И подобно тому 381-мм снаряду, рикошетировавшему от башни Дюнкерка», пролетевшему 2 километра и ударившему по городу, в этой битве каждый снаряд рикошетом бьет и по политкорректным карасям, порицающим Британию, а больше всего Россию за действия 1940 года. Вот вам — настоящее лицо «Большой войны». В потрясающем описании Грановского.
...«Страсбург» продолжал уходить 25-узловым ходом до тех пор, пока в одном из котельных отделений не произошла авария. В результате погибло пять человек, а скорость пришлось уменьшить до 20 узлов. Спустя 45 минут повреждение было устранено, и корабль снова довел скорость до 25 узлов. Обогнув южную оконечность Сардинии, чтобы избежать новых столкновений с соединением «Н», в 20.10 4 июля «Страсбург» в сопровождении лидеров «Вольта», «Тигр» и «Террибль» пришел в Тулон.
«Дюнкерк» находился в таком состоянии, что адмирал Женсуль приказал поврежденному кораблю сойти с фарватера и идти в гавань Сен-Андрэ, где форт Сайтом и местность могли обеспечить некоторую защиту от артиллерийского огня англичан. Спустя 3 минуты «Дюнкерк» выполнил приказ и бросил якорь на глубине 15 метров. Экипаж приступил к осмотру повреждений.
Башня № 3 (2-орудийная 130-мм правого борта) вышла из строя от пожара в перегрузочном отделении, прислуга которого погибла... Задымление башни № 4 вынудило в ходе боя задраить носовые 130-мм погреба. Около 20 часов в элеваторе башни № 3 произошли новые взрывы.
К счастью, «Дюнкерк» находился в базе. Адмирал Женсуль приказал приткнуть его к мели. Перед касанием грунта снарядная пробоина, вызвавшая затопление нескольких топливных цистерн и пустых отсеков правого борта, была заделана. Началась эвакуация ненужного личного состава, для производства ремонтных работ на борту оставили 400 человек. Около 19 часов буксиры «Эстрель» и «Котантен» вместе с патрульными кораблями «Тер Нев» и «Сетус» подтянули линкор к берегу, где он сел на мель на глубине 8 метров примерно 30 метрами центральной части корпуса. Началась заводка пластыря в местах пробития обшивки. После полного восстановления подачи электроэнергии приступили к самой тяжелой работе — поиску и опознаванию погибших товарищей.
4 июля адмирал Эстева, командующий военно-морскими силами в Северной Африке, опубликовал коммюнике, в котором говорилось, что «повреждения «Дюнкерка» незначительны и будут быстро исправлены». Это опрометчивое заявление вызвало быстрый ответ со стороны Королевского флота. Вечером 5 июля соединение «Н» снова вышло в море, оставив в базе тихоходный «Резолюшн». Адмирал Сомервилл решил вместо проведения еще одного артиллерийского боя поступить вполне современно — использовать для атаки приткнувшегося к берегу «Дюнкерка» самолеты с авианосца «Арк Ройал». В 05.20 6 июля, находясь в 90 милях от Орана, «Арк Ройал» поднял в воздух 12 торпедоносцев «Суордфиш» в сопровождении 12 истребителей «Скьюэ». Торпеды были установлены на скорость 27 узлов и глубину хода около 4 метров. ПВО Мерс-эль-Кебира не была готова к отражению атаки на рассвете, и только вторая волна самолетов встретила более интенсивный зенитный огонь. Потом последовало вмешательство французских истребителей.
К сожалению, командир «Дюнкерка» эвакуировал на берег прислугу зенитных автоматов, оставив на борту только личный состав аварийных партий. Патрульное судно «Тер Нев» стояло у борта, принимая некоторых членов экипажа и гробы с погибшими 3 июля. Во время этой печальной процедуры в 06.28 начался налет английских самолетов, вышедших в атаку тремя волнами. Два «Суордфиша» первой волны сбросили торпеды преждевременно, и они взорвались при ударе о мол, не причинив никакого вреда. Спустя 9 минут приблизилась вторая волна, но ни одна из трех сброшенных торпед не попала в «Дюнкерк». Но одна торпеда поразила «Тер Нев», который как раз спешил отойти от линкора. Взрывом маленький корабль буквально разорвало пополам, а обломки его надстройки осыпали «Дюнкерк». В 06.50 появились еще 6 «Суордфишей» с истребительным прикрытием. Звено, заходившее с правого борта, попало под сильный зенитный огонь и было атаковано истребителями. Сброшенные торпеды снова не достигли цели. Последняя группа из трех машин атаковала с левого борта. На сей раз две торпеды устремились к «Дюнкерку» по диагонали со стороны левого крамбола. Одна попала в буксир «Эстрел», находившийся примерно в 70 метрах от линкора, и буквально сдула его с поверхности воды. Вторая, очевидно с неисправным прибором глубины, прошла под килем «Дюнкерка» и, попав в кормовую часть обломков «Тер Нев», вызвала детонацию сорока двух 100-килограммовых глубинных бомб несмотря на отсутствие в них взрывателей. Последствия взрыва были ужасные. В обшивке правого борта образовалась пробоина длиной около 40 метров. Несколько броневых плит пояса были смещены, а вода заполнила систему бортовой защиты. Силой взрыва стальная плита выше броневого пояса была оторвана и заброшена на палубу, похоронив под собой несколько человек. Противоторпедная переборка на протяжении 40 метров оторвалась от креплений, другие водонепроницаемые переборки были разорваны или деформированы. Появился сильный крен на правый борт, и корабль осел носом так, что вода поднялась выше броневого пояса. Отсеки за поврежденной переборкой затопило соленой водой и жидким топливом. В результате этой атаки и предыдущего боя на «Дюнкерке» погибло 210 человек.
На пробоину завели временный пластырь, и 8 августа «Дюнкерк» был стащен на свободную воду. Ремонтные работы продвигались очень медленно. Да и куда французам было торопиться? Только 19 февраля 1942 года «Дюнкерк» в полной тайне ушел в море. Когда утром явились рабочие, они увидели свои аккуратно сложенные на набережной инструменты и... больше ничего. В 23.00 следующих суток корабль достиг Тулона, неся на борту некоторые подмостки из Мерс- эль-Кебира (...)».
Кроме прекрасной работы Е. Грановского, желающие получить «подтверждения из зарубежных источников» могут обратиться к книге «Война на море», авторы: Честер Уильям Нимиц (адмирал ВМС США, а ныне, как написал бы Маяковский, «Человек и Авианосец») и Элмер Белмонт Поттер. А также к «Энциклопедии кораблей» — этот сайт ship.bsu.by, похоже, использует перевод английской книги: History of H.M.S. Hood Destruction of the French Fleet at Mers El-Kebir, 3rd July 1940. By Paymaster Sub-Lieutenant Ronald G. Phillips.
Это что касается «фактуры» главной морской битвы Второй мировой. А вот среди «морально-политических» оценок в истории Второй мировой войны вы найдете десятки подобных этим:
«Вообще, эти опасения (переход французского флота к немцам) выглядят несколько надуманными. Скорее всего, причина, заставившая англичан так жестоко обойтись с бывшим союзником, заключалась в чем-то ином...
...разгромив французский флот в Мерс-эль-Кебире, англичане, как считается, создали благодатную почву для коллаборационизма во Франции, не говоря уже о моральной стороне дела».
Собственно, и вся моя книга направлена против фальшивой политкорректности, рождающей подобные оценки. Право «Большой войны» — вот единственно справедливый критерий оценки всех деяний, имевших место в ее период. Тем, кому не нравится это «новшество» — термин «Большая война», можно напомнить, что и Гуго Гроций (мы к нему еще много раз обратимся), фактически разработавший «старые правила войны», тоже в свое время воспринимался новатором.
Англичане при Марс-эль-Кебире показали всему миру свою решимость вести борьбу с нацистской Германией до конца. И еще — свою несвязанность «старыми» правилами ведения войны. А еще... как пишет американский историк Алистер Хорн, «...именно это драматическое нападение на французский флот более всего убедило Рузвельта в намерении Черчилля (и Великобритании) продолжать войну, это подтверждает и ближайший его сотрудник — Гарри Гопкинс».
Еще и еще раз задумайтесь над вышеприведенным свидетельством. Вот в каком смысле я ранее назвал битву адмирала Сомервилла одной из важнейших во Второй мировой. Мнение, решение президента США относительно будущей войны и будущего союзника сформировалось благодаря Мерс-эль- Кебире! То, что «Большая война» не совпадает с любыми датами подписания договоров, объявлений отдельных, частных войн и перемирий, — это как раз доказывает и британское уничтожение Копенгагена в 1807 году, и Мерс-эль- Кебира, но и... присоединение Советским Союзом тех трех Прибалтийских республик.
Наше отличие от Англии только в том, что им предстояло вести морскую блокаду Врага, нам — держать сухопутный фронт. Потому и Англия занималась «сомнительными флотами», а СССР — «сомнительными республиками».
Но, как оказалось, наша сухопутная, фронтовая миссия — тяжелее вдвойне. Что во время войны фронт держать тяжелее, чем вести морские операции, это, в общем-то, очевидно. Но есть еще и «послевоенная тяжесть»: вы теперь сравните — поток претензий по превентивным мерам к Британии (за Копенгаген, Мерс-эль-Кебиру, Исландию) и к нам — за Прибалтику...
