 г. на Ленинабадском комбинате работало 18 тыс. рабочих (из них 7210 заключенных) и он перерабатывал 600 тыс. тонн урановой руды. Тем не менее, до 1953 г. почти половина урана, загружавшегося в новое поколение реакторов, выплавлялась из концентратов, добытых в Яхимовских урановых рудниках (ЧСР) и на предприятии «Висмут» (ГДР).[35]
Разворачивание научных работ по атомному проекту потребовало широкой подготовки специалистов, соответственно, 21 февраля 1945 г. в постановлении ГКО № 7572 сс/ов «О подготовке специалистов по физике атомного ядра», состоящем из 16 пунктов, намечалась программа подготовки кадров для учреждений, работавших по специальным заданиям ГКО в области атомного ядра.[36] Плановые задания на подготовку специалистов в первую очередь получили Ленинградский физико-технический институт и Радиевый институт. В Ленинградском государственном университете, Ленинградском политехническом институте ввели обучение студентов, отобранных среди отличников, переведенных из других вузов, по специальностям «физика атомного ядра», «химия радиоактивных и редких элементов», «компрессорные машины» и др. Преподаватели, научные сотрудники, инженеры, лаборанты, студенты и аспиранты кафедр физики атомного ядра освобождались от призыва в армию. В месячный срок ЦСУ провело регистрацию и учет специалистов-физиков во всех отраслях хозяйства, после чего И.В. Курчатов отобрал нужных для работы специалистов.[37]
В результате проведения Соединенными Штатами успешных боевых испытаний атомной бомбы, когда японские города Хиросима и Нагасаки были подвергнуты бомбардировке урановой и плутониевой бомбами, необходимость интенсификации работ в СССР по атомному проекту стала совершенно очевидной. После совещаний в Кунцево, с руководителями урановой программы, И.В. Сталин подписывает важнейшее постановление, имевшее стратегический характер. Постановлением ГКО № 9897 сс/оп (совершенно секретно, особая папка) «О Специальном комитете при ГКО» был создан орган, на который возлагалось «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана: развитие научно-исследовательских работ в этой отрасли; широкое развертывание базы СССР по добыче урана, месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и др. отраслях)». Спецкомитет обязывался «организовать промышленность по переработке урана, производству специального оборудования и материалов, связанных с внутриатомной энергией, а также строительство атомно-энергетических установок и разработку, и производство атомной бомбы».[38]
Спецкомитет № 1 при ГКО возглавил Л.П. Берия, заместителем его был назначен нарком боеприпасов Б.Л. Ванников. В состав Спецкомитета вошли государственные и партийные деятели и ученые: Н.А. Вознесенский, А.П. Завенягин, П.Л. Капица, И.В. Курчатов, В.А. Махнев, М.Г. Первухин. При Спецкомитете был создан Технический совет для «предварительного рассмотрения научных и технологических вопросов… планов научно-исследовательских работ и отчетов по ним, а также технических проектов сооружений, конструкций и установок по использованию внутриатомной энергии урана». В Технический совет под председательством Б.Л. Ванникова вошли академики А.И. Алиханов, А.Ф. Иоффе, П.Л. Капица, В.Г. Хлопин, члены-корреспонденты АН СССР И.Н. Вознесенский, И.К. Кикоин, профессор Ю.Б. Харитон, которые представляли научные школы Ленинграда.[39]
Для непосредственного руководства научно-техническими и проектно-конструкторскими организациями и промышленными предприятиями по использованию атомных бомб при Совете народных комиссаров было организовано Первое Главное Управление при СНК СССР (ПГУ), подчиненное Спецкомитету. Начальником ПГУ был назначен заместитель председателя Спецкомитета Б.Л. Ванников (в 1953 г. ПГУ было преобразовано в Министерство среднего машиностроения). При ПГУ был создан и свой научно-технический совет под председательством Б.Л. Ванникова, заместителем которого стал И.В. Курчатов.
В распоряжение ПГУ были переданы научные, проектные, конструкторские, строительные и промышленные предприятия из других ведомств, включая лабораторию № 2 АН СССР. Под контроль Спецкомитета переходил научно-технический отдел разведки, причем Л.П. Берия пунктом 13 постановления ГКО № 9887 был обязан принять меры по организации закордонной разведки атомных секретов.[40]
Отставание от США в научно-практических разработках заставило пойти на рискованный шаг. Было принято решение совершенствовать технологию в условиях действующих предприятий. Фактически ядерное оружие было создано на экспериментальном промышленном уровне.
Ключевую роль в советском атомном проекте сыграли представители ленинградских научных школ физиков и химиков. Причем именно высокий уровень собственных отечественных исследований в ядерной физике, физике горения и взрыва, а так же в радиационной химии обеспечил создание атомного оружия в предельно сжатые сроки. Ускоренному осуществлению атомного проекта, несомненно, способствовали сведения, полученные по линии научно-технической разведки, захваченные в Германии запасы урана и немецкие специалисты.
Особое место среди научных центров России принадлежало Ленинграду, ученые которого внесли в укрепление безопасности страны неоценимый вклад. Успешная работа над атомным проектом была бы невозможна без деятельности Физико-технического института, без Государственного радиевого института, без многих ученых-физиков петербургской (ленинградской) школы.
Огромной заслугой ленинградских вузов явилась подготовка кадров для исследовательской работы в ВПК, а также решение ряда научных проблем в области ядерной физики и радиационной химии. Решающий вклад внесен учеными Политехнического и Технологического институтов, Ленинградского государственного университета. Не будет преувеличением сказать, что после снятия блокады Ленинград продолжал играть, присущую ему с первых лет истории, роль крупнейшего центра военно-научного поиска, обеспечивавшего обороноспособность и стратегическую безопасность страны.
Документы подтверждают, что в научных коллективах под руководством выдающихся ученых ленинградских научных школ, несмотря на режим секретности, возник своеобразный стиль научной работы. Ученые ВПК, как правило, трудились с огромным энтузиазмом, не считаясь с затратами времени и здоровья. Для «ленинградского стиля» научной работы характерно стремление сделать больше, чем непосредственно требуется, работать на перспективу. Научные руководите ли-ленинградцы старались внести в исследования дух коллективного творчества, взаимного уважения и равноправия, насколько это было возможно в непростых условиях работы на режимных предприятиях.
Ознакомительная версия.
