Пять томов словаря вышли при жизни Бен–Иегуды‚ еще три – вскоре после его смерти; этот огромный труд был завершен в 1959 году‚ когда вышел последний‚ семнадцатый том: составители всех томов пользовались незавершенными материалами Элиэзера Бен–Иегуды.
6
Бен–Цион – первенец Элиэзера Бен–Иегуды – родился тридцатого июля 1882 года‚ в пятнадцатый день месяца ав по еврейскому календарю‚ в тот самый день‚ когда было заложено поселение Ришон ле–Цион. Он изучал журналистику в Европе‚ а затем помогал отцу выпускать ежедневную газету "Га–Цви" – под псевдонимом Итамар Бен–Ави. /Имя Итамар отец намеревался дать сыну при рождении‚ но это было отступлением от традиций‚ и многие воспротивились. Фамилия Бен–Ави в переводе на русский язык – "сын своего отца"; три буквы слова Ави являются аббревиатурой на иврите – Элиэзер Бен–Иегуда‚ а потому Бен–Ави – это также "сын Элиэзера Бен–Иегуды"./
Статьи в новой газете были написаны легко‚ доходчиво‚ привлекая читателей‚ и вот один только пример. В 1910 году на небе появилась хвостатая комета Галлея‚ которая переполошила весь мир. Ее размеры устрашали; многие решили‚ что столкновение кометы с землей приведет к концу света‚ и в газете Бен–Иегуды таким образом откликнулись на это явление: "Этот выпуск может прийти к читателям в тот момент‚ когда не будет уже читателей и‚ возможно‚ этого мира. Но если мир всё–таки сохранится‚ и читатели останутся‚ то стоит им узнать о некоторых деталях‚ связанных с появлением кометы..."
В 1919 году Итамар Бен–Ави основал в Иерусалиме газету "Доар га–йом" – "Ежедневная почта"; по примеру европейских газет в ней печатали сенсационные сообщения под крупными заголовками. Многие годы Итамара считали "журналистом номер один" на этой земле; в своих статьях он применял новые слова и выражения‚ которые вошли в современный иврит: "итонай" – журналист‚ "мдинай" – политик‚ "маацама" – держава‚ "ацмаут" – независимость‚ "котерет" – заголовок‚ "катава" – репортаж‚ "серет" – фильм‚ "колноа" – кино‚ "такдим" – прецедент‚ "такрит" – происшествие‚ "ярид" – ярмарка‚ "хашмалит" – трамвай‚ "алхут" – радио‚ "моадон" – клуб‚ "мхонит" – автомобиль‚ "офаноа" – мотоцикл‚ "мааган" – причал‚ "заркор" – прожектор‚ "ахзава" – разочарование‚ "хамама" – оранжерея‚ "мувталь" – безработный‚ "каяс" – вор–карманник‚ и прочие.
Вернувшись из Европы‚ Итамар познакомился с девушкой из сефардской семьи‚ которую звали Леа Абушдид. Ее мать категорически возражала против женитьбы; Итамар стоял по вечерам под окнами‚ страдал от любви в течение нескольких лет‚ писал письма девушке: "Я не могу больше страдать‚ хожу как тень‚ и только твой облик‚ твои глаза передо мной..."‚ – но всё было напрасно. Тогда он начал сочинять любовные стихи и публиковал их в газете "Га–Цви". Эта драма неразделенной любви стала темой разговоров повсюду‚ от Иерусалима до Метулы. Она увеличила тираж газеты. Получая очередной номер‚ читатели первым делом интересовались: "Что нового? Чем это закончилось у Итамара?"
Леа плакала‚ читая стихи в газете‚ а ее мать воспринимала это с большим недовольством: "Зачем он выносит наружу свои чувства? – говорила она. – У нас‚ у сефардов‚ любят в тишине". Мать сватала дочери самых завидных женихов – врачей‚ учителей‚ торговцев; Итамар ревновал‚ ссорился с женихами‚ его вызывали на дуэль‚ – наконец‚ отчаявшись‚ он решил покончить жизнь самоубийством и опубликовал в газете стихотворение "Прощай": "Еще немного‚ и ты‚ дорогая‚ заплачешь..."
Когда газета увидела свет‚ весь Иерусалим пришел в волнение. Элиэзер Бен–Иегуда поспешил в дом Леи‚ чтобы уговорить ее выйти замуж за сына. Хемда Бен–Иегуда упросила уважаемого жителя города‚ и тот пошел к девушке за разъяснениями. На старости лет Леа вспоминала: "Ты желаешь его?" – спросил он. Я не ответила. "Скажи‚ наконец‚ да или нет?" Я была в полной растерянности‚ но неожиданно услышала за окном голос Итамара‚ который ожидал ответа. "Да"‚ – ответила тихо‚ по–французски..." Их свадьба состоялась в 1913 году‚ и перед свадебным балдахином мать прошептала дочери: "Подумай в последний раз. Ты можешь еще отказаться..."
Итамар и Леа прожили вместе тридцать лет в любви и согласии. Вторая мировая война застала их в США‚ где Итамар скоропостижно умер в 1943 году. Его похоронили возле отца на Масличной горе в Иерусалиме; в его честь назван жилой квартал Нвэ–Итамар возле Нетании. Леа прожила еще тридцать восемь лет и до последнего дня тосковала по мужу.
7
В 1898 году в Ришон ле–Ционе появился первый детский сад‚ в котором говорили на иврите‚ и первый народный дом – культурный центр‚ языком деятельности которого стал иврит. В 1903 году был создан Союз еврейских учителей‚ в 1906 году – еврейская гимназия в Яффе‚ где все предметы преподавали на иврите /переведена затем в Тель–Авив и получила название "Герцлия"/. Следом за ней появились еврейские гимназии в Иерусалиме и Хайфе‚ а также сеть начальных школ‚ где языком преподавания стал иврит.
Трудности были невероятными‚ и Давид Юделович вспоминал: "Мы начинали обучение без книг‚ без нужных слов и выражений‚ без глаголов и сотен существительных... Мы были полунемыми‚ заиками‚ заменяли слова взглядами и жестами... Я помню‚ как был счастлив‚ когда мне удалось сформулировать на иврите первые вопросы по сложению и вычитанию". В сельскохозяйственной школе Микве Исраэль с трудом нашли преподавателей‚ которые обучали на иврите полевым работам‚ разведению рассады и домашней птицы. Не было игр на этом языке, не было детских песен‚ но ивритом в первую очередь овладевали дети в еврейских поселениях; возвращаясь из школы‚ они приучали родителей говорить с ними на этом языке. А в Петах–Тикве отцы и матери сели на школьные скамьи‚ чтобы изучать иврит‚ потому что дети отказывались говорить с ними на других языках.
Бен–Иегуда издавал газеты под разными названиями: "Га–цви" – "Олень"‚ "Гашкафа" – "Точка зрения"‚ "Га–ор" – "Свет". После революции "младотурок" и ослабления цензуры он начал выпускать первую на этой земле ежедневную газету на иврите‚ под прежним названием "Га–цви": ее первый номер вышел в свет тридцатого сентября 1908 года. Читатели присылали письма с просьбой разрешить вопросы‚ возникавшие при употреблении иврита в разговорной речи‚ и Бен–Иегуда отвечал на каждое письмо. К примеру: "Уважаемый господин издатель‚ обращаюсь к вам с покорнейшей просьбой! Как назвать на иврите такие предметы /названия приведены в письме по–немецки/: полотенце‚ скатерть‚ занавеска‚ решетка?" Ответ: "Кусок ткани‚ которым осушают лицо и руки‚ назовем "магевет"‚ от глагола "легавот" – осушать. Для покрывала на стол в Талмуде есть название – "мапа". Занавеску можно назвать "парохет" /занавес‚ закрывающий в синагоге Арон га–Кодеш/. Для обозначения железных прутьев есть слово в Талмуде – "гротаот".
Всякий раз‚ когда очередной номер газеты из Эрец Исраэль попадал в страны рассеяния‚ читающая публика с изумлением обнаруживала в нем неизвестные слова‚ к которым надо было привыкать. Таких слов было очень много: "итон" – газета‚ "милон" – словарь‚ "ипарон" – карандаш‚ "мисада" – ресторан‚ "миспара" – парикмахерская‚ "шаон" – часы‚ "цилум" – фотография‚ "тизморет" – оркестр‚ "парпар" – бабочка‚ "митбах" – кухня‚ "масаит" – грузовик‚ "ракевет" – поезд‚ "миштара" – полиция‚ "минзар" – монастырь‚ "буба" – кукла и многие другие.
Одновременно с этим шла замена иноязычных слов‚ использовавшихся в то время в литературе на иврите: агитацию поменяли на "таамула"‚ организацию на "иргун"‚ инициативу на "юзма"‚ вместо бюджета появился "такцив"‚ вместо бомбы – "пцаца"‚ вместо библиотеки – "сифрия"‚ делегация стала именоваться "мишлахат"‚ телеграмма – "миврак"‚ церемония – "текес"‚ кандидат – "маамад"‚ рецензия – "бикорет" и так далее. Словотворчество вызывало насмешки и недовольство еврейских писателей и деятелей культуры в Европе‚ которые не могли примириться с тем‚ что несколько человек в Иерусалиме занимаются "изобретением слов". Комитет языка иврит называли в насмешку "фабрикой слов"‚ его участников – "разрушителями языка"‚ хотя впоследствии многие писатели использовали новые слова в своих сочинениях.
К началу двадцатого века лишь в десяти–пятнадцати иерусалимских семьях полностью перешли на иврит в обыденной жизни‚ но постепенно этот язык завоевывал всё больше и больше сторонников. Их девизом стало крылатое выражение Бен–Иегуды: "Еврей‚ говори на иврите!" Рассказывали про одного из его последователей‚ как он ходил по улицам Иерусалима и останавливал каждого прохожего: "Еврей‚ говори на иврите!" Когда же его укоряли‚ что неприлично приставать к незнакомым людям‚ он отвечал так: "Если не начнем говорить на иврите‚ если у нас не будет своего языка‚ то и народа у нас не будет‚ и родины – тоже".
