115
Schellenherz W. The Labyrinth. Memoirs. P. 13.
Вступая в новую должность руководителя внешнеполитической разведки РСХА, Шелленберг решил посоветоваться с доктором Мелькарном, занимавшимся организацией гражданской администрации в восточных районах, с которым его связывали давние отношения дружбы. Тот, хорошо знавший Гейдриха, в таких словах аттестовал его: «При первом же поражении этот человек безжалостно бросит вас на произвол судьбы, в случае необходимости он нагрузит вас такими опасными заданиями, что вы должны будете ожидать самого худшего, а именно бесследного исчезновения» Schellenherg W. The Labyrinth. Memoirs. New York, 1956. P. 209.
Как выяснится потом, время от времени появлялся в этом заведении в «инспекционных целях» и сам его организатор — Гейдрих, верный своим привычкам. Правда, предварительно он приказывал Шелленбергу позаботиться о том, чтобы на время его пребывания в салоне была отключена техническая аппаратура.
Моравек (подпольное имя «Леон») был крупным разведчиком-нелегалом. Сумев войти в контакт с главным резидентом абвера в чешских землях и на Балканах П. Тюммелем, в прошлом начальникам управления абвера в Дрездене, Моравек получил через него за большое вознаграждение (Гейдрих называл сумму одного из платежей — 40 тысяч рейхсмарок) доступ к секретным документам германской армии. После разоблачения Тюммеля как агента чехословацкой разведки на след Моравека напало гестапо. Оказавшись в западне, он застрелился.
Так как Свобода во время тренировки получил травму, его заменили позже Кубишем.
По-гречески «антропос»— «человек». «Антропоид» — группа, цель которой «человек».
Впоследствии стала известна такая деталь: лондонское эмигрантское правительство Бенеша задумало приурочить к этой операции организацию всенародного восстания в стране, хотя, по мнению некоторых членов центрального руководства Сопротивления, объединявшего ряд подпольных групп, к этому не было необходимых предпосылок. Считая, что покушение мало что даст союзникам и неизбежно повлечет за собой огромные жертвы, находившиеся в протекторате разведчики-нелегалы по согласованию с представителями национального Сопротивления в первых числах мая 1942 года направили в Лондон полковнику Моравцу радиограмму, в которой сообщали о своих сомнениях в оправданности операции и на крайний случай предлагали заменить объект кем-либо из местных квислингов, считая, что за покушение на Гейдриха нацисты будут мстить всему чешскому народу. Письмо аналогичного содержания, исполненное тайнописью, было послано Бенешу по дипломатическим каналам через Швецию. Приказ отменен не был. Как пишет широко известный в Чехословакии писатель Мирослав Иванов, «Лондон ставил на карту слишком много, чтобы принимать во внимание просьбу деятелей Сопротивления внутри страны» / IИванов М. Покушение на Гейдриха. Свидетельства, факты, документы. М., 1988.
Им оказался К. Чурда. Получил по заслугам, кончив жизнь в 1947 году на виселице.
3 сентября 1942 года состоялся «суд» над настоятелем церкви Владимиром Петршеком, священником Вацлавом Чиклем, председателем совета старейшин православной церкви Яном Зонневендом и епископом Гораздом. Все они были казнены. Известно также, что Владимир Петршеком заставил сторожа Орнеста поклясться на Библии перед алтарем и зажженными свечами, что тот будет молчать.
До вступления в должность Кальтенбруннер возглавлял группу видных нацистов, направленных Гитлером в Прагу в связи с убийством Гейдриха. В эту группу, оставившую свой кровавый след в Чехословакии, входили руководящие деятели РСХА Мюллер (гестапо), Небе (Уголовная полиция) и Шелленберг (внешняя разведка).
Schellenberg W. The Labyrinth. Memoirs. P. 331.
«Чем отчаяннее становилось наше положение, — писал Шелленберг, — тем больше пил Кальтенбруннер. Иногда я встречал его уже утром, часов в 11, сидящим за своим письменным столом с мрачньм и пустым взором. Потом он с пьяной веселостью запускал руку под стол и доставал оттуда бутылку шампанского или коньяка»/ / Schellenberg W. The Labyrinth. Memoirs. P. 334.
Schellenberg W. The Labyrinth. Memoirs. P. 331-332.
Практически этот редут так и не был создан. Тем не менее на заключительном этапе войны нацисты упорно распространяли слухи о том, что идет подготовка к отходу фашистского руководства в недоступную горную крепость, откуда они будут продолжать борьбу, обороняемые отборными воинскими частями, располагая большими запасами продовольствия, горючего, оружия и боеприпасов, что в этом районе якобы вырублены в горах укрытия для «огромных подземных заводов, неуязвимые для ударов с воздуха». Столицей редута, как сообщалось, должно было стать горное убежище Гитлера, расположенное поблизости от Берхтесгадена в районе Оберзальцберга. Согласно прогнозам швейцарской резидентуры американской разведки, взятие редута могло затянуть войну на срок от шести месяцев до двух лет и повлечь людские потери, превышающие потери всех боев на Западном фронте. Очевидно, под влиянием этих прогнозов Верховный главнокомандующий союзных войск генерал Эйзенхауэр не исключал возможности возникновения опасности такого рода, способной втянуть в затяжные боевые действия, носящие характер партизанской войны.
Sehellenberg W The Labyrinth. Memoirs. P. 8.
В результате этой диверсии англичане были поставлены в настолько тяжелое положение, что в 1945 году были вынуждены изъять старые деньги из обращения и напечатать новые образцы.
Говоря о первых впечатлениях, вынесенных им в день официального вступления в новую должность, Шелленберг особенно подробно, не скрывая восторга, останавливается на описании сильно поразившего его воображение своего служебного кабинета, «оснащенного всеми чудесами техники». «Возле огромного письменного стола, читаем мы в его мемуарах, стоял вращающийся столик, на котором было множество телефонов и микрофонов. В обивке стен и под письменным столом, а также в лампе были невидимо для глаза вмонтированы подслушивающие устройства, автоматически фиксирующие любой разговор и даже шорох. Вошедшему бросались в глаза маленькие проволочные квадратики, расставленные на окнах; это были установки контрольной электросистемы, которые я вечером, уходя из кабинета, включал, приводя в действие систему сигнализации, охраняющую все окна, сейфы и различные двери в служебном помещении. Достаточно было просто приблизиться к этому месту, охраняемому при помощи селеновых фотоэлементов, как раздавался сигнал тревоги, по которому за считанные секунды прибывала вооруженная охрана. Даже мой письменный стол напоминал маленькую крепость. — в него были вмонтированы два автомата, стволы которых могли осыпать пулями помещение кабинета. Как только дверь моего кабинета открывалась, стволы автоматов автоматически нацеливались на вошедшего. В случае опасности достаточно было нажать кнопку, чтобы привести в действие это оружие. Вторая кнопка позволяла мне подать сигнал тревоги, по которому все входы и выходы из здания сразу же блокировались охранниками». Это повествование Шелленберг дополняет данными о том, что из служебного автомобиля можно было вести телефонные разговоры в радиусе до 25 километров и диктовать секретарю по радио. Отправляясь по служебным делам в зарубежные страны, он должен был согласно предписанию, надевать на зуб коронку, в которой содержалось достаточное количество цианистого калия, чтобы в течение 30 секунд «навсегда уйти из рук врагов». Кроме того, он носил перстень с большим голубым камнем, под которым находилась еще одна капсула с цианистым калием».
Schellenberg W. The Labyrinth. Memoirs. P. 63.
Агент «Ф-479» так выстроил и организовал работу сети подчиненных ему подагентов, что сумел выйти на контакт и с французской разведкой. Благодаря этому ему еще в 1938 году удалось передать французам дезинформацию о Мюнхенской конференции четырех держав, и она, по словам бывшего министра иностранны Франции Жоржа Бонне, якобы сыграла тогда определенную роль в том, чтобы заставить их поверить, что Германия будто бы отказалась от каких-либо военных намерений.
Семенов Ю. Позиция. М., 1986. Кн. С. 28.
Как потом выяснится, другим активным участником операции был уже упоминавшийся Альфред Науйокс.
Сигизмунд Пейн Бест, англичанин, постоянно проживал в Гааге, член общества выходцев из Англии, кавалер ордена Британской империи, французского ордена «Почетного легиона» и бельгийского «Военного креста», резидент сверхсекретной разведывательной сети, действовавшей во многих странах мира, в том числе в Нидерландах, параллельно с зарубежными резидентурами Интеллидженс сервис. Наряду с участием в «Операции Венло» он имел поручение обеспечить слияние возглавляемой им резидентуры и резидентуры Стивенса, уступавшей по своим раз. мерам только парижской, в одну разведывательную организацию, которой отводилось в то время особое значение в связи с ухудшением политической обстановки в Европе. Эта организация должна была стать своеобразным центром сбора, накопления и обработки разведывательной информации по третьему рейху и осуществления против него тайных операций. Не случайно она была отнесена нацистской службой безопасности к числу основных противостоящих ей объектов.
