Из этого «ордена» впоследствии вышли разные союзы и партии, включая общество «Память» и движение русских национал-патриотов монархического толка, близкого по идейной ориентации к «Союзу русского народа». В их среде, признаем, были и откровенные черносотенцы, и монархисты. Илья Глазунов и Владимир Солоухин в то время не особо рекламировали свои монархические взгляды, разве что в кругу очень близких им людей. Но после развала СССР этого уже не скрывали.
В ряде публикаций о «русской партии», прежде всего в работе Митрохина, говорится, что журнал «Молодая гвардия» и одноименное издательство тогда поддерживала «национал-большевистская группа Павлова» — первого секретаря ЦК ВЛКСМ, которая начала складываться в первой половине 1960-х гг. Митрохин и другие связывают ее с патриотами в Союзе писателей, армейскими «красными патриотами» в структуре политруков (Главпур А. Епишева) и даже с «группой Шелепина» в высшем партаппарате, в опоре на органы госбезопасности.
А. Н. Шелепин был председателем КГБ (1958–1961), затем секретарем ЦК КПСС (1961–1967) и членом Политбюро (1964–1975). Его соратниками считались В. Е. Семичастный (председатель КГБ, 1961–1967), П. Н. Демичев (секретарь ЦК КПСС по идеологии, 1961–1974), В. И. Степаков (зав. отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС, 1965–1970), Н. А. Михайлов (председатель Госкомитета по печати, 1965–1970), Н. Г. Егорычев (председатель Гостелерадио, 1964–1970), Л. Н. Толкунов (главный редактор «Известий, 1965–1976) и другие аппаратчики, «всего более 30 человек с национал-большевистскими взглядами» по Митрохину. Он отмечает, что к 1967 г. «часть ее продолжала оставаться на позициях антисемитского “красного патриотизма”… Другая часть “павловцев” под влиянием ностальгически настроенных монархистов (в первую очередь И. Глазунова…) стала исповедовать комплекс идей, которые можно назвать “православно-монархическими” или “белогвардейскими”. К концу 1960-х последнее направление стало доминировать в “группе Павлова”»[163].
Сфера влияния «Русской партии» была по тем временам достаточно обширной. Их позиции в Союзе писателей поддерживал Ю. Верченко, который в 1970–1990 гг. занимал должность секретаря по организационно-творческим вопросам и играл важнейшую роль при кадровых назначениях. Н. Митрохин пишет, что «Председатель Госкомиздата СССР Б. Стукалин также был русским националистом, сочувствующим движению, и личным другом Л. Леонова. Политическое прикрытие русских националистов осуществляли член Политбюро Д. С. Полянский, а также помощник Суслова В. В. Воронцов, помощник секретаря ЦК КПСС по идеологии (в дальнейшем министра культуры СССР), кандидата в члены Политбюро П. Н. Демичева, Г. Г. Стрельников, зам. зав. отделом культуры ЦК КПСС 3. Туманова, зав. сектором Ближнего Востока Международного отдела ЦК И. Милованов, в некоторых случаях — скрыто сочувствующий русскому национализму зав. отделом культуры ЦК КПСС В. Ф. Шауро. На московском уровне русских националистов в Московском отделении СП представлял Ф. Кузнецов, литературным органом был журнал «Москва» (главный редактор в 1968–1990 гг. — писатель М. Алексеев), руководителем издательства «Московский рабочий» был русский националист Н. Елисов. Московское отделение ВО-ОПиК определяло атмосферу в этой организации в целом. В регионах ячейки «русской партии» были в Ленинграде, Петрозаводске — вокруг журнала «Север», в Вологде (вокруг В. Белова и О. Фокиной), и в Саратове вокруг журнала «Волга»[164].
Этот «расклад» Н. Митрохина достаточно условен. Чиновники от литературы нередко поддерживали «Русскую партию» потому, что видели в западниках, еще до прихода Горбачева к власти, прямую угрозу не только русской национальной культуре, но и своему благополучию у партийной кормушки. И поэтому рьяно, хотя нередко и бездарно, выступали против любых посягательств такого рода. Типичным в этом отношении стал последний роман писателя В. А. Кочетова «Чего же ты хочешь?» (1969), в котором он открыто, но безыскусно выступил против разложения советского общества западной культурой и пропагандой. Кочетов был секретарем ленинградского отделения СП (1953–1955) и членом правления СП СССР с 1954 г., главным редактором «Литературной газеты» в 1955–1959, а с 1961 г. — журнала «Октябрь». По партийной линии он входил в высшую номенклатуру как член Центральной ревизионной комиссии. Кочетову в «Русской партии», где к коммунизму относились весьма скептически и считали большевизм еврейским изобретением, не особо доверяли. Иван Шевцов, например, автор нашумевшего в свое время юдофобского романа «Тля», говорил: «Ну, что хотеть от Кочетова? У него жена еврейка». Да и сам роман Кочетова в стане патриотов восторга не вызвал, т. к. скорее был идеологическим произведением в защиту коммунизма, чем литературным шедевром. Это использовали «западники», которые начали травлю писателя. На него было написано сразу две пародии: З. С. Паперного «Чего же он кочет?» и С. С. Смирнова «Чего же ты хохочешь?». Эти пародии «ходили» по Москве в самиздате. В 1969 г. в ЦК поступило письмо 20 «представителей интеллигенции» с протестом против публикации «мракобесного» романа Кочетова в Минске. Мужика затравили, и 4 ноября 1973 г. он покончил жизнь самоубийством, застрелившись из охотничьего ружья. Хотя, как говорят, у него был рак, и он не мог больше выносить боли…
Мне доводилось при жизни С. Н. Семанова говорить с ним о том, была ли у «Русской партии» поддержка в партийных верхах, и действительно ли он сам обеспечивал прикрытие этой партии в этих верхах. Все мы знали, что Семанов в эти верхи был вхож. Не думаю, что Сергей лукавил или не хотел раскрывать эти секреты. Дело было и давнее, и никому уже в наши дни не интересное. Но то, что у «Русской партии» были политические покровители на самом партийном верху, он решительно отрицал. Говорил, что там были те, кто с удовольствием читал тех же деревенщиков и выступления М. Шолохова, Л. Леонова, В. Ганичева и других русских писателей в защиту нашей культуры и народных традиций. Естественно и я, и мои единомышленники в советской печати, как и все члены «Кружка Милованова», считали себя членами «русской партии» и делали все возможное, чтобы помочь своим «однопартийцам». Но, понятно, партийных билетов у членов «русской партии» не было. В одной из своих книг об Андропове, изданной уже после развала СССР, Семанов писал: «В Москве сплетничали тогда, что нам-де помогают Полянский, Шелепин и другие. Это совершенно неверно». Группа Шелепина — Мазурова — Полянского пыталась лишь противодействовать прозападным и либерально-еврейским кругам в аппарате, но «никакой связи с молодыми русскими патриотами не установила… Все они оказались не политиками, а просто аппаратчиками. Они не имели опоры в обществе и проиграли» (С. Н. Семанов. Андропов… С. 90–91). Это действительно так. Нередко ведь и наша борьба с сионизмом на страницах партийной печати напоминала партизанщину. Общие указания были. Но мы никогда не были уверены в том, поддержат нас «наверху» после очередного «выстрела по Сиону», или оттуда кто-то позвонит по «вертушке» и даст указание «попридержать» неугодного автора.
Загадок вокруг «Русской партии» много. В течение 1960– 1970-х гг. КГБ не применял против нее карательных мер. Андропов даже заигрывал с ней, т. к. вынужден был считаться с тем, что на партийном верху у «русистов», как он их называл, были весьма влиятельные единомышленники. Сам Брежнев активно поддерживал Михаила Шолохова, а он был кумиром наших «почвенников». При Брежневе Андропов всячески изображал из себя «сочувствующего». Репрессии в отношении русских националистов применялись тогда не часто. Более того, существует достаточно свидетельств того, что в годы брежневского «застоя» высшее руководство КГБ благожелательно относилось к «русской партии». Я сам знал несколько человек из числа помощников Андропова, которые к сионизму и еврейству вообще относились крайне отрицательно. Таким был помощник шеф КГБ И. Е. Синицын — на его роман о царской разведке я писал рецензию в «Комсомолке». Таким же был наш правдист, помощник Андропова В. Шарапов. КГБ оказало тогда помощь писателю Н. Н. Яковлеву в создании антимасонской книги «1 августа 1914». Помогали Д. Жукову в 1972 г. в создании фильма «Тайное и явное. Цели и деяния сионизма». Положение, однако, радикально изменилось, когда в 1982 г. Брежнев перебросил Андропова с Лубянки на место умершего Суслова, на пост секретаря по идеологии. Он уже тогда начал свою «антинационалистическую «кампанию, которая в первую очередь ударила по «Русской партии». Первой жертвой этой кампании стал покровитель Ганичева Е. Тяжельников, который к тому времени был уже руководителем отдела пропаганды ЦК КПСС. Уволили Семанова с поста главного редактора журнала «Человек и закон». Затем последовал арест Л. Бородина 13 мая 1982 г., следствие и суд над А. Ивановым (Скуратовым), закрытие самиздатского журнала «Многая лета» в 1982 г. Андропов как бы зачищал поле перед уже запланированной перестройкой, где «Русской партии» места уже не было.
