Народ, женщин и детей мучили и убивали без помилования… Среди убитых жертв находилось тело чуругского священника Бранко Ваканьца. Этот священник до последних мгновений своей жизни был верен Богу, Церкви и пастве. Всех убитых бросили в реку Тису»
744.
В образованную Сербским Священным Синодом Комиссию по сбору сведений о беженцах — священнослужителях и церковных работниках поступило 72 сообщения от беглецов из Бачской епархии. Всего от рук венгерских оккупантов погибло 17 православных сербских священников из 80 (15 из них служили в Бачке) и около 10 тысяч мирян. На все епархиальное и монастырское имущество был наложен секвестр (приходское имущество избежало секвестра) 745.
На Воеводину были распространены антиеврейские законы, существовавшие в Венгрии. Многие евреи были мобилизованы в трудовые батальоны и отправлены на Восточный фронт, где их
ХОЛОКОСТ И ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ использовали на работах, связанных с риском для жизни, например на разминировании полей, других евреев распределили по трем лагерям. Массовые убийства в Воеводине возобновились в марте 1944 г., после оккупации Венгрии германской армией. Кроме того, из венгерской зоны оккупации в 1944 г. в Освенцим депортировали более 10 тысяч евреев. Всего из 16 тысяч проживавших в Воеводине евреев погибли 14 тысяч.
В состав «независимого государства Хорватия» вошли территории собственно Хорватии, а также Боснии, Герцеговины, западной части сербского края Воеводина и области Санджак. Численность населения этого государственного образования весной 1941 г., по германским сведениям, составила 6285 тысяч (около 40 % общего населения Югославии), из них 3300 тысяч были хорватами (52,51 % всего населения), 1925 тысяч — сербами (30,63 %), 700 тысяч — боснийцами-мусульманами (11,14 %), 150 тысяч — немцами, 65 тысяч — чехами и словаками, 40 тысяч — евреями, 30 тысяч — словенцами и 30 тысяч — цыганами 746.
Правовые и идейные основы «независимого государства Хорватия» были довольно близки корпоративной системе фашистской Италии, однако в политике его руководства проявились такие специфические особенности, как экстремистский шовинизм и клерикализм. Созданное усташами правительство, стремясь создать «этнически чистое государство», приняло антисербское и антиеврейское законодательство, которое ориентировалось на нацистскую политику в отношении евреев. Так 30 апреля был принят закон «О чистоте арийской крови и чести хорватского народа». Уже 24–25 апреля хорватские власти выпу стили указы о запрещении употребления кириллического шрифта и обложении Сербской Патриархии социальным налогом. 8—10 мая сербы в Загребе были выселены из центра города на окраины (в отведенные ранее евреям кварталы, то есть в гетто), им запретили выходить из жилищ после 6 часов вечера.
В мае были распущены все еврейские организации, появились указы, запрещавшие смешанные браки, наем «арийской» и хорватской прислуги, был введен отличительный знак, почти все евреи оказались уволены с государственной службы, их собственность конфисковали. Однако некоторые крещеные евреи и лица, которые внесли ценный вклад в «арийское дело», получили звание «почетных арийцев».
3 июня были закрыты все православные школы и детские сады; 26 июня сербам приказали носить на рукаве голубые повязки с литерой «Р» (сокращенно от pravoslavac — православный), вскоре после этого сербам и евреям запретили ездить в общественном транспорте; 18 июля термин «сербская православная вера» оказался запрещен и заменен на «греко-восточную веру»; 9 августа запретили совершение церковных обрядов в «греко-восточных» храмах; 20 сентября 1941 г. была конфискована собственность православной Белгородско-Карловацкой митрополии; законом от 4 апреля 1942 г. всем православным запретили употреблять в церковной жизни юлианский календарь; сербские имена заменяли на хорватские и т. д. С целью разрушения единой церковной организации православным общинам еще летом 1941 г. запретили связь с Сербской Патриархией 747.
Массовые репрессии против сербов, евреев и цыган начались в июне 1941 г. Иногда православные храмы становились местом расправ с сербским населением. Историк И. Вертц писал: «Во многих деревнях бойня проходила по следующему сценарию. Усташи приходили и собирали всех сербов. Затем они приказывали им переходить в католичество. Тем, кто отказывался, а таковых бывало большинство, приказывали собраться в их местной приходской церкви. После этого они закрывали их в церкви и поджигали ее. Множество сербских православных мужчин, женщин и детей пострадали таким образом в сербских селениях» 748. 10 ав-
густа 1941 г. в Дабро-Босанской епархии вместе со священником Реле Спахачем в церкви было убито 26 прихожан и т. д.
В докладе германской службы безопасности (СД) от 25 июля 1941 г. приводится несколько характерных случаев с указанием, что иногда даже согласие на перекрещивание не спасало сербов от уничтожения. Так, например, в районе Глины усташи обратились к разбежавшимся от них по лесам крестьянам с обещанием полной свободы тем, кто перейдет в католичество. Однако 250 человек, которые пришли в местную православную церковь для перекрещивания, были приколоты заостренными палками к земле, а затем убиты. В Довой репрессии начались в конце июня с арестов и расстрелов православных священников. В окрестностях Плитивичерского озера уже в конце июня были разрушены православные храмы в восьми населенных пунктах. В Берниче, как и в Глине, сербская церковь стала использоваться в качестве тюрьмы и места казни мужчин и женщин и т. д. 749
О таких случаях писал и служивший в годы войны в Берлине архимандрит (будущий архиепископ Сан-Францисский Американской Православной Церкви) Иоанн (Шаховской): «Членом церковного совета моего Берлинского прихода была православная сербка Душанка Ш., жена профессора Берлинского университета. Отец ее, престарелый православный протоиерей, жил на покое в одном из городков Хорватии. Когда начался погром православных в этой стране, старцу-пастырю было предложено перейти в римо-католичество или лишиться всего имущества и быть изгнанным из своих родных мест и страны. Тысячи православных сербов в те дни были замучены, убиты. Много церквей разрушено. Многие тогда пополнили ряды коммунистов-партизан» 750.
Вскоре даже в информационных сообщениях германских служб появилась критика подобной политики. Так военный представитель Третьего рейха в Хорватии генерал Гляйзе фон Хорстенау в июне 1941 г. писал, что «согласно надежным источникам, по сообщениям бесчисленных немецких военных и гражданских наблюдателей, за последние несколько недель, как на селе, так и в городе усташи совершенно обезумели». 10 июля Хорстенау вновь сообщал о «совершенно бесчеловечном обращении с живущими в Хорватии сербами» и замешательстве немцев, которые, имея шесть батальонов пехоты, не могли ничего с этим поделать и лишь наблюдали «черную слепую ярость усташей». В докладе из Загреба немецкого капитана А. Хёф-фёра от 27 августа 1941 г. о политическом положении в Хорватии указывалось, что усташами уже убито 200 тысяч сербов, и эта нереалистичная политика настраивает население против германского вермахта и увеличивает движение сопротивления сербов 751.
Об этом же говорилось и в одном из
