Уроки Севастополя, казалось бы, должны были стать золотым фондом русской военной науки. Для этого были все предпосылки. Однако императорская военная школа, первоначально правильно оценив произошедшее и сделав надлежащие выводы, вскоре на волне патриотической эйфории забыла о них. Разум заменили эмоции. Трезвые оценки сменились панегриками. Результаты не заставили себя долго ждать. Вначале русская армия попала в ту же ловушку, в какую угодили союзники в Крыму. Это произошло под Плевной в 1877–1878 гг. Организовав оборону по образцу и подобию севастопольской, турки умудрились заставить играть по их правилам самого организатора и создателя последней — Тотлебена! Блестящий специалист по организации обороны крепости оказался не в силах преодолеть существовавшие в русской армии стереотипы. И вновь не были сделаны правильные выводы, и вновь последствия не заставили себя долго ждать.
Вторым и еще более тяжелым уроком стала катастрофа Порт-Артура. Эти события болью отозвались в русской армии. При этом боль была перемешана с досадой: «Имея за собой по преимуществу оборонительные войны со славными оборонами крепостей и городов, имея в памяти живущих поколений Севастополь и Плевну, с их решающим влиянием на ход борьбы, готовясь всюду и везде только к обороне, и даже уподобив завоевание Кавказа осаде большой крепости, мы тоже ввели в сознание народа особенно чуткое отношение к крепостям и их стойкости, — и вот ни Тюренчен, ни Вафангоу, ни Ляоян, ни Мукден не отозвались так глубоко в народе и обществе, как сдача Порт-Артура».{790}
Севастополь. Французское кладбища. Открытка нач. XX в.Не мы одни не извлекали уроков. Взятие союзниками Севастополя не стало длительным утешением для французов и компенсацией за невероятные усилия, сопряженные с огромными людскими потерями. Через 15 лет периода «самообольщения» (как назвала его прусская военная печать){791} уже им пришлось испить почти подобную, если не большую, чашу горечи поражения. Как ни пытались они сравнивать оборону Меца во время войны с Пруссией, с обороной Севастополя во время войны с Россией, у них это получалось неубедительно: «Во Франции падение Меца произвело такую ярость, как будто было делом неслыханным что крепость, хотя бы и защищенная целой армией, пала. А между тем, прошло не более пятнадцати лет с тех пор как пал Севастополь, хотя русская армия никогда не была замкнута в такой степени, как армия Базена, и не должна была, как она, ограничиваться одними средствами крепости».{792}
Не случайно комментируя это поражение Франции, русский переводчик язвительно подметил: «Если оборона и падение Севастополя вызвали в сердцах русских не ярость, а глубокое благоговейное признание заслуг братьев, почти целый год стоявших к лицу со смертью на его стенах, то это объясняется не только здравым смыслом русского народа, но и громадною разницей между Севастополем и Мецем. Севастополь пал после длинного ряда кровавых и отчаянных усилий и падение его потребовало и от неприятеля тяжелых жертв. Не таково было падение Меца…».{793}
Действительно, французы недолго грелись в лучах славы: «…Лишь только лучшие представители армии стали один за другим уходить со сцены, как всё это мало по малу пришло в забвение, и закаленная некогда в боях французская армия, по примеру прочих европейских армий того времени, обрекла себя на мирно-показные занятия… После 1856 года они, со свойственной всякой победоносной армии уверенностью в свою силу и могущество, забыли великих воспитателей своих и всецело отдались парадам и другим мирно-показным занятиям… 1870 год разразился над ними страшной катастрофой».{794}
Крымская война доказала, что вооруженные конфликты между большими державами отныне будут затяжными и дорогостоящими, а не короткими и малокровными кампаниями, которые могли вести небольшие наемные армии. А поскольку затраты на создание регулярных армий, на подготовку и ведение войн в одиночку ни одной державе было не потянуть, ей требовались союзники, объединенные в постоянные альянсы, блоки. Так закладывался фундамент системы, приведшей в 1914 г. к Первой мировой войне.
Крымская война столь значима и столь уникальна в своей сути, что заслуживает гораздо большего внимания к себе чем то, которое уделено ей ныне. По числу уроков, преподанных ею, она еще много лет будет актуальной, как для военных историков, так и для политиков. Остается надеяться, что память о ней станет той благодатной почвой, на которой взойдут ростки патриотизма и любви к Отечеству.
Для меня же остается роль скромного аналитика тех трагических и героических событий, стремящегося сохранить в головах и душах потомков память о них.
* * * В книге использованы фотографии из личного архива автора.
Имя князя Горчакова Брянский егерский полк получил после успешного отбития первого штурма Севастополя. «Брянскому егерскому полку, также отличившемуся в сем деле, приказал я именоваться вашим именем…», — писал Александр II князю Горчакову 4 июня 1855 г. (Император Александр II в эпоху войны 1855 г.//Русская старина Том XXXVII, 1883 г., СПб., С. 127)
Снесарев А.Е. Философия войны//Военно-исторический журнал. №2. 2002 г. М., С. 44
Лависс Э., Рембо А. История XIX века (http://www.krotov.info/history/19/56/laviss_39.htm)
Трескин Д.Н. Курс военно-прикладной педагогики// О долге и чести воинской в Российской армии. М., 1990 г. С. 286
Заметки о службе Генерального штаба//Военный сборник. №9.1901 г. СПб, С. 71
Заметем о службе Генерального штаба//Военный сборник. №9. 1901 г., СПб., С.71
Последние дни обороны Севастополя//Военный сборник. №2. 1906 г. СПб., С.40
Рассел, Уильям Ховард. Британская экспедиция в Крым. Том 2. М., 2014 г. С. 836
Зверев Б.И. Севастопольская оборона 1854–1855. М., 1956 г. С. 165
Погосский А. Оборона Севастополя СПб, 1878 г. С. 114
Кухарук А. Мнимый больной//Родина. №3–4. 1995 г. М., С. 26
Эйдельман Н. «Революция сверху» в России//Наука и жизнь №1. 1989 г. М., С. 111
Орехов Д.В. Шарль Боше и его «Крымские письма»//Историческое наследие Крыма №6–7. Симферополь, 2004 г. С. 62–97
Bazancourt, Cesar Lecat, La marine française dans la Mer noire et la baltique: chroniques maritimes de la guerre d'Orient. T. II, Paris, 1856, P. 398–399
Матвеев В. Негостеприимная Таврида. Сардинское королевство в Крымской войне Севастополь, 2005 г., С. 175
Борьба империй//Родина М., 1995 г., № 3–4, С. 33
Свечин А.А. Предрассудки и боевая действительность//Хорошо забытое старое М., 1991 г., С. 136–138
Вапилин Е.Г. Политические и национальные аспекты комплектования армии в XVIII — начале XX вв. //Военно-исторический журнал, № 10,2001 г., М., С. 21
Шапошников Б. М., Военно-научные труды, М., 1982 г., С. 388–389
Свечин А.А. Эволюция военного искусства, в 2-х томах, том II, М.-Л., 1928 г., С. 69
История войн и военного искусства. Учебник для военных училищ. М., 1967 г., С. 71–86
Лобов В.Н. Военная хитрость. М., 2001 г.
О продолжении военного образования по выходе из военно-учебных заведений, для способствования которому учреждена в С.-Петербурге военная академия//Военный журнал, №4, СПб., 1832 г. //О долге и чести воинской в российской армии, М., 1990 г., С. 87
Мартынов Е.И. Из печального опыта русско-японской войны//Хорошо забытое старое М., 1991 г., С. 66
Гаврилова Н.А. «Остаемся … в неведении фактической стороны…»//Военно-исторический журнал, № 12, 2003 г., М., С.48
Мартынов Е.И. Из печального опыта русско-японской войны//Хорошо забытое старое М., 1991 г., С. 11
Устав полевой службы, Высочайше утвержденный 27 апреля 1912 г., 1912 г., СПб., С. 224
