Едва начавшись, чеканка монеты стала развиваться стремительно. В 1100 году в Шотландии не было ни одного монетного двора; к 1300 году было выпущено уже 40 миллионов шотландских серебряных пенсов{961}. Как и в случае с заимствованием ономастических моделей, перемены в монетном деле тоже сочетались с конвергенцией: монеты Северной и Восточной Европы были скопированы с английских или немецких, которые, в свою очередь, восходили к общим каролингским образцам, вот почему серебряные монеты Европы в целом (за исключением Средиземноморья) составляли легко узнаваемую родственную группу. Если рассматривать монеты как физические артефакты, то пенсы, скажем, начала XII века, выпущенные в Шотландии, Скандинавии или Восточной Европе, были несомненно похожи. Даже в государствах крестоносцев с 40-х годов XII века чеканились серебряные монеты франкского типа, «крайне необычные для той части мира»{962}, появление которых можно объяснить только западноевропейской колониальной экспансией.
Параллельно с серебряными монетами по Европе шло распространение и другого артефакта. Таковым были хартии, то есть официальные письменные дарственные, обычно исполненные на пергаменте и заверенные печатью. У этих документов имелись разные предшественники, но наиболее значительными из них опять-таки были документы каролингские. Письменная документация, как и пфенниг, постепенно проникала в Восточную и Северную Европу.
История развития письменных документов в разных районах удивительно похожа. Ее можно представить в виде нескольких последовательных этапов.
1) Самые ранние документальные материалы, имеющие отношение к данной конкретной местности, обычно представляли собой пожалования земли или каких-либо прав в границах этой области от лица правителей других территорий. Типичным примером является папская булла.
2) Затем появляются документы о пожаловании земли или прав в этой области от лица местного духовенства.
3) Еще позднее издаются пожалования от имени местных церковных правителей, при этом документы составлялись реципиентами, в качестве которых неизменно выступают церкви либо религиозные ордена и братства.
4) Наконец, мы видим рождение местных церковных канцелярий, которые берут на себя рутинную работу по изданию документов от имени правителя или феодала.
Наглядным примером этой последовательности служит славянская область Померания{963}. В этом случае первый этап датируется 30-ми годами XII века{964}, когда папство и Священная римская империя начали высказывать свои притязания на Померанию или ее отдельные районы. Крутой перелом наступил с созданием в 1140 году независимой епархии Померанской{965}. Это была предпосылка для начала второго этапа, ознаменовавшегося изданием официального документа от лица местного церковного органа. Подготовку такого документа инициировал где-то между 1155 и 1164 годами епископ Адальберт, первый предстоятель здешнего престола. Таким документом стало письменное подтверждение земельного пожалования бенедиктинскому монастырю в городе Столпе на Пеене, основанному монахами из Берга близ Магдебурга. Документ начинается словами: «In nomine sancte et individue Trinitatis. Adelbertus dei gratia primus Pomeranorum episcopus» («Именем святой и неделимой Троицы, Адальберт, милостью Божией первый епископ Померанский») — и воплощает формой, языком и содержанием начало новой эры в истории Померании, а равно и рождение новой формы документальных свидетельств этой истории{966}. Для немецких монахов, скрепивших своими свидетельствами эту бумагу, это была достаточно обыденная процедура, но для «благородных мирян», также поставивших под документом свои подписи, скрип пера, изгиб пергамента и запах горячего воска могли быть и чем-то необычным.
50-е и 60-е годы XII века стали свидетелями целой череды папских и королевских документов, имеющих отношение к Померании, и еще несколько бумаг были изданы епископами Померанскими. Хартия 1159 года{967}, изданная епископом Адальбертом, оригинал которой сохранился в Щецине (по крайней мере до Второй мировой войны), является — если еще существует — самым старым документом такого рода, изданным в отношении Померании. Спустя несколько лет — в 1174 году — наступил третий этап, начало которого ознаменовалось изданием хартии герцога Казимира I в отношении цистерцианского монастыря в Даргуне{968}. В этом документе померанский князь впервые говорит от первого лица, хотя, конечно, прибегает к заимствованным стилистичеким приемам: «Ego Kazi-marus Diminensium et Pomeranorum princeps» («Я, Казимир, князь народа демминского и померанского»). К этому документу приложена самая старая из дошедших до нас герцогских печатей Померании{969}. С 70-х годов XII века издание хартий от имени герцогов Померании становится регулярным, как и продолжающийся поток документов, исходящих от папства, императора и епископов Померанских. Например, сохранились хартии Богислава II (ум. 1220), которые датируются следующим образом: одна — 1187, одна — между 1191 и 1194 (обе эти грамоты были изданы Богиславом еще до совершеннолетия), две — между 1200 и 1208, одна — 1208, две — 1212–1213, две — 1214, одна — 1216, две — 1218 и две — 1219{970}. Таким образом, получается двенадцать хартий примерно за двадцать лет правления после совершеннолетия. Весьма вероятно, что документы готовились самими адресатами, как было в случае с хартией его дяди Казимира, которая была составлена в пользу монастыря Колбаш и включала такой параграф: «Составлено рукой господина аббата Эбергарда» (Per manum domini Everardi abbatis facta sunt hec){971}. Судя по всему, канцелярия герцога (этап 4) появилась во времена правления Вартислава III (ум. 1264).
Таким образом, за период между началом XII и концом XIII века Померания совершила переход от отсутствия грамоты и письменной документации к канцелярии и архивным записям. Официальное делопроизводство было перестроено по образцу латинской грамоты и той практики ведения документации и организации всего бюрократического процесса, которая преобладала у могущественных западных соседей. В этом отношении опыт Померании был необычен. В Силезии, хотя этот регион был обращен в христианство намного раньше Померании, первые аутентичные документы датируются лишь 1139 годом, первая церковная хартия появилась в 1175 году, а канцелярия — только после 1240.{972} В эпоху Раннего Средневековья традиция документальных записей существовала в кельтских странах, а в конце XI и в XII веке здесь получила распространение каролингская модель делопроизводства и издание хартий приняло более масштабный характер{973}. Примерно в 1100 году шотландские короли тоже приступили к изданию заверенных печатями грамот: «документы на латинском языке, имеющие англо-саксонское происхождение, были переняты и получили дальнейшее развитие в нормандской Англии, откуда были занесены в Шотландию»{974}, с приложением изображения короля во всем его величии. О хартиях, изданных эрлом Дэвидом Хантингдонским (1152–1219), братом короля Вильгельма Льва, было написано, что «по физическим характеристикам невозможно установить, издан ли данный акт в Англии или Шотландии»{975}. В Ирландии первые документы «континентального» типа были изданы местными правителями в середине XII века{976}. Самая ранняя из сохранившихся оригинальных грамот — документ о пожаловании, сделанном королем Лейнстера Дермотом Макмарроу в начале 1160-х годов. Это тот самый правитель, при котором Ирландия познакомилась с англо-нормандским оружием, и в исторической литературе принято считать, что заимствование континентальной традиции письменного латинского документа было в представлении таких правителей составной частью процесса «модернизации и европеизации».
Распространение культуры письменной документации на перифериях континента совпало с массированным ростом числа письменных источников в центральной, посткаролингской части Европы, того процесса, который получил название «перехода от сакральной письменности к практической»{977}. В Пикардии по обилию письменных документов XII век перекрывает все предыдущие, вместе взятые, а в XIII веке их издано вчетверо больше, чем в XII{978}. За тот же период официальные архивы создавались по всей Европе — архивы стандартного типа, ибо «в основе всех архивов средневековой Европы лежала каролингская система документации»{979}. Все больше и больше людей в Европе, от польских герцогств до долины Сены или Рейна, приходили к выводу о «необходимости фиксации в письменном виде событий, достойных памяти, с тем чтобы к почтенным деяниям далекого прошлого можно было возвращаться снова и снова»{980}.
