Приказываю:
1. Всех военнослужащих, считающих себя больными или ранеными, но не имеющих на руках медицинской карточки передового района, немедленно задерживать как дезертиров.
2. Полевым военно-лечебным заведениям военнослужащих, прибывающих самостоятельно с передовых позиций без медицинской карточки передового района, на излечение не принимать, а передавать военным комендантам для расследования причин убытия с фронта без документов.
При ранении или заболевании военнослужащих тыловых учреждений, прием и выдачу им медицинской карточки передового района производить тому лечебному заведению, где раненому (больному или пораженному) будет оказана первая врачебная помощь.
3. Командирам и начальникам санитарной службы частей, соединений, армий и фронтов установить такой порядок, который исключал бы возможность убытия раненых и больных из расположения части, минуя войсковые пункты медицинской помощи.
4. Установленную приказом НКО № 206 1941 года медицинскую карточку передового района (в приложении) заполнять на каждого раненого (больного, пораженного), подлежащего эвакуации, и обязательно выдавать в пунктах медицинской помощи по оказании первой врачебной помощи.
Карточку заполнять четко и разборчиво и прикладывать печать (части, учреждения или лечебного заведения).
5. Заполненную необходимыми сведениями медицинскую карточку пристегивать или прибинтовывать к повязке, при невозможности – вкладывать в левый карман гимнастерки раненого (больного, пораженного).
6. Начальникам санитарных управлений (отделов) фронтов и армий до 25 апреля 1942 года проверить обеспеченность полевых лечебных заведений бланками медицинских карточек, а начальникам тылов фронтов и армий, в случае необходимости, организовать типографское изготовление этих карточек в количестве, обеспечивающем потребность в них войск.
7. При отсутствии медицинских карточек на пунктах медицинской помощи и невозможности быстрого изготовления их разрешить, в виде исключения, производство отметок об эвакуации:
а) рядовому и младшему начальствующему составу в их красноармейских книжках (раздел II «Прохождение службы»);
б) среднему, старшему и высшему начальствующему составу – в удостоверении личности (запасные листы для прописки).
8. Начальникам санитарной службы фронтов и армий решительно пресекать случаи самотека в деле эвакуации. Эвакуацию раненых и больных производить только в постоянных или временных санитарных поездах, санитарных летучках, с попутным автомобильным или гужевым транспортом, назначая для сопровождения эвакуируемых специальных лиц.
За нарушение настоящего требования персональную ответственность несут начальники фронтовых и армейских эвакопунктов.
9. Приказ объявить всему составу действующей армии и особо под расписку всем медицинским и санитарным работникам подразделений, частей, соединений, армий и фронтов.
Заместитель Народного комиссара обороныгенерал-лейтенант интендантской службы Хрулев
(ф. 4, оп. 12, д. 104, л. 1–3)Обстановка в Ленинграде и Ленинградской области на 12 апреля 1942 г.Начавшийся в 16 часов 20 минут обстрел продолжался более 3 часов. Незадолго до полуночи опять загрохотали разрывы. Всего их было 155. 27 человек ранено, 14 убито.
Несмотря на обстрел, после спектакля Музыкальной комедии в помещении Театра имени А. С. Пушкина состоялся симфонический концерт. Это второе выступление вновь созданного оркестра (первое состоялось 5 апреля). На этот раз исполнялись произведения Чайковского, Глазунова, Римского-Корсакова, Россини, Гуно, Листа. Дирижировал оркестром К. И. Элиасберг. В концерте приняли участие солисты народная артистка республики С. П. Преображенская и заслуженный артист республики И. А. Нечаев.
Выполняя постановление Совета Народных Комиссаров о восстановлении Волховской ГЭС, принятое 25 января, энергетики добились первого успеха. 12 апреля завершена сборка отремонтированного генератора. Активное участие в этой работе принимали Ленинградский Металлический завод и «Электросила». Они изготовили недостающее оборудование и послали в помощь волховчанам опытных монтажников.
Работа по восстановлению ГЭС продолжается. В ближайшее время предстоит ввести в строй еще два генератора (к. 26).
В городе на Неве – Ленинграде секретными являются сведения не только о том, сколько пушек или солдат на фронте, но даже нормы и рецепты выпекаемого хлеба. Об этих «тайнах» рассказывает специальный стенд в Музее хлеба Санкт-Петербурга.
Рецепт его, по которому выпекали свои изделия все ленинградские хлебозаводы весной 1942 года:
мука ржаная обойная – 57%
мука овсяная – 30%
жмых подсолнечный – 10%
солод ржаной нефильтрованный – 3 %
соль от общего веса – 2%
Рядом с рецептом выставлены колбочки с добавками: лузга, мука из соснового луба, отруби, гидроцеллюлоза, мучная пыль и овсяная мука.
Постановления Военного совета Ленинградского фронта о нормах хлеба тоже выходили под грифом «секретно». Рабочим и ИТР полагалось 250 г, служащим, иждивенцам и детям – 125 г, частям первой линии и боевым кораблям, летно-техническому составу ВВС – 500 г, всем остальным – по 300 г.
Главный механик Второго ленинградского хлебозавода А. Диков вспоминал: «В то время доставка муки была событием. Трехпудовый мешок с трудом тащили или волочили по полу четверо, а то и пятеро работниц. Мешки были покрыты слоем льда. Очевидно, они побывали в воде (мука доставлялась под бомбами по Дороге жизни через Ладожское озеро).
Весной на «Дороге жизни»
На втором этаже склада обледеневшие мешки рассекали топорами. Муку потом бережно бросали совками на сита. На решетках после просева часто оказывались пули, мелкие осколки, окровавленные куски шинельного сукна…».
Из дневника начальника Генерального штаба Верховного командования сухопутных войск вермахта генерала Гальдера Франца: «Наступление противника на Керчь не возобновлялось. Обстановка на море в районе Крыма неясная. Противник подтягивает войска к восточному участку фронта группы Клейста. Перед 40-м моторизованным корпусом, по-видимому, ведётся подготовка к наступлению (две новые дивизии, скопления танков). На участке Зейдлица – медленное продвижение. В районе Погостья после очень большого напряжения положение, по-видимому, опять несколько стабилизировалось» (к. 40).
Застольные разговоры Адольфа Гитлера. 12 апреля 1942 г., воскресенье (Г. Пиккер)Главная ставка фюрера «Волчье логово», Восточная Пруссия.
Вечер.
…За ужином шеф заметил, что, извещая о чем-либо союзников, нужно быть крайне осторожным. К сожалению, и в отношении итальянцев он убедился в том, что они недостаточно соблюдают секретность, если только его сообщения не затрагивают непосредственно их интересов. Итальянцы тоже в таких случаях не колеблясь делают в прессе намеки о планах на будущее. Он поэтому рассказывает союзникам лишь то, что им необходимо знать, и лишь в тех случаях, когда это действительно необходимо. В остальном же он заставляет их блуждать в потемках, и, если они пытаются расспросами побудить его занять какую-то определенную позицию, он всегда дает им уклончивые ответы.
Здесь многому можно научиться у англичан, а именно тому, как не надо поступать. Ибо нигде в мире печать не выбалтывает столько своими намеками на сведения из «хорошо информированных кругов», как в Англии. Да, в Англии болтливость прессы заходит настолько далеко, что, к примеру, правительство, считаясь с ее влиянием на общественное мнение, даже дало себя уговорить на проведение высадки в Норвегии, хотя это никак не согласовывалось с общей стратегией Англии в войне. Русские в этом отношении ведут себя гораздо более умело. Не говоря уже о том, что в их печати ни слова не сообщается об их военных планах, они также тщательнейшим образом скрыли все, что хоть как-то связано с их военной мощью. Вся война с Финляндией в 1940 году – равно как и вступление русских в Польшу с устаревшими танками и вооружением и одетыми не по форме солдатами – это не что иное, как грандиозная кампания по дезинформации, поскольку Россия в свое время располагала вооружениями, которые делали ее наряду с Германией и Японией мировой державой.
После ужина шеф высказался в том смысле, что лишь благодаря целому ряду случайностей и счастливых обстоятельств ему удалось вернуть германскому народу множество подлинных художественных шедевров. Только для музея в Линце он смог приобрести 1000 картин Старых мастеров, главным образом голландской и фламандской школы, но также некоторые картины Леонардо да Винчи, Швинда, Фейербаха и т. д.
