Ознакомительная версия.
Далее составитель Надписи переходит к описанию жизни и деяний непосредственно Бильге-кагана и его брата Кюль-тегина, вновь повторяя, как важен Закон для единого государства, которому все обязаны следовать.
И властвовать потом стал Капанан-каган,
мой дядя, он отца стал продолжать в делах.
Возвысил тюрков он, ужесточил закон
и укрепил, как мог, мужающий народ:
как пешему – коня, богатство тюркам дал,
из малых тюрков он в великие возвёл.
При дяде я тогда стал шадом – мне в удел
был дан народ тардуш, то было время войн.
Вперёд – к Яшыл-огюз[16]и до земли Шантунг
ходили мы войной; к Темир-Капыгу – вспять
водили мы войска; перевалив Кёгмен[17],
в страну кыргызов мы ходили воевать.
Я в двадцати пяти походах побывал,
в тридцати больших сраженьях воевал.
Имеющих вождей и государство мы
лишили и того, и этого навек:
кто голову имел – заставили склонить,
колени кто имел – заставили согнуть.
Когда я принял власть, ко мне пришёл народ,
что пеш и наг бродил по четырём углам.
«Возвышу тюрков я!» – сказавши так, пошёл
войною я на всех, кто тюркам жить мешал.
Налево я ходил – огузов усмирять,
направо я ходил – табгачей разорять,
вперёд – киданей бить и татабыцев жечь…
Двенадцать раз в поход войска я поднимал!
Здесь в Записи чёткая картина расселения тех или иных народов, какая довольно путано представлена хронистами более поздних времён.
Был волею Небес удачлив я в боях,
и милостью Небес я тюрков возродил —
готовых погибать я к жизни возвратил.
Нагого я одел, дал пешему коня,
богатством наградил былого бедняка.
Умножил свой народ – с ним в племенной союз
сплотил соседей всех: так я Добро творил.
Все силы положив для этого ж, мой брат,
любимый младший брат, отважный Кюль-тегин,
помог нам обрести невиданную власть,
а сам ушёл от нас, не насладившись ей.
В семь лет осиротел, а в десять лет уже
он именем мужским был назван: «Кюль-тегин»,
подобная Умай[18], мать счастлива была,
что он мужчиной стал, что воином он стал.
В свои шестнадцать лет мой младший брат ходил
с войсками, что водил наш дядя, и в боях
он подданных и власть кагану добывал.
К согдийцам мы пошли и шесть их округов
разбили, а когда табгачский Онг-тутук[19]
к нам тысяч пятьдесят копейщиков привёл,
мы встретили врага, как тюркам надлежит.
Он пешим в бой вступил, отважный Кюль-тегин,
и Онг-тутука взял в полон со свитой всей:
так, в панцырях, их всех к кагану приволок…
Мы истребили тех, кто посягнул на нас.
Решив согдийцам дать закон и власть, пошли
чрез реку Йенчу к Темир-Капыгу мы:
все смуты прекратив, установили мир.
Но тут народ тюргеш вновь сделался врагом,
и, зная, что к нему нескоро подойдём,
он кенгересов[20] стал теснить и избивать.
Коней поистощив в походах, были мы
слабы и голодны – изнурены войной.
Тогда-то, осмелев, друзья, врагами став,
то там, то здесь на нас набегами пошли.
Чтоб избежать беды, я брату дал отряд —
И Кюль-тегин умно преследовал врага,
и, улучив момент, он бой тюргешам дал.
На белом скакуне по кличке Алп-Шалчы
ворвался Кюль-тегин в тюргешские ряды —
и многих потоптал, и многих поразил,
и множество в полон тогда он захватил.
Но мало было покорить стремившихся к самостоятельности племенных вождей, приходилось непрестанно следить за сохранением Закона и порядка на подвластных территориях, предотвращать междоусобные конфликты, усмирять выходивших из подчинения вождей. Так, в 715 г. восстали западные тюрки, карлуки, татабы, кидании, уйгуры и др.
И снова был поход, и снова Кюль-тегин
был впереди, когда Кушу-тутка бил:
всё воинство его развеял Кюль-тегин,
а всё его добро доставил к нам в орду.
«…Доставил к нам в орду» – из этих строк следует, что основу тюркской государственности VII в. составляла орда. То есть ставка кагана в центре военизированной системы управления союзными и подчинёнными народами.
Верховным божеством тюрок и древних монголов было Вечное Синее Небо – хан Тенгри. Корни представлений о Тенгри лежат в глубине веков. В отличие от религиозных учений пророков с их последователями они происходят естественным путём на основании народного мировоззрения. Вполне определённо можно говорить о возникновении представлений о едином Боге Небесном около 2500 лет назад. О том свидетельствуют описания жизни хуннов в китайских источниках. Тенгри – это сердце тюркской культуры, это невидимый Дух во Вселенной, создатель всего живого на Земле. Культ Тенгри – это вера в Вечное Синее Небо, место обитания неперсонифицированного Великого Духа Небесного. Тенгриане выделяли три зоны Вселенной – небесную, земную (срединный мир) и подземную. По их убеждению небесный мир, в свою очередь, делился на 9 ярусов, где обитали божества. На верхнем невидимом ярусе находился Великий Дух Неба – Тенгри. Другие божества – Йер-суб, Умай, Эрлик, Земля, Вода, Огонь, Солнце, Луна, Воздух, Облака, Ветер, Смерч, Гром и Молния, Дождь, Радуга – занимали подчиненное положение (13, с. 6–7).
Христианская вера в Бога Небесного первоначально утвердилась в городе Византий на берегу Босфора, куда император Константин I Великий перенёс ставку из в погрязшего в разврате языческого Рима.
В 312 г. греки пригласили тюрков-священнослужителей для чтения молитв от имени Бога Небесного. С этого времени в Византии появляются равносторонние тенгрианские кресты, тюркский язык становится «языком солдат», ставших основной воинской силой Восточной римской империи, считает Мурад Аджи (2014). Первые символы древних христиан – рыба и агнец – уходят в прошлое. Греки начали молиться Тенгри, а в 325 г. назвали новую веру «греческим христианством», объявив императора Константина наместником Бога на земле. Но ещё ранее армяне на Кавказе переняли у кипчаков символы Тенгри и начали строить священные храмы с основанием в виде крестов. Такие же древние фундаменты храмов III–V вв. археологами обнаружены в Средней Азии. До начала строительства таких храмов в Римской империи христиане молились в синагогах (3, с. 105–132).
Удивительное дело, но с приходом тюрков на Кавказ в III–IV вв. святой Георгий «увидел» в небе знамение креста. Император Константин Великий (IV в.) также «видел» знамение с крестом и надписью «Сим побеждай», после чего крест стал символом христианства в Европе. Есть своя легенда и у шведов, король которых уже в XII веке «видел» в небе золотой крест, ставший символом и знаменем страны. Всё это очень похоже на легенды. В Скандинавии древние символы тюрков встречаются всюду, а споры о «русах» теряют смысл, если представить, что туда пришли гунны или их потомки во времена Средневековья (там же, с. 286).
Не исключается, что представители гаплогруппы R1a1 пришли в Скандинавию значительно раньше, может быть 2900–2500 лет назад, о чём говорилось выше. Их потомков, возможно, в IX веке и пригласил хазарский каган в качестве наёмников, посулив земли Киевского каганата.
Каган у тюрков являлся представителем Неба на земле. Ему подчинялись племенные, родовые вожди каганата – беки, у каждого из которых имелась своя орда и воины. Глава племени, входящего в каганат, назывался ещё эльтебером, как производное от слова «эль» – государство. У кагана имелся аппарат управления, где высшие государственные должности занимали, как правило, представители рода Ашина (70, с. 266–277).
Тюркские каганы из рода Ашина сумели объединить подавляющее большинство тюркоязычных племён, хотя были в этом союзе и говорящие на других языках, в том числе потомки монголоязычных сяньби и кидани.
Тюркский Эль стал государством народа с чёткими обязанностями и правами каждого (кроме рабов), нёс в себе черты Афинского государства, только с различиями: афинское общество было рабовладельческим, а тюркское – ранней формой сложения примитивных феодальных отношений с сохранением патриархального рабства (99, с. 103).
О внешнем облике тюрок того времени сегодня существует множество противоречивых суждений. Можно предположить, к середине I тысячелетия н. э. в восточной части Тюркского каганата в значительном количестве появляется монголоидный расовый тип. Это не означает, что он стал преобладающим. Хотя тёмный цвет волос, глаз, низкий рост у человека – признаки доминантные и распространяются быстро. Следует также принимать во внимание монголоидные черты самодийцев и части финно-угорских народов, участвовавших в этногенезе тюрков.
Ознакомительная версия.
