Видевшийся в мечтах опыт развития, в рамках которого экономический рост сочетался с контролем над инфляцией, продлился совсем недолго. В конце 1980 г. Делфим Нетту под давлением внешних кредиторов сделал выбор в пользу экономической рецессии. Была строго ограничена денежная масса и сокращены инвестиции в госсектор; в результате повышения внутренних процентных ставок уменьшились объемы частного инвестирования.
Экономический спад 1981–1983 гг. имел тяжелые последствия. Впервые после 1947 г., когда начали фиксироваться показатели ВВП, итоги 1981 г. оказались негативными — ВВП сократился на 3,1 %. В течение трех следующих лет ВВП в среднем сокращался на 1,6 %. В наибольшей степени рецессия ударила по отраслям, связанным с производством предметов длительного потребления и средств производства и сконцентрированным в наиболее урбанизированных регионах страны, что породило безработицу.
Несмотря на все эти жертвы (принесенные в виде сознательной ориентации на замедление темпов роста и спад производства. — Примеч. пер.), снижение инфляции не было значительным. Достигнув в 1980 г. годового уровня в 110,2 %, она упала до отметки 95,2 % в 1981 г. и вновь поднялась в 1982 г., дойдя до уровня 99,7 %. В эти годы начала вырисовываться модель «стагфляции»: сочетания экономической стагнации и инфляции.
Государство уже было технически неплатежеспособным, но раскаяние пришло к правительству только в августе 1982 г., когда Мексика объявила мораторий на выплату внешнего долга и обратилась за помощью в МВФ. Но Бразилия, заявляли с чувством превосходства представители правительства, — это не Мексика. На деле же мексиканский мораторий поставил последнюю точку в и без того уже скудных возможностях получения внешних займов. Дело закончилось тем, что Бразилия, исчерпав свои валютные запасы в долларах США, в феврале 1983 г. оказалась вынуждена прибегнуть к помощи МВФ.
В обмен на весьма скромную финансовую помощь и на предоставление возможности восстановить свою кредитоспособность на международной арене Бразилия получила от МВФ рекомендации предпринять усилия по сбалансированию своих долговых платежей и продолжать обслуживать внешний долг. Внутри же страны предусматривались меры по сокращению расходов и дальнейшему урезанию зарплат.
Тогда в отношениях между Бразилией и МВФ наступила полоса расхождений. В стране появились силы, выступавшие против сокращения бюджета и выплаты процентов по внешнему долгу; в свою очередь, МВФ был недоволен тем, что Бразилия не соблюдала условия соглашения с ним. В этой обстановке международные кредиторы не пошли на предоставление Бразилии новых сроков оплаты внешнего долга и более выгодных процентных ставок, как это было сделано в случае с Мексикой.
Несмотря на все это, усилия Бразилии по сбалансированию долговых платежей все-таки дали свои результаты. Начиная с 1984 г., экономика заработала с новой силой; стимулом к этому стал рост экспорта, в структуре которого особо выделялась промышленная продукция. Падение цен на нефть способствовало тому, что ее закупки перестали «давить» на структуру импорта. Помимо этого, благодаря осуществленным на основе II Плана инвестициям, был сокращен импорт нефти и другой продукции; однако инфляция продолжала расти.
В начале 1985 г., когда правление Фигейреду закончилось, финансовая ситуация на время несколько улучшилась, и в стране возобновился экономический рост. Уровень инфляции возрос с 40,8 % в 1978 г. до 223,8 % в 1984 г. Внешний долг за тот же период увеличился с 43,5 до 91 млрд долл.
* * *
Фигейреду продолжил начатую Гейзелом политику открытости. Инициативы в этой области оставались в ведении генерала Голбери и министра юстиции Петрониу Портеллы. В августе 1979 г. Фигейреду удалось вырвать из рук оппозиции один из главных ее лозунгов — борьбу за амнистию политзаключенных. Между тем, утвержденный Конгрессом закон об амнистии политзаключенных содержал ряд оговорок и делал значительную уступку сторонникам «жесткой линии», включив в сферу своего применения тех, на ком лежала ответственность за применение пыток. И все-таки закон все же способствовал возвращению в страну политэмигрантов и знаменовал собой важный шаг на пути расширения политических свобод.
Деятельность же апологетов «жесткой линии» продолжала препятствовать разворачиванию политической открытости. Так, имел место ряд криминальных акций, кульминацией которых в апреле 1981 г. стала попытка взорвать бомбу в Конгресс-центре Рио-де-Жанейро, где тысячи молодых людей присутствовали на музыкальном фестивале. Одна из бомб так и не была установлена; она взорвалась в машине с двумя военными, один из которых скончался на месте, а другой был тяжело ранен. Правительство провело расследование, которое трактовало факты абсурдным образом с целью снять ответственность с виновных. Поданное Голбери в августе 1981 г. прошение об отставке с поста руководителя президентской администрации очевидным образом было связано с подтасовками в ходе этого расследования.
Принятое в 1965 г. избирательное законодательство стало для власть предержащих настоящей западней. С каждым разом выборы все более превращались в плебисциты «за» или «против» правительства. Пытаясь сбить силу оппозиции, правительство в декабре 1979 г. вынудило Конгресс принять новый закон о политических партиях, который упразднял БДД и НСО и обязывал будущие новые партии ввести слово «партия» в свои названия. НСО, название которой было непопулярным, попыталась изменить свой внешний облик, преобразовавшись в Социально-демократическую партию (Partido Democrático Social, PDS) [172]. Руководство БДД сумело выйти из положения, всего лишь добавив к аббревиатуре своего названия слово «партия»; таким образом, Бразильское демократическое движение (БДД) превратилось в Партию бразильского демократического движения (ПБДД — Partido do Movimento Democrático Brasileiro, PMDB).
Времена, когда оппозиция была единой, остались в прошлом. Различные течения выступали единым фронтом в ее рядах тогда, когда им противостоял общий и всемогущий противник. По мере того, как авторитарный режим становился все более открытым, в среде оппозиции стали появляться идеологические и личные противоречия. На базе городского и сельского синдикализма, при опоре на некоторые течения внутри церкви и на профессионалов из среднего класса возникает Партия трудящихся (ПТ — Partido dos Trabalhadores, РТ). Эта партия поставила своей целью представлять интересы широких слоев наемных трудящихся на основе программы базовых прав и социальных преобразований, которые открыли бы в будущем путь к социализму. В отличие от БКП и горячих поклонников СССР, ПТ стремилась избежать каких-либо четких определений природы социализма. Причиной этого было наличие внутри партии двух противоположных течений: на одном фланге находились те, кто симпатизировал социал-демократии, а на другом — сторонники диктатуры пролетариата. Что касается синдикалистской сферы, то между ПТ и профсоюзами «треугольника АВС» были установлены тесные связи. Синдикализм «треугольника АВС» стал одной из важнейших составляющих ПТ, все большую роль в которой играл Лула.
Бризола не нашел себе места в ПБДД и предпочел действовать самостоятельно, стремясь «капитализировать» авторитет, накопленный левым трабальизмом. Однако по решению суда у его партии была отозвана аббревиатура БТП; тогда он основал Демократическую трабальистскую партию (ДТП — Partido Democrático Trabalhista, PDT).
Дифференциация позиций произошла и в лагере синдикализма. В августе 1981 г. состоялась первая Национальная конференция трудящихся (НКТ — Conferência Nacional da Classe Trabalhadora, CONCLAT), в которой приняли участие представители различных направлений бразильского синдикализма. В ходе конференции сформировались два главных течения. Одно, близкое к ПТ, делало упор на проведение наступательной политики в борьбе за права трудящихся; приоритет отдавался мобилизации трудящихся, рассматривавшейся как более важной, чем извилистый процесс открытости. Инициативным ядром этого течения стал синдикализм «треугольника АВС».
