Около западного саркофага оказались: погребальный золотой лавровый венок, золотые дутые бусы и две золотые бляшки, воспроизводящие монеты начала I в. н. э., а также сосуд из бледнозеленого стекла с рельефными украшениями, подобный тому, что стоял с восточной стороны.
Первые захоронения были совершены в склепе еще до середины I в. н. э., но несколько позднее (вероятно, в конце этого же столетия), при повторном использовании склепа прах ране погребенных людей был изъят из саркофагов и сложен в преддверие склепа, а в саркофаги были помещены новые покойники. Вместе с ними появилась в склепе лошадиная уздечка, которая была повешена на одну из стен.
Предметы лошадиной сбруи в пантикапейском склепе свидетельствуют об определенных процессах, происходивших в социальной и культурной жизни Боспорского царства. Если взять в целом пантикапейский некрополь I в., то следует признать, что он еще не содержит ничего, что заметно расходилось бы с греческими обычаями, нравами и верованиями. Греческие основы культуры боспорской столицы, видимо, еще продолжали сохраняться. Изменился облик вещей, но набор их, в смысле функционального значения, остался прежний, хотя уже и нет того ярко выраженного палестрического характера быта мужчин, который свойственен был столичному населению Боспора в эпоху Спартокидов, что соответственно сказывалось тогда на составе могильных вещей. Но с конца Ι в. и особенно на протяжении II в. н. э. в пантикапейском некрополе чрезвычайно отчетливо выступают такие черты, которые свидетельствуют об интенсивном проникновении в среду жителей боспорских городов обычаев, присущих не греческому, а сарматскому населению Причерноморья.
Рис. 73. Изображение богини Деметры на своде склепа. I в. н. э. Керчь.
Появляется значительное количество погребений, в которых пантикапейцы похоронены вместе с принадлежавшим им оружием — мечами, кинжалами, ножами, стрелами. Больше того, в могилы нередко кладут конскую сбрую, узду, а иногда хоронят рядом с человеком и его лошадь. Боспорская столица, как и все государство, постепенно все более варваризуются.
Мужская часть свободного населения боспорских городов в это время была тесно связана с военным делом. Каждый мужчина, принадлежавший к господствующему классу, должен был с оружием в руках защищать свое государство. Боспорское войско, в задачу которого теперь входило, прежде всего отражение натиска со стороны кочевых алано-сарматских, племен, заимствует у последних их оружие и военную тактику.
Сарматы в военном отношении отличались от скифов, хотя, подобно скифам, они также были конными воинами. Скифское войско представляло собой легко вооруженную подвижную конницу; скифы были конными лучниками, основным оружием которых был лук. Стремительно атакуя в конном строю врага, скифы уже с дальних дистанций осыпали противника градом стрел и только окончательный завершающий удар наносили с помощью короткого меча. У сарматов, наоборот, главная часть войска представляла тяжело вооруженную конницу, для которой лук являлся вспомогательным оружием, а основным наступательным оружием служили длинное копье (гика) и длинный меч.70 При этом сарматский воин гораздо основательнее был защищен: на него надевался обычно длинный тяжелый панцырь — пластинчатый или в виде кольчуги, голова покрывалась коническим шлемом.
Оснащение армии оружием сарматского типа, организация главных вооруженных сил, состоявших из гражданского ополчения, по образцу сарматской конницы — таковы характерные черты боспорского войска в первые века нашей эры. Аналогичная картина своеобразной военизации быта наблюдается в это время и в других причерноморских греческих городах, например в Ольвии. Красочное описание последней оставил нам греческий писатель Дион Хрисостом, который побывал в Ольвии около 100 г. н. э. По словам Диона, город жил в постоянном ожидании набегов со стороны степи, и поэтому население было всегда начеку, в боевой готовности.
Ольвийцев Дион описывает одетыми в полуварварскую одежду и притом вооруженными: мужчины носили на поясе большой меч.71 Заимствование у варваров их вооружения и военной тактики свойственно было не только Боспору и причерноморским городам. В известном смысле так же поступали и римляне, которые на протяжении императорской эпохи систематически перестраивали, модифицировали военную тактику и вооружение, применяясь к наиболее серьезным своим противникам: парфянам, аланам и другим «варварским» народам.72
Встречающиеся в пантикапейских могилах I—III вв. н. э. сарматского типа мечи имеют длину до 1.10 м.73 Они состоят из обоюдоострого железного клинка, который завершается вверху стержнем, служащим основой рукояти. Последняя обыкновенно облицовывалась деревом, обтягивалась иногда золотом и, как правило, украшалась сверху красивым набалдашником (рис. 74). Набалдашник состоял из круглого или четырехугольного диска, который делался большей частью из халцедона или стекла, реже из оникса, топаза; иногда этот диск заключался с боков в золотую оправу, усеянную цветными камнями, например рубинами. Сверху под диском выступала выпуклая золотая шляпка, украшенная вставками цветных камней и узорами из зерни.
Рис. 74. Железный кинжал (а); золотой набалдашник рукояти (б) украшен цветной инкрустацией. III в. н. э.
Мы уже отмечали, что в могилах пантикапейцев, начиная с конца I в. н. э., часто встречается оружие. Вот, например, усыпальница богатой пантикапейской семьи II в., раскопанная в 1841 г. на окраине Керчи.74 Под курганной насыпью был обнаружен монументальный каменный склеп, состоявший из двух погребальных комнат с полуцилиндрическим сводом и богато профилированным входом. В одной из комнат стояло 14 деревянных гробов, в которых покойники лежали на подстилке из лавровых листьев. В нишах, устроенных в стенах, находились стеклянные сосуды, глиняные светильники и некоторые золотые вещи (браслет, ожерелье). Около гробов обнаружена яичная скорлупа, каштаны, орехи, а в углах комнаты лежали птичьи и бараньи кости — остатки пищи, положенной в склеп при похоронах.
Наиболее богатым было одно из женских погребений. Одежду женщины украшали золотые бляшки, в ушах были золотые серьги с бирюзой, на пальце руки — перстень с гранатом. В гробу, в котором, повидимому, покоились останки главы семьи, оказался золотой венец с оттиском монеты императора Марка Аврелия (172—173 гг.), а рядом со скелетом лежал железный меч.
Оружие в могиле становится обычной принадлежностью погребального реквизита. В некоторых пантикапейских гробницах II в. н. э. найдено не по одному, а по два меча; иногда же умерших сопровождает целый набор оружия: железные мечи, кинжалы, наконечники копий, ножи.
Еще более разнообразное проявление сарматизации культуры Пантикапея и других боспорских городов можно видеть в распространении уже отмеченного выше обычая класть конскую сбрую в могилу или, — что, впрочем, бывало редко, — хоронить вместе с человеком и его лошадь.
Примером может служить открытая в Керчи гробница II в, н. э., состоявшая из камеры, в которой был похоронен мужчина-воин, и расположенного рядом каменного ящика с конским погребением.75 Лоб покойника
