Николаи Первый Павлович (1825–1855 годы)
Считается, что пришедший на смену Александру брат Николай был реакционером. Ключевский так не считал: Николай был третьим сыном, этим все и сказано. Как третьего сына, его и не готовили в монархи, то есть образование он получил хаотичное, готовил себя не к царской, а к военной карьере. Назначение императором застало его врасплох. Высоких и неосуществимых мечтаний, как у Александра, у Николая не было. Управление страной он рассматривал скорее как сохранение неизменного порядка, без новшеств, без диалога с обществом, стараясь исправить то, что требует исправления, и не трогать того, что существует само по себе. Он понимал, что не может разрешить узловые вопросы, и занял тактику выжидания. А для того, чтобы больше никакие общественные движения не мешали жизни спокойно течь, предпринял полицейские меры. Ему удалось то, что не смог сделать Александр: Николай упорядочил российское законодательство, и при нем было напечатано 12 томов «Свода законов Российской империи». Также он создал Собственную его величества канцелярию из четырех отделений: первое отделение составляло
«…бумаги для доклада императору и следило за исполнением высочайших повелений; второе отделение образовалось из бывшей комиссии составления законов, занималось кодификацией законов и состояло под управлением Сперанского до смерти его в 1839 году; третьему отделению поручены были дела высшей полиции под управлением начальника, который был вместе и шефом жандармов (теперь это отделение упразднено); четвертое отделение управляло благотворительными воспитательными заведениями, начало которым положено было императрицей вдовой Марией Федоровной; это – ведомство императрицы Марии».
Нам более всего из истории известно третье отделение и шеф жандармов Бенкендорф. Но важны были все четыре отделения. Они контролировали все, что происходило в стране. Центральное управление очень разрослось и сделало все губернские управления подотчетными, так что бюрократический класс в России расширился неимоверно: Николай приказал поднять все бумажные дела и все их разрешить, бумажные дела требовали и множества новых рабочих единиц, так что представьте, каков стал штат канцелярий и архивов, – он пух на глазах. Ключевский приводит такой показательный пример:
«В конце 1820-х годов и в начале 1830-х производилось одно громадное дело о некоем откупщике; это дело вели 15 для того назначенных секретарей, не считая писцов; дело разрасталось до ужасающих размеров, до нескольких сотен тысяч листов. Один экстракт дела, приготовленный для доклада, изложен был на 15 тыс. листов. Велено было, наконец, эти бумаги собрать и препроводить из Московского департамента в Петербург; наняли несколько десятков подвод и, нагрузив дело, отправили его в Петербург, но оно все до последнего листа пропало без вести, так что никакой исправник, никакой становой не могли ничего сделать, несмотря на строжайший приказ Сената; пропали листы, подводы и извозчики».
Скажем, факт исчезновения всего этого бумажного поезда понятен, но задумайтесь – за какую взятку была организована эта пропажа? Размер ее, вероятно, был чудовищен.
Интересно, что, хотя Николай ничего практически не сделал для освобождения крепостных, этот вопрос его так занимал, что однажды он указал посетителям «на большие картоны», стоявшие у него в кабинете; он прибавил, что в этих картонах с начала царствования он собрал все бумаги, касающиеся процесса, «какой, – говорил Николай, – я хочу вести против рабства, когда наступит время, чтобы освободить крестьян по всей империи». Известно также, что все годы царствования царь занимался проработкой этого вопроса, создал несколько очень секретных комитетов, рассмотрел немало предложенных проектов, но так и не приступил к главному – к освобождению. Единственное, что было сделано, – организация нового управления государственными крестьянами, которых прежде умудрялась эксплуатировать дворянская администрация, освобождая помещиков от выполнения самых тяжелых работ и посылая на них крестьян государственных. Николай создал Особое управление, во главе которого поставил Киселева, и за несколько лет тому удалось сделать, что не могли на протяжении десятилетий. Киселев не только так правильно разработал финансовую программу, что эти хозяйства перестали быть убыточными для казначейства, но даже в неурожайные годы не израсходовал ссуды, рассчитанной на такие случаи. Именно Киселеву принадлежало также устройство сельских и городских обществ, позже перенесенное в реформу 19 февраля. Именно Киселев составил и проект закона об освобождении крестьян без выкупа, поскольку личность крестьянина помещику не принадлежит. По закону Киселева от 1842 года помещики могли отпускать крестьян на свободу по обоюдному согласию сторон. Обоюдное согласие предполагало переговоры о земле, которую имел крестьянин на земле помещика. Это-то и помешало провести реформу. У помещиков этого согласия не было!
Развязать этот узел могла только верховная власть. Но она предпочитала постепенные реформы, которые ничего не решали. Помещики на нерешительность императора даже сетовали:
«Зачем нас мучают этими полумерами? Разве в России нет верховной власти, которая может приказать землевладельцам отпустить своих крестьян на волю с землей или без земли? Это вправе сделать верховная власть. Дворянство, всегда верно преданное престолу, получив приказ исполнить это, исполнило бы его».
Николай на такой поступок так и не решился.
Александр Второй Николаевич (1855–1881 годы)
Новый император, и последний, царствование которого рассмотрел Ключевский, взошел на престол 19 февраля 1855 года, на исходе неудачной Крымской войны, которую проиграл его отец. Александр Второй был известен как сторонник сохранения дворянских привилегий, поэтому ничего нового в крестьянском вопросе от него не ожидали. В марте 1856 года, еще до коронации, прошел слух, будто новый государь все же собирается заняться «проклятым» вопросом. К царю тут же напросилась делегация от дворян, чтобы прозондировать почву. Царь ответил уклончиво:
«Между вами распространился слух, что я хочу отменить крепостное право; я не имею намерения сделать это теперь, но вы сами понимаете, что существующий порядок владения душами не может остаться неизменным. Скажите это своим дворянам, чтобы они подумали, как это сделать».
Тут между дворянами возникло беспокойство. Министр Ланской даже попросил разъяснения, что имел в виду император. Тот сказал только, что желает, дабы эти слова не остались без последствий. Министерство внутренних дел расценило это как указание, что следует заняться подготовкой вопроса, хотя никто не понимал, что и как подготавливать. Дворянство встретило новость в шытки. Только литовские дворяне отнеслись очень спокойно и даже выразили готовность посодействовать правительству.
Тут же после коронации создали и новый секретный комитет по крестьянскому вопросу, руководил им сам император. По всей стране стали создаваться губернские комитеты из дворян для решения этого вопроса. Когда в 1859 году эти комитеты закончили свою писанину и отправили проекты законов императору, оказалось, что найдено три пути решения вопроса: московский проект яростно выступал против всякого освобождения, предлагая лишь заняться улучшением крестьянского быта; петербуржский проект предлагал освободить крестьян, но без земли; тверской проект предлагал освободить крестьян с землей, которую те должны выкупить.
19 февраля 1861 года наконец был оглашен сам закон. Вот его положения по Ключевскому:
«Общие положения начинаются объявлением крепостных крестьян лично свободными без выкупа… Но крестьяне, получая личную свободу, вместе с тем в интересах исправного платежа государственных и других повинностей наделяются землей в постоянное пользование. Эти наделы совершаются по добровольному соглашению крестьян с землевладельцами. Там, где такого соглашения не последует, поземельное обеспечение крестьян совершается на общих основаниях местных положений, которые были изданы для губерний великорусских и белорусских. Крестьяне, освободившись от крепостной зависимости и получив от землевладельца известный земельный надел в постоянное пользование, платят землевладельцу деньгами или трудом, т. е. платят оброк или несут барщину. Пользуясь на таком условии помещичьей землей, крестьяне эти составляют класс временнообязанных. По желанию своему они выкупают у землевладельца свои усадьбы; они могут покупать и полевые угодья, но по взаимному соглашению с помещиком. Выкупая усадьбу или землю, они пользуются известной казенной ссудой; как скоро крестьяне выкупят землю, они выходят из временнообязанных. До выкупа помещик сохраняет вотчинно-помещичий надзор над крестьянами; с выкупом прекращаются все обязательные отношения крестьян к землевладельцу, и они вступают в положение крестьян-собственников. Вот общее основание, на котором совершалось освобождение крестьян».
