Хофи пришлось работать с двумя премьер-министрами — Ицхаком Рабином и Менахемом Бегином. И тот, и другой относились к нему с огромным уважением.
* * *
Сегодня бывший глава «Моссада» с женой Эстер живет в Рамат-Гане. Он ни в чем не изменил своих привычек. Любит книги, музыку, садик возле дома, им же посаженный и выращенный. Он терпеть не может политиков и журналистов. Болтунов, по его мнению. Воспоминаний, к сожалению, писать не собирается…
НАУМ АДМОНИ — БЕСЦВЕТНЫЙ СЕРЕДНЯЧОК
27-го июня 1982 года на пост директора «Моссада» был назначен заместитель Хофи — Наум Адмони. Это был первый случай, когда агентство возглавил кадровый разведчик, сделавший карьеру в рядах «Моссада».
Публично имя Адмони не называлось. В кругах разведки его считали «бесцветным середнячком», «менеджером» и бюрократом, человеком тусклым, но стабильным и целеустремленным. Ему было 53 года, он получил образование в Америке, 28 лет провел на оперативной работе в различных странах и прошел все ступени служебной лестницы.
* * *
Наум Ротбаум родился в 1929 году в Иерусалиме в семье польских эмигрантов. Оказавшись в Палестине, они сменили свою фамилию на Адмони. Его отец был архитектором Иерусалимского парка, и семья жила в фешенебельном квартале Рехавия, недалеко от отеля «Царь Давид». Значительное число израильских лидеров, появившихся на политической арене после создания государства Израиль, были выходцами из этого района: правительственные чиновники, министры, университетские профессора, военные и разведчики.
В юношестве Адмони входил в ШАЙ — разведывательное подразделение организации «Хагана». Вскоре после войны 1948 года он поехал учиться в университет Беркли в Калифорнии. Там он подрабатывал в еврейской воскресной школе, в синагоге, а также на фабрике, выпускавшей военное обмундирование для вооруженных сил США.
В Калифорнии он женился и позже вспоминал, что время, проведенное им на Западном побережье, было лучшим в его жизни. Это был единственный период, когда он не находился в постоянном напряжении, связанном с двойной жизнью и борьбой разведчика против врагов Израиля.
Адмони мечтал стать дипломатом. Но по возвращении в Израиль стал инструктором в специальной академии в Иерусалиме. Он провел около 30 лет в различных резидентурах от Вашингтона до Эфиопии в качестве оперативного работника или офицера связи, принимал участие во всех совместных с ЦРУ проектах и был экспертом в области альтернативной дипломатии «Моссада».
Однако в том, что касалось тайных операций против настоящих врагов Израиля, его практический опыт был невелик. Он не был авантюристом и убийцей, но его уважали за солидность и прилежание.
Его самая успешная операция — убийство в 1988 году в небольшом городке близ столицы Туниса заместителя командующего вооруженными силами Организации освобождения Палестины Халиля Вазира больше известного как Абу-Джихад.
ШАБТАЙ ШАВИТ — ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ
Даже теперь, после выхода в отставку, бывший руководитель «Моссада» Шабтай Шавит не собирается распространяться по поводу деятельности организации, которой отдал 33 года жизни, и которую возглавлял в течение семи лет. По его глубокому убеждению, словоохотливость и откровенность отнюдь не являются теми качествами, которые способствуют успешной карьере сотрудника разведки. Он также не в восторге от решения правительства рассекретить имя главы «Моссада».
— Тот, кто утверждает, что публикация имени руководителя спецслужбы отвечает принципу свободы информации в духе лозунга «общественность имеет право знать», — либо глупец, либо негодяй, — считает Шавит.
Что касается личной жизни сотрудников секретных служб, то и тут он не стал бы распахивать двери перед широкой публикой. По его мнению, «стоит чуть-чуть нарушить конспирацию — и вот уже маленькая трещинка начинает разрастаться, и полный провал становится всего лишь делом времени».
Став в 1996 году гражданским лицом, бывший шеф «Моссада» согласился чуть-чуть приподнять завесу секретности.
* * *
В отличие от других руководителей «Моссада», которые принимали эту должность, будучи генералами Армии обороны Израиля, овеянные славой сражений Меир Амит, Цви Замир, Ицхак Хофи и другие, Шабтай Шавит демобилизовался в чине сержанта. Мало того, за время службы он отсидел десять суток на гауптвахте.
— Этот арест, — считает бывший шеф «Моссада», — по-видимому, изменил направление всей моей жизни и вывел на дорогу, которая, в конечном счете, привела меня к должности руководителя секретной службы.
Отношения с армией у Шабтая не сложились с самого начала. За неделю до призыва умер его отец, и он явился на службу после семи дней траура небритым. Объяснение, что борода отросла за время траура, показалось командирам неубедительным. Они были уверены, что новобранец ловчит, чтобы избавиться от необходимости ежедневно бриться. Больше того, они решили, что имеют дело с хитрецом и пронырой — то, что на израильском армейском сленге называется «артист». Не удивительно, что они начали устраивать ему «веселую жизнь».
Шабтай решил, что во время службы будет стараться не высовываться, жить по принципу «я — человек маленький», а после армии вернется в университет.
После курса молодого бойца его, знающего арабский язык, отправили служить в военную комендатуру Южного военного округа. Там ему пришлось стать свидетелем ряда несправедливостей, чинимых по отношению к местному населению. Сегодня, по прошествии многих лет, Шавит считает, что со стороны руководства армии было безответственным доверять 18-летним парням, вчерашним школьникам, работу с очень непростой группой населения.
Новобранцы сталкивались с такими явлениями, как протекция, контрабанда, взяточничество и тому подобное. Некоторым власть ударяла в голову, они начинали чувствовать себя повелителями покоренного народа.
Шавиту все это очень не нравилось, и его недовольство не укрылось от внимания военных чиновников. Впрочем, не надо думать, что именно это привело к десятидневной отсидке на гауптвахте. Причина куда прозаичней…
Он был дежурным по подразделению. Его должны были сменить перед завтраком. Он отправился в столовую, а сменщик не явился. В результате — арест на десять суток.
Именно в этот момент, когда карьера Шавита, казалось, достигла низшей точки падения, в его судьбе произошла перемена, которая, в конечном счете, привела «арестанта» на самую вершину пирамиды — в кресло руководителя «Моссада». Приятель, с которым он познакомился при прохождении курса молодого бойца, узнав о его злоключениях, навестил горемыку. Выяснив, насколько он владеет арабским языком, приятель посоветовал ему попытаться поступить в особое подразделение при генеральном штабе. Оно в тот момент только создавалось, и никто еще не знал ни о его существовании, ни о назначении.
И хотя Шавит мечтал лишь о досрочной демобилизации, чтобы продолжить образование в университете (так ему было обещано), он все-таки встретился с инициатором создания спецподразделения Авраамом Арнаном. После беседы Шавит принял решение остаться в армии.
— Трудно было устоять перед доводами Арнана, — признался позднее бывший шеф «Моссада». — Он предложил мне испытать себя в работе, характер которой определил так: для нас нет ничего невозможного.
Начав службу в новом подразделении, Шавит сразу же обратил внимание на то, что все бойцы были восточного происхождения, свободно владевшие арабским языком, и с внешностью типичной для жителей Ближнего Востока. Он был среди них единственным «европейцем».
Состав этого подразделения набирался по принципу «приведи товарища». То есть каждый новый солдат принимался по рекомендации уже принятого бойца. Надо сказать, что на начальном этапе деятельности «подразделения специального назначения» при генеральном штабе его можно было целиком погрузить на одну военную машину. Перевернись она в какой-то момент — и нет спецназа.
Первым делом бойцы стали осваивать прыжки с парашютом. Лишь после этого им официально объяснили цели и задачи подразделения. Речь шла о боевых операциях на территории противника, проводить которые они должны были, маскируясь под арабов.
Первая такая операция была проведена ими на сирийской территории. Шавит в ней не участвовал. Его включили в группу, которая выполняла задание в Иордании.
Несмотря на секретность, которыми была окутана деятельность «особого подразделения», некоторые слухи все же просочились, и множество претендентов приходили предлагать свои услуги. Однажды во дворе базы появился худенький юноша невысокого роста.
— Никто не знал, кто он такой, — рассказывает Шабтай. — Внезапно из кабинета до нас долетел рассерженный голос лейтенанта Эруля, который кричал Арнану: «Что ты водишь ко мне всяких юнцов?» Этот юноша был никто иной, как будущий командир подразделения, а затем начальник генерального штаба и премьер-министр — Эхуд Барак.
