— Поздравляю с благополучным прибытием в Порт-Артур!
— Ура... а... а! — раскатисто несется в ответ с флагмана. Катер контр-адмирала Ципановича поочередно обходит все суда, возвращается к причалу и принимает на борт командующего советскими войсками на Ляодунском полуострове генерал-полковника Людникова и генералов его штаба. Юркий катер командира базы вновь бороздит воды внутреннего рейда, и прибрежные горы вновь оглашаются громовым «Ура!» матросов — тихоокеанцев.
Весь день празднично шумел легендарный Порт-Артур. В одночасье город забелел парадными форменками советских моряков, которые своим присутствием как бы омолодили его старинные, вросшие в землю постройки. Матросы стайками бродили по узким переулкам старой китайской части Порт-Артура, взбирались на Энергетический утес и Перепелиную гору, снова спускались в порт, к гавани, осматривая и ощупывая чуть ли не каждый камень. Столько о нем, Порт-Артуре, прочитано и передумано, и вот он, легендарный, загадочный, наяву, перед тобой.
К пятнадцати часам офицеры с кораблей пришли в свой клуб — старинное морское офицерское собрание. Командир базы контр-адмирал Ципанович дал обед в честь моряков-тихоокеанцев, прибывших в Порт-Артур. В восемнадцать часов на громадном дворе, примыкающем к клубу, открылся матросский митинг, завершившийся большим праздничным концертом флотских самодеятельных талантов...
Император Хирохито не скрывал своего волнения, спросил министра иностранных дел:
— Вы выполнили тяжкое наше поручение, Сигэмицу, но что более всего бросилось вам в глаза в поведении американцев?
«Первый дипломат» Японии уже пережил гнетущую подавленность духа и, бросив короткий взгляд в сторону Хирохито, спокойно ответил:
— Соединенные Штаты в большей степени, чем другие союзные державы, чувствуют себя победителями в закончившееся войне, Ваше Императорское Величество. Полагаю, что к такому выводу пришли и другие члены нашей делегации, глядя на поведение генерала Макартура и адмирала Нимица. Этим духом их превосходства была пропитана вся церемония подписания акта о капитуляции Великой Империи.
— А что вы скажете, Умэдзу? — Хирохито всем корпусом повернулся в сторону начальника Генштаба армии и тут же добавил: — Чтобы правильно строить свою военную политику в ближайшее время, нам надо как можно лучше знать расстановку политических сил в лагере союзных держав. Это, как я считаю, самое главное для нас.
— Я думаю, Ваше Императорское Величество, что, обладая атомным оружием, американцы постараются доминировать в лагере союзников. Но объективно противоречия в стане нашего противника будут нарастать, что, несомненно, должно пойти на пользу Великой Империи.
— И что же мы в таком случае должны делать? — император продолжил диалог с членом своей Ставки.
Генерал Умэдзу знал, что надо делать, и, не колеблясь, уверенно ответил:
— Великая Империя должна извлечь из своего стесненного положения максимум пользы. Нам придется выполнить требования акта о капитуляции и при этом сохранить становой каркас армии и флота. Без них Японии не устоять как великой державе. Демобилизуя армию, наше правительство должно уберечь от развала штабное хозяйство. Что же касается военного флота, то там, на мой взгляд, важнее всего сохранить новейшие технологии и производственную оснастку по судам основного класса.
Из уст начальника Генштаба армии такое заявление Хирохито услышал впервые и сразу же вовлек в разговор начальника военно-морского Генштаба адмирала Тоеду, тоже члена своей Ставки:
— Вы, Тоеда, разделяете эту точку зрения генерала Умэдзу?
— Разделяю, Ваше Императорское Величество, — отозвался начальник военно-морского Генштаба и продолжил диалог: — Правительству следует также побеспокоиться о сохранении наших военных министерств — военно-морского и сухопутной армии. Это самое главное.
— Этот вопрос нами в принципе уже решен, Тоеда, — бросил реплику премьер-министр Хигасикуни.
Император предложил высказаться по затронутым вопросам другим членам японской делегации, но никто из них не проронил ни слова. На этом встреча и закончилась...
Как только генерал-лейтенант Деревянко кратко доложил маршалу Василевскому о результатах своего «исторического броска» в Токио, Главком дальневосточной группировки сразу же позвонил в Ставку. Как и было договорено ранее, Сталин ждал этого звонка. Он хотел немедленно знать подробности происшедшего события на рейде Токийской бухты. Но и на этот раз Верховный Главнокомандующий остался «формалистом». Он спросил:
— Товарищ Василевский, вы мне скажите — закончил 2-ю мировую войну товарищ Деревянко в Токио или не закончил?
Главком дальневосточной группировки в том же спокойном тоне ответил:
— Генерал Деревянко достойно выполнил важное поручение Верховного Главнокомандования Красной Армии, товарищ Сталин. Передо мной лежит акт о безоговорочной капитуляции Японии со всеми необходимыми подписями. Так что 2-й мировой войне положен конец.
— Понятно, товарищ Василевский, а как была организована сама церемония американами? Мне кажется, что не случайно они организовали эту процедуру на борту своего линкора.
— Конечно, товарищ Сталин. Всю церемонию генерал Макартур уместил в двадцать минут. По нему выходило, что Соединенные Штаты почти сто лет назад начали борьбу на Тихом океане против захватнической политики Японии и вот теперь успешно ее завершили. А наша Красная Армия на материке решала всего лишь локальную задачу.
Верховный воспринял это заявление Главкома дальневосточной группировки спокойно:
— Мы еще многое узнаем в ближайшее время из арсенала американских достижений, товарищ Василевский. Возможно, скоро тот же генерал Макартур заявит, что судьбу войны с Японией решили, главным образом, атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Они, дескать, сломили волю японского народа к сопротивлению, побудили его принять Декларацию союзных держав[90].
— Так вполне может произойти, товарищ Сталин, — согласился маршал Василевский. — Но при встрече с генералом Деревянко Верховный Главнокомандующий союзных держав на эту тему не распространялся.
— А как генерал Макартур ответил на вопросы товарища Деревянко, которые мы поручили выяснить у него при встрече в Токио? Ответил или отмолчался?
— Для Верховного Главнокомандующего союзных держав они прозвучали как большое откровение, товарищ Сталин. Пожалуй, только по вопросу приема капитуляции японских войск в Южной Корее был получен утвердительный ответ. На все остальные наши вопросы генерал Макартур пообещал ответить через некоторое время.
— Понятно, товарищ Василевский, — вроде бы удовлетворился ответами Сталин, но тут же задал следующий вопрос по текущей обстановке. — Боевые действия наши войска закончили повсюду или где-то японец еще оказывает нашим войскам сопротивление?
Главком дальневосточной группировки был хорошо осведомлен о развитии оперативной обстановки в Маньчжурии, на Сахалине и на Курильских островах и уверенно доложил:
— На Сахалине и Курильских островах всякое военное сопротивление сломлено, противник разоружен и взят в плен, товарищ Сталин. В Маньчжурии наши войска продолжают зачистку территории. Вот и сегодня маршал Мерецков доложил мне о том, что в тридцати километрах западнее Муданьцзяна в горно-лесистой местности части 365-й стрелковой дивизии в напряженном встречном бою разгромили большой отряд японских войск из состава 1-го фронта Квантунской армии численностью свыше двух тысяч солдат и офицеров. Помимо этого, в долине Сунгари также еще встречаются укрывшиеся отдельные группы «смертников». Их тоже приходится ликвидировать.
Верховный закончил разговор очень приятным, радостным сообщением:
— Ну что же, товарищ Василевский. Сегодня Центральный Комитет партии и Совет Народных Комиссаров поздравили советский народ с победой над Японией и окончанием 2-й мировой войны. В поздравлении подчеркивается величие подвига советского народа и Красной Армии в разгроме фашистской Германии и империалистической Японии. Президиум Верховного Совета принял Указ об объявлении 3 сентября праздником Победы над Японией. С чем я вас и ваши доблестные войска и поздравляю.
Сразу после разговора с Главкомом дальневосточной группировки, Сталин направил приветственную телеграмму президенту Трумэну по случаю победы над Японией: «В день подписания Японией акта капитуляции разрешите поздравить Вас, Правительство Соединенных Штатов Америки и американский народ с великой победой над Японией.
Приветствую вооруженные силы Соединенных Штагов Америки с блестящей победой».
Он воздал должное сильному военному союзнику.
