Ознакомительная версия.
Кальес быстро остановил двигавшиеся на Веракрус войска (2000 человек под командованием генерала Акосты) и перебросил их под Монтеррей.
Уже 5 марта Эскобару пришлось оставить город, он отступил на Салтильо, а оттуда – на Торреон. Подошедший к городу с 14 полками верный правительству генерал Альмасан начал преследование мятежников. Правда, перед тем как уйти, повстанцы реквизировали в местных банках по всему северу Мексики (некоторые из них были филиалами американских «Нешнл Сити Бэнк» и «Эквитэбл Траст Компани») около 2,5 миллиона песо серебром и золотом.
Кальес сосредоточил 8 тысяч солдат в центре Мексике, в важном железнодорожном узле Ирапуато, откуда их по железной дороге быстро можно было перебросить на любой участок фронта.
8 марта Кальес лично отбыл на северный фронт и сохранял общее руководство операциями. Непосредственно боевые действия вел генерал Альмасан. Основные силы мятежников (около 4 тысяч человек) под командованием Эскобара находились в Торреоне, и Кальес направил к городу сильные группировки по всем железнодорожным линиям, чтобы не допустить продвижения Эскобара из города на соединение с другими частями.
8 марта 1929 года повстанцы начали штурм приграничного города Сьюдад-Хуарес в Чиуауа и быстро прижали небольшой федеральный гарнизон к реке, за которой уже находился американский город Эль-Пасо. Федералы готовились к капитуляции, но тут опять вмешались американцы. Командующий воинскими частями США вдоль границы пригрозил командиру мятежников, что не допустит его атаки на прижатых к реке федералов, так как в результате может пострадать Эль-Пасо. После этого 267 федеральных солдат, включая двух генералов и 35 офицеров, спокойно перешли на американскую сторону и были интернированы.
В Соноре части федералов были окружены в городе Нако превосходящими силами мятежников численностью 1500 человек. Как и Сьюдад-Хуарес, Нако находился прямо на границе и был отделен от американского города только рядом колючей проволоки. Гарнизон давно бы сдался, если бы американцы не разрешили ему закупать продукты по ту сторону границы. Командующий мятежниками Топете попытался сломить сопротивление защитников Нако с помощью ежедневных бомбежек, которые осуществляла эскадрилья мятежников «Янки Дудль», состоявшая из американских наемников[70]. Однако командующий американскими войсками в этом районе фактически запретил мятежникам бомбежки Нако, так как во время одной из них пострадал один человек на территории США. Причем сами окруженные федералы из Нако продолжали совершать налеты на позиции мятежников.
Эскадрилья «Янки Дудль» появилась у Эскобара в конце марта, после того как правительственные силы стали использовать авиацию. На севере Мексики Кальесу действительно очень пригодились американские самолеты. 16 марта два правительственных самолета, в том числе один «Корсар», бомбили Торреон (было сброшено 6 или 8 небольших бомб) и расстреливали с воздуха части мятежников. На следующий день было совершено уже несколько налетов. Американский консул в Торреоне оценивал потери повстанцев как нулевые, зато были убиты или ранены около 20 мирных жителей[71].
23 марта в Сьюдад-Хуаресе Эскобар встретился с группой из пяти американских летчиков и предложил каждому из них по 1000 долларов в неделю за участие в боях, плюс концессии на ведение бизнеса в Мексике после победы восстания. Американцы хотели 1250 долларов плюс 600 за каждый боевой вылет, но потом все же согласились. Так появилась эскадрилья «Янки Дудль». Среди летчиков были и участники Первой мировой войны, один из которых сбил четыре немецких самолета. Несмотря на эмбарго, Эскобар с помощью американских бизнесменов приобретал в США самолеты. Они закупались от имени какого-нибудь американца и перегонялись в Эль-Пасо. Там их встречали пилоты «Янки Дудль» и тайно перелетали через границу. Американцы делали бизнес и на самих самолетах. Так, двухместный биплан типа «Америкэн Игл», стоивший тогда 1000 долларов, продавали повстанцам почти за 4000.
Правда, в отличие от правительственных сил, «Янки Дудль» состояла из разномастных гражданских самолетов, которых никогда не было больше десятка. Наемникам приходилось атаковать правительственные части, держа в руках обычные пулеметы или автоматы. Не имелось у повстанцев и бомб, и им пришлось делать самоделки на фабрике в Кананеа, где была взрывчатка[72]. Обычно второй пилот держал самодельные бомбы на коленях. Когда самолет находился над целью, он аккуратно снимал предохранитель и сбрасывал бомбу через проделанную в полу кабины дырку. После возвращения с операции пилотам платили за каждый предъявленный отвинченный предохранитель[73].
Конечно, в то время авиация не могла еще решительно влиять на ход боевых действий и оказывала скорее психологическое воздействие. В ходе одной из бомбардировок Нако 4 апреля летчики «Янки Дудль» с высоты 4000 футов попали бомбой в траншею и убили двух солдат, но такие успехи были скорее исключением, чем правилом. Причем одновременно пилот-американец Патрик Мэрфи по ошибке сбросил три бомбы на американскую территорию. Одна из них угодила в частный гараж, а другая – в здание почты. Это была первая бомбардировка территории США за всю историю страны.
23 марта 1929 года Морроу предложил, чтобы в порт Масатлан для защиты жизни и имущества американцев прибыл эсминец ВМС США[74]. Уже через день командир эсминца «Роберт Смит» получил соответствующий приказ. Однако после того как Масатлан 27 марта заняли правительственные войска под командованием генерала Ласаро Карденаса, американский консул сразу успокоился и рекомендовал направить эсминец в другой порт.
В начале апреля стало ясно, что город Нако бомбят американские летчики на американских же самолетах. Министр обороны США на специальной пресс-конференции предупредил своих соотечественников, сражавшихся на стороне повстанцев, что правительство США не будет их защищать, если они попадут в плен. Однако по дипломатическим каналам американцы попросили мексиканское правительство все же не расстреливать захваченных в плен наемников. Такое заверение было дано.
Между тем под давлением правительственных сил основная группа мятежников в главе с Эскобаром 17 марта покинула Торреон в полном порядке, несмотря на попытку федеральной кавалерии перерезать железнодорожные пути. 19 марта в город прибыл Кальес, в то время как Эскобар, разрушая за собой железнодорожное полотно, отступал к городу Хименес. В Торреоне Кальес разделил федеральные силы на три боевые группы. Одна из них, численностью около 8000 человек под командованием Альмасана, продолжала преследовать Эскобара. 9000 человек во главе с генералом Ласаро Карденасом через Ирапуато были направлены на запад, на помощь Масатлану, откуда они должны были наступать на север, на Сонору. Группа генерала Седильо, состоявшая в основном из вооруженных крестьян, оставалась в резерве в штатах Халиско, Дуранго и Сакатекас и должна была держать под постоянным давлением отряды «кристерос», не давая им установить оперативное взаимодействие с мятежниками.
29 марта Карденас, деблокировав Масатлан, двинулся на север. Числом его силы настолько превосходили мятежников, что те не рискнули дать правительственным войскам генеральное сражение.
Ключевая битва между мятежниками во главе с Эскобаром и федеральными силами под командованием генерала Альмасана состоялась 1 апреля у города Хименес.
В ней приняли участие примерно 8000 бойцов[75] со стороны восставших и 8613 солдата и офицера федералов. Эскобар решил повторить успех Обрегона при Селайе. Половину его сил составляла кавалерия, и он расположил ее прямо за фронтом своих частей. Предполагалось дать возможность правительственным войскам атаковать, измотать их в обороне и затем разгромить свежей кавалерией. Атаки армии Альмасана 1 апреля создали впечатление, что мятежники вот-вот побегут. Еще 31 марта генерал послал кавалерийский отряд, чтобы он разрушил железнодорожные пути к северу от Хименеса и таким образом помешал разбитым повстанцам бежать с поля боя в эшелонах. Когда командующий отрядом сказал, что у него нет инструментов для разбора путей, Альмасан в ярости приказал сделать это руками, если понадобится[76].
На 2 апреля Альмасан назначил генеральное наступление против центрального участка фронта противника, но вдруг изменил решение и приказал ждать атаки противника. Эскобар понимал, что с каждым днем восстания преимущество противника в боеприпасах становится все ощутимее. К тому же его войскам нужен был хотя бы какой-то успех, чтобы поднять боевой дух. Поэтому 2 апреля кавалерия Эскобара ударила по флангам федералов, а в центре перешли в наступление пехотинцы. Однако сильным артиллерийским и пулеметным огнем конница мятежников была рассеяна. Пехота Эскобара подобралась к траншеям противника на 80 метров. Вот тут-то по ней и ударила свежая кавалерия правительственных сил.
Ознакомительная версия.
