После многочисленных празднований и церемоний Тит вернулся в Италию, Веспасиан выехал ему навстречу, и Тит приветствовал его, тем самым рассеяв страхи о возобновлении гражданской войны. Император и его старший сын отпраздновали совместный триумф над Иудеей, который закончился ритуальным удушением Симона бар Гиоры. Сам Веспасиан счел медленное движение процессии крайне утомительным. Но, как всегда, Веспасиан нашел повод для шутки, сказав, что получил по заслугам, захотев удостоиться такой почести в своем уже далеко немолодом возрасте.
Тем не менее новая династия добилась эффектной победы, столь необходимой для подтверждения права повелевать империей, и постаралась всячески подчеркнуть это достижение. В последующие годы была возведена триумфальная арка Тита, на которой сохранились барельефы с изображениями сцен его триумфа. Во времена Веспасиана и Тита велось огромное строительство, в том числе был возведен амфитеатр Флавиев (Колизей). При этом Веспасиан обеспечил работой городских бедняков и смог перестроить центр Рима, опустошенный огнем и грандиозными проектами Нерона.{350}
Веспасиану удалось восстановить стабильность в империи. Единственным его серьезным недостатком, как считалось, являлась скупость, но, возможно, это была всего лишь необходимость пополнить казну, истощенную излишествами Нерона. Веспасиан умер в 79 г. Его последними словами была фраза «Кажется, я становлюсь богом». Так шутливо перед лицом смерти Веспасиан намекнул на традицию, в соответствии с которой императоры почти всегда обожествлялись после смерти. Во время погребального шествия актер, надевший его маску и символы его власти, спросил у официальных лиц, проводивших эту церемонию, в какую сумму обошлись похороны. Когда ему назвали огромную цифру, актер предложил им за один процент от этих денег просто бросить тело в Тибр.
Во время жизни своего отца Тит командовал преторианской стражей и выполнял значительную часть не самой заметной работы императора. То, что его правление оказалось благосклонным и справедливым, явилось для римлян приятной неожиданностью. Ради соблюдения благопристойности он порвал со своей давней любовницей царицей Береникой, правнучкой Ирода Великого, а также прогнал евнухов и гомосексуалистов, которые обычно принимали участие в его вечеринках.
Как и его отец, Тит, став императором, приобрел еще большую популярность. Его правление оказалось недолгим, и в 81 г. он умер в возрасте сорока лет. Преемником Тита стал его младший, гораздо менее одаренный и популярный брат Домициан.{351}
Глава 13
ПОСЛЕДНИЙ ВЕЛИКИЙ ЗАВОЕВАТЕЛЬ: ТРАЯН И ДАКИЙСКИЕ ВОЙНЫ
Марк Ульпий Траян (56-117 гг.)
Он всегда шел пешком вместе с солдатами своей армий и постоянно находился в расположении войск на протяжении всей кампании. Он мог вести их сначала в одном порядке, потом в другом. Если его войскам приходилось переходить реки вброд, он неизменно делал то же самое. Иногда он даже заставлял разведчиков распространять неверные донесения, чтобы воины приучались совершать неожиданные маневры и не испытывать страха перед любой опасностью.{352}
После смерти Августа Римская империя почти не расширялась. На протяжении оставшейся части I века было присоединено несколько небольших союзных царств. Они вошли в состав империи в качестве провинций, но единственное крупное новое завоевание — это покорение Клавдием Британии в 43 г.
Великие завоеватели последних десятилетий Республики стали также и главными соперниками в гражданских войнах. Императоры считали слишком рискованно позволять полководцам завоевывать популярность и славу, покоряя новые территории. Никому из сенаторов отныне не позволялось превзойти достижения принцепса. Август уволил префекта Египта, который демонстративно отпраздновал свои победы, а затем заставил этого человека совершить самоубийство, хотя префект был всего лишь всадником, а не членом сената.
Тиберий, Веспасиан и Тит перед тем как стать властелинами Рима уже отличились на военном поприще, а у Калигулы, Клавдия, Нерона и Домициана не было подобных преимуществ. Поэтому последние четверо тем более не желали создавать себе потенциальных соперников из удачливых полководцев. Мы уже видели, что Клавдий отозвал Корбулона с другого берега Рейна и не позволил полководцу продолжить войну и вернуть часть германской провинции, утраченной Квинтилием Варом. Этот же император принял участие в первой экспедиции в Британию в 43 г. в самый ответственный момент.
Клавдий провел в Британии менее двух недель, но, главное, он присутствовал во время крупного поражения бриттов к северу от Тамезы (Темза) и захвата столицы племени Камулодуна (Кольчестер). Неясно, насколько активную роль он играл в руководстве этими операциями, но показательно то, что он отлучился на полгода из Рима и совершил большое путешествие, чтобы оказаться в армии во время ее блестящего успеха. Хотя пребывание в Британии было недолгим, благодаря этому визиту имя императора стало ассоциироваться с покорением таинственного острова, где побывал Юлий Цезарь, но который величайший полководец не сумел завоевать.
Клавдий вскоре вернулся в Рим и проехал во время триумфа по Священной дороге (Sacra Via). Императоры обычно не делали этого, если победы были одержаны наместниками, а не самими принцепсами. В довершение всего принцепс и его сын взяли себе имя Британник. Помимо этого, император провел игры в честь победы и затеял строительство памятников, призванных увековечить его завоевание.
Правление Клавдия началось с того, что в хаосе, наступившем после убийства Калигулы, его нашли укрывшимся занавеской, и преторианцы провозгласили его императором вопреки желанию сената. Для такого человека присвоенная им победа в Британии имела огромное значение, так как должна была подтвердить его право называться первым гражданином Рима.{353}
В конечном счете политическая система, созданная Августом, препятствовала дальнейшему расширению империи. Императоры не желали проводить долгое время в походах, завоевывая новые земли, и не доверяли никому выполнение этих задач. Некоторые теоретики времен Августа уже провозгласили, что Рим подчинил себе самые лучшие и процветающие земли и что дальнейшее расширение империи окажется дороже предполагаемой выгоды.
В этом утверждении имелась доля истины, хотя выдвигаемое рядом современных ученых предположение, что империя перестала расширяться, потому что граничила с воинственными народами, которых было трудно победить, не подтверждается никакими данными. Одно несомненно, профессиональная армия, созданная при Юлиях-Клавдиях, не могла быстро увеличивать свою численность, чтобы вести серьезные завоевания. Призыв в армию был крайне непопулярным, как обнаружил Август в 6 и 9 гг., и все последующие императоры старались по возможности его не объявлять.
Императорская армия представляла собой гораздо более эффективную военную силу, чем народное ополчение до времен Мария, но ей недоставало неограниченных людских резервов, которые оказали огромное значения для побед в Пунических войнах.
В период принципата основная функция армии заключалась в контроле над провинциями. Это были как обычные мероприятия по поддержанию общественного порядка, так, и подавление мятежей. Для осуществления третьей функции — защиты границ — обычно прибегали к сочетанию дипломатии с агрессивным давлением на соседние народы с помощью карательных экспедиций или угроз их проведения. Войны с целью завоевания стали редкостью, хотя идеология империи и ее правителей веками, по сути своей, оставалась прежней и одобряла расширение границ. Увеличение римского империя (imperium) по-прежнему считалось в целом хорошим делом, но теперь это не обязательно требовало приобретения новых территорий. Власть Рима могла пользоваться уважением в каком-либо регионе, хотя он не был занят римской армией и не управлялся официальным римским должностным лицом. Поэтому принцепсы считали многие территории, которые никогда не завоевывались Римом, частью своей империи. Решимость защищать и увеличивать влияние Рима являлась причиной большинства войн, проводимых во время принципата.
Домициан несколько лет наблюдал за своими армиями, сражавшимися на границах возле Рейна и Данубия (Дунай), хотя он не командовал войсками на поле боя. На германской границе возвели ряд фортов, продвинувшись на территорию варваров, но при этом была присоединена относительно небольшая территория. В основном эти войны можно назвать крупными кампании для поддержания авторитета Рима у племен, чьи земли граничили с римскими провинциями. Вторжение в Дакию было предпринято в ответ на набеги, совершенные на территорию Нижней Мезии, но вряд ли поначалу планировалась ее постоянная оккупация.
