Ознакомительная версия.
К этому времени доморощенными уголовными и враждебными советской власти бандформированиями (политический бандитизм) были охвачены многие горно-лесистые районы Кавказа; началось это еще в довоенное время. С началом войны их количество непрерывно наращивалось за счет дезертиров, отказников службы в армии, другого рода преступников. Жили эти люди чаще всего дома, собирались для грабежей и воровства, совершения диверсий, а потом расходились. Информация о подобных случаях в местные органы НКВД и милицию поступала крайне редко.
Проникнув в горы, в леса, пришлый преступный элемент незамедлительно начал формироваться в мелкие бандитские группы с целью, в первую очередь, добычи пропитания. На их ликвидацию в сопредельных с местом несения службы районах по распоряжению начальника войск НКВД по охране тыла от частей войск НКВД выделялись отдельные подразделения. Так, от 161-го полка 5-й бригады войск НКВД по охране особо важных предприятий промышленности одна из стрелковых рот была передана в оперативное подчинение НКВД Дагестанской АССР. Рота выполняла задачи боевыми группами по 20–25 человек, каждая с помощью оперативного уполномоченного от местного органа НКВД Дагестанской АССР. Одна из этих групп уже в первые дни выполнения задач ликвидировала бандгруппу из 8 бандитов, при этом награбленное зерно, около 3 тонн, было возвращено колхозу. Вторая группа разгромила банду из 5 человек, колхозу возвращены 2 коровы и около 1 тонны зерна. Третья группа прибыла в один из колхозов, где бандиты под угрозой убить руководителя строительства запретили людям идти на работы по возведению оборонительных сооружений. Двое бандитов были уничтожены, остальные скрылись в лесном массиве. У банды было отбито 50 голов овец и 5 мешков зерна. Строительство объекта было возобновлено. Имел место успех в борьбе с уголовного толка бандами и в других подразделениях войск НКВД. Однако этот успех был каплей в море. К тому же местные бандформирования по большей части оказывались незамеченными, попросту растворялись среди местных жителей; особенно такая обстановка была характерной для Дагестана и Чечено-Ингушской АССР. В горных районах банды беспрепятственно переходили из одной республики в другую. С задачей пресечь случаи безнаказанного хождения по бандитским тропам приказом командующего 44-й армией на этих маршрутах выставлялись заслоны силами до взвода.
Несмотря на определенные успехи местных органов НКВД, милиции, частей войск НКВД, грабежи колхозного имущества и частных хозяйств продолжались в нарастающих количествах. Много было хищений мелкого рогатого скота из гуртов эвакуированного скота. Имели место случаи боестолкновений банд с подразделениями Красной Армии. Бандами в ряде случаев контролировались дороги в горах. В целом оперативная обстановка в Дагестане в конце лета 1942 г. оказалась малоконтролируемой в первую очередь в результате активной деятельности бандгрупп. При этом местные бандгруппы в своем большинстве пользовались всесторонней поддержкой местных жителей и особенно многочисленных родственников. В качестве ответных мер руководство республики вынуждено было принимать мероприятия особого характера. Распоряжением Наркомата НКВД Дагестанской АССР было произведено изъятие семейств бандитов и их близких родственников с конфискацией принадлежавшего им имущества. При этом в случае добровольной сдачи властям с повинной бандиты возвращались к нормальной жизни. Только в течение двух дней октября 1942 г. с повинной пришли 47 бандитов. Во время боестолкновения с крупной бандой в Табасаранском районе 212 бандитов сдались без сопротивления.
Особенно успешно разъяснительная работа среди местного населения по склонению бандитов к явке с повинной велась личным составом 3-й дивизии милиции. В результате за период с 24 октября по 14 ноября 1942 г. в расположение 2-го полка явились с повинной сначала 70 бандитов, затем еще 117. Сдавшиеся лица были отпущены по домам, на КПП 3-го полка оружие сложили 36 бандитов. К главарю этой банды был послан парламентер с предложением сдаться, бандит явился с повинной. 2 октября в селе Мекеги явилась в полном составе банда в составе 23 человек. Группа дезертиров в районе села Гублен 11 октября сдались в составе 82 человек. Приходили бандиты с повинной и в других населенных пунктах. Всего с повинной в 3-й полк за октябрь месяц 1942 г. явилось 222 человек[51]. Однако подобных случаев было немного и на общую обстановку в прифронтовой полосе эти успехи особого влияния не оказывали. К тому же с приходом теплых весенних дней 1943 г. многие из явившихся с повинной осенью людей вновь оказались в числе бывших своих соратников.
Крупные хорошо вооруженные местные националистические группировки, как правило, владели собственными базами снабжения, гуртами украденных животных и тоннами похищенного колхозного зерна. Они имели подготовленные к обороне укрытия в горах и являли собой крупные враждебные Советской власти бандформирования активных пособников врагу. Для борьбы с ними привлекался не только личный состав от частей войск НКВД, но и от фронтовых подразделений Красной Армии. Так, в Чечено-Ингушетии одна из бандгрупп численностью в 150 боевиков совершила нападение на горное село, угнала в горы из колхозного стада и с личных подворий 600 баранов. Для ликвидации преступной группы и возвращения скота по принадлежности были задействованы снятые с оборонительных позиций боевые подразделений Красной Армии. В начале осени 1942 г. появились случаи, когда местные и пришлые бандгруппы вступали в вооруженное противоборство за право главенствования на той или иной территории. Разногласиями вооруженных и враждебных друг другу банд незамедлительно воспользовалась немецкая агентура. В конце сентября 1942 г. в горных районах Кавказа начали появляться немецкие офицеры-разведчики с заданием – в первую очередь подчинить себе существовавшие ранее и вновь возникшие бандитские группы уголовного и политического толка. В последующее время эти формирования должны были объединиться и находиться в готовности оказать содействие и помощь наступающим немецким войскам[52]. В ряде случаев объединенные формирования были созданы. Взятые немцами под свою опеку, но без продовольственной помощи, они тут же начали заготавливать на зиму продовольствие, совершать налеты на кишлаки и другие населенные пункты, забирать колхозные запасы хлеба, угонять в горы колхозный и с личных подворий скот. Вскоре эти банды стали объединяться в вооруженные формирования численностью до нескольких сотен человек, имевщих на вооружении различного вида стрелковое оружие. Объединенные вооруженные формирования преступного и политического толка под руководством немецких офицеров вскоре превратились в полувоенные враждебные формирования[53].
Под руководством немецкого офицера-разведчика одна из таких банд 1 октября 1942 г. в районе Меккетинских и Агиштыских гор совершила нападение с тыла на занимающие оборону подразделения Красной Армии[54]. Атака бандитов была отбита, но и личный состав обороняющихся понес значительные потери.
Бандитские группы несколько меньшей численности – 150–200 человек – начали совершать нападения на мелкие гарнизоны и колонны частей и подразделений Красной Армии, занимать важные в тактическом отношении горные высоты, перекрывать пути движения войск. Так, на перевале Анатарис-Гиле 20 сентября 1942 г. одна из подобных бандгрупп совершила нападение на сторожевую заставу 28-й запасной стрелковой бригады, охранявшей перевал. Примерно в это же время банда численностью до 200 человек заняла выгодную в тактическом плане позицию в районе Шатали, застопорив тем самым передвижение отходящих подразделений Красной Армии[55]. Трудов стоило уничтожить банду и продолжить движение.
Имелось много случаев, когда мелкие хорошо вооруженные группы бандитов численностью от 3–5 до 10–20 человек занимали командные высоты, контролировали движение по ущельям граждан и военнослужащих, терроризировали местное население, принуждали людей уходить в горы[56], срывая тем самым мероприятия органов советской власти и военного командования по возведению оборонительных сооружений. Так, в течение 19–27 августа 1942 года в селах Бурдени, Кичи-гомры, Мамакл и Мургун в Северной Осетии местное население, запуганное бандитами, не выходило на работы для строительства оборонительных сооружений[57].
Объявлялись на Кавказе и диверсионные группы немцев с особыми заданиями. В тылу Закавказского фронта перед диверсантами ставились задания захватывать важные в тактическом и оперативном отношении участки местности и гор, и даже крупные населенные пункты. Одна из таких диверсионных групп под командованием мастера хитроумных диверсионных операций имела намерение внезапно захватить расположенный в прифронтовой полосе город Грозный[58]. «Хитроумный» оказался в военном трибунале Северо-Кавказского фронта.
Ознакомительная версия.
