Ознакомительная версия.
Дополнение, сделанное по поводу речи А. С. Стишинского, произнесенной в Государственном совете 26 марта 1910 г.
Печатается по кн.: Государственный совет, 1909-10, стр. 1624-1625.
Стр. 258
...по поводу речи А. С. Стишинского... См. там же, стр. 1610-1618.
Замечание по поводу поправки к закону от 9 ноября, сделанное в Государственном совете 27 марта 1910 г.
Печатается по кн.: Государственный совет, 1909-10, стр. 1650.
Стр. 259
...выслушав новую поправку... См. там же, стр. 1648-1650.
Дополнение в связи с выступлениями В. П. Энгсльгардта и Н. А. Хвостова, сделанное 27 марта 1910 г.
Печатается по кн.: Государственный совет, 1909-10, стр. 1653-1654.
Стр. 260
...В. П. Энгельгардт выступил против... См. там же, стр. 1650-1652.
,..Н. А. Хвостов указывал... См. там же, стр. 1652-1653.
Речь о прерогативах правительства в деле организации вооруженных сил, произнесенная в Государственной думе 31 марта 1910 года в ответ на заявление 32 членов Государственной думы
Печатается по кн.: Государственная дума. Третий созыв. Стенографические отчеты. 1910 г. Сессия третья. Часть III. Заседания 65-94 (с 8 марта по 9 апреля 1910 г.). СПБ, Государственная типография, 1910, стр. 2521-2530.
Стр. 261
Заявление 52 членов Государственной думы... См. там же, стр. 2247 и 2482.
Стр. 264
...устройство армии должно проходить в общем законодательном порядке... Как когда-то в случае с Розановым, член антиправительственной партии кадет Милюков счел необходимым отмежеваться от упоминания, сделанного в речи П. А. Столыпиным, В конце заседания Милюков взял слово «по личному вопросу» и заявил следующее: «Председатель Совета министров... приписал мне мнение, что устройство армии должно быть производимо в общем законодательном порядке. Я не знаю, оговорился ли председатель Совета министров, или ослышался, или нарочно утрировал мое мнение, чтобы легче было на меня нападать (справа шум и голоса: «Довольно!»), но я могу его уверить, что Основные законы, которые я здесь комментировал, мне известны и что я нападал на отступления от Основных законов председателя Совета министров. Его заявления здесь и до сих пор меня не убедили, чтобы он соблюдал Основные законы в тех частях их, которые я критиковал. Утверждения же, которое мне приписано председателем Совета министров, я не делал» (там же, стр. 2531-2532).
...сопоставляя это с выслушанной нами в прошлом заседании речью члена Государственной думы Соколова 2... В. С. Соколов (2-й), член Государственной думы от Костромской губернии. Член прогрессивной группы. Его речь от 26 марта см. там же, стр. 1999-2008.
Речь по поводу законопроекта о распространении земского положения 1890 года на девять губерний Западного края, произнесенная в Государственной думе 7 мая 1910 года
Печатается по кн.: Государственная дума. Третий созыв. Сте-нографическкв отчеты. 1910 г. Сессия третья. Часть IV. Заседания 95-131 (с 26 апреля по 17 июля 1910 г.). СПБ, Государственная типография. 1910 (в дальнейшем: Государственная дума, 1910), стр. 774-791.
Стр. 285
...Егоров, с места... Н. М. Егоров, депутат от Пермской губернии, социал-демократ. По профессии чернорабочий.
Речь о числе польских гласных в Западном земстве, произнесенная в Государственной думе 15 мая 1910 года
Печатается по кн.: Государственная дума, 1910, стр. 1391-1393.
Речь О Финляндии, произнесенная в Государственной думе 21 мая 1910 года
Печатается по кн.: Государственная дума, 1910, стр. 2025-2042.
14 марта 1910 года последовал высочайший манифест о внесении Столыпиным в Государственную думу и Государственный совет законопроекта о порядке издания касающихся Финляндии законов общеимперского значения. 17 марта законопроект был оглашен в Думе. 22 марта он был передан для изучения в специально образованную для этого комиссию, которая рассматривала законопроект в заседаниях 27, 29, 30 апреля и 6 мая и приняла его. 10 мая он поступил на повестку дня Думы и был признан спешным. В Думе законопроект обсуждался в семи заседаниях, шесть дней. В час ночи 25 мая была принята формула перехода к постатейному обсуждению. 164 голосами против 23 законопроект был принят и 31 мая передан в Государственный совет (см. стр. 263-270 настоящего издания), утвердивший законопроект через месяц. 17 июня он был утвержден императором и стал законом.
В Думе против законопроекта выступили кадеты. Еще 21 октября 1909 года на заседании ЦК, посвященном Финляндии, кадетами была создана специальная комиссия, в которую вошли П. Н. Милюков, А. И. Шингарев, Д. Д. Протопопов, В. Д. Набоков, В. М. Гессен и М. М. Ковалевский. Дискуссия была завершена на ноябрьской конференции 1909 года, где Милюков применительно к Финляндии настаивал на термине «государственная автономия», из которого вытекала необходимость параллельного российскому законодательства Финляндии. Точка зрения Милюкова па конференции победила. В резолюции говорилось, что «конференция признает необходимым, чтобы проект законодательного акта, перечисляющего общие для империи и Великого княжества законы и устанавливающего порядок их законодательного разрешения, был предложен на решение не одних только русских законодательных учреждений, но и финляндского сейма в установленном сеймовым уставом порядке». Короче, законы, касающиеся Финляндии, должна была утверждать еще и сама Финляндия.
Против законопроекта высказались также прогрессисты (И. Н. Ефремов, В. С. Соколов 2-й и А. М. Масленников). Еще резче против законопроекта выступили трудовики — А. А. Булат и, особенно, Г. Е. Рожков и А. Е. Кропотов. Разумеется, против была и социал-демократическая фракция в лице четырех ее ораторов: Е. П. Гегечкори, Н. С. Чхеидзе, Г. С. Кузнецова и И. П. Покровского.
Стр. 288
...как и два года тому назад... См. Речь П. А. Столыпина в Государственной думе 5 мая 1908 г.
Стр. 289 и 293
Остается неразрешенным хотя бы крупный вопрос об исполнении финляндцами воинской повинности. [...] ...Как известно, права русских подданных мало чем и отличаются в Финляндии от прав иностранцев.
18 июля 1910 года император наложил резолюцию «Согласен» на заключение Совета министров «О некоторых мерах, связанных с изданием закона 17 июня 1910 г. об общегосударственном законодательстве». Совет министров считал основными задачами, не требующими отлагательств, «уравнение прав русских уроженцев в Финляндии с правами местных граждан» и «вопрос об отбывании населением Великого княжества Финляндского воинской повинности». Соответствующие законопроекты должны были быть выработаны финляндским генерал-губернатором. В сентябре эти законопроекты поступили в Думу.
Объяснительная записка к законопроекту об уравнении русских граждан, проживающих в Финляндии, с финнами подробно перечисляла те ограничения, которым подвергаются финские жители (подданные Российской империи), не являющиеся гражданами Финляндии: «Из приведенного обзора ограничений, коим подлежат русские уроженцы в Финляндии, явствует, что в сфере деятельности политической, общественной, экономической и частной права их значительно умалены по сравнению с правами финляндских граждан». Русские не могли избирать и быть избранными в сейм, занимать государственные и общественные должности, в торговле и промышленности они подвергались целому ряду стеснений. Это неравноправие финны рассматривали как самозащиту малой нации против большой. Поэтому статья 1-я планируемого законопроекта предлагала «русским подданным, не принадлежащим к числу финляндских граждан, предоставить в Финляндии равные с местными гражданами права». Предполагалось, что все финляндские законы, противоречащие этому пункту, потеряют силу. В связи с этим записка указывала, что согласно 10-й статье первого отдела закона от 17 июня 1910 г. «изданные в общем порядке законы и постановления сами собой отменяют все несогласные с ними правила финляндских законов и постановлений и применяются, несмотря ни на какие противные правила означенных местных узаконений».
Согласно финляндским законам стать чиновником можно было лишь после окончания финского учебного заведения или же сдав соответствующий экзамен при Александровском университете в Гельсингфорсе. Это практически закрывало дверь для русских чиновников. Теперь же статья 2-я законопроекта предусматривала, что лица, получившие «образование в имперских учебных заведениях» или выдержавшие «установленные в империи испытания», получали «в Финляндии равные права с лицами, получившими образование в соответствующих финляндских учебных заведениях или выдержавшими на основании местных правил соответствующие испытания...»
По финским законам преподавать историю в Финляндии могли только люди лютеранско-евангелического исповедания. Теперь же, согласно 3-й статье законопроекта, «право занимать должности преподавателей истории во всех финляндских учебных заведениях» предоставлялось «на одинаковых основаниях всем исповедующим христианскую веру русским подданным».
Ознакомительная версия.
