второй половине пятнадцатого столетия.
Одновременно и параллельно с изменением экономического положения евреев изменялось и их общественное положение, и их отношение к окружающей среде. С одной стороны, по
мере того как падало их значение и в области кредита, правящие круги, перестававшие нуждаться непосредственно в их
услугах, переходили от правильных деловых сношений с ними
к откровенной эксплуатации и периодическим ограблениям.
С другой стороны, по мере того как они все в большей степени
вынуждены были обращаться к мелкому ростовщичеству и
распространяли свою деятельность на более широкие массы
населения, вражда к ним становилась и шире и острее, а проявление ее все более и более кровавыми.
О способах эксплуатации евреев со стороны правящих кругов мы уже говорили. Посмотрим теперь, как относилось к ним
окружающее население. Отношение к евреям начало изменяться
370
с самого начала вместе с переходом их к новому роду деятельности, когда они от «почтенных», по употребленному некогда
Сидонием Аполлинарием выражению36, занятий обратились к
ростовщичеству и денежным операциям; отношение к торговцам, доставлявшим заморские товары и потому являвшимся
всюду желанными гостями, и к заимодавцам, завладевшим путем залоговых операций уже к середине двенадцатого столетия половиной города Парижа, естественно, не могло не быть
совершенно различным. Если ранее евреи, как мы видели, поддерживали постоянное живое и тесное общение со всеми слоями населения на правах почти равноправных членов общества, то теперь о таких более или менее близких и тесных отношениях не могло более быть и речи. Поскольку в них еще нуждались, их терпели, но и только. Жалобы на ростовщическую деятельность евреев начинаются с половины двенадцатого столетия37. Приблизительно около этого же времени происходит и
резкий перелом в отношениях к ним.
До времени крестовых походов, то есть до самого конца
одиннадцатого столетия, не известно ни одного случая проявления враждебного чувства по отношению к евреям со стороны
населения. Единственный известный нам случай изгнания их
из Майнца в 1012 году, само собою разумеется, не может быть
принят при этом во внимание. Изгнание в данном случае произошло по инициативе императора Генриха II и то под непосредственным впечатлением, произведенным обращением Веце-
лина в иудейство. Изгнание при том же не было продолжительным и спустя несколько месяцев было отменено38. Гонения, вспыхнувшие в прирейнской местности в связи с движением крестоносцев во время первого крестового похода, точно
так же не могут быть рассматриваемы как проявления систематической вражды к евреям со стороны местного населения, вражды, вызванной их ростовщической деятельностью. Избиения евреев и разграбление их имуществ производились на этот
раз исключительно теми беспорядочными толпами, которые под
предводительством авантюристов, вроде Эмихо, устремились
на Восток, не ожидая выступления организованных крестоносных ополчений. Толпы эти, двигаясь из Франции и проходя
через богатые прирейнские города, производили здесь по пути
нападения на еврейские кварталы, избивая евреев и расхищая
их имущество. Местное городское население не принимало в
36 Sidon. Apollin. VIII, op. 6 (Ed. Baret. P. 350).
371
13*
этих нападениях никакого участия, что было бы, конечно, неизбежно, если бы уже в это время существовало то враждебное и
озлобленное отношение к евреям, какое является столь характерным для всего последующего времени. Из всего обширного
материала относительно преследования евреев во время крестовых походов, собранного специальной комиссией и цитированного Арониусом39, мы узнаем всего лишь о двух случаях
участия в погроме окрестного пригородного и сельского населения, с которым евреи в это время никак еще не могли приходить в соприкосновение и в среде которого о наличности специально враждебного отношения к евреям не может быть и
речи40. В одном случае сообщается об участии в погроме случайной толпы, собравшейся на ярмарку, происходившую в городке Нейссе по случаю Иванова дня41. Напротив, как со стороны представителей местной духовной власти в лице архиепископов и епископов, так и со стороны городских советов и, наконец, со стороны городского населения мы видим неоднократные попытки спасти евреев из рук буйствующей толпы крестоносцев. В большинстве случаев эта защита оказывалась
бессильной, однако, например, в Кельне евреям удалось спастись, спрятавшись в домах христиан, так что здесь, несмотря на
многочисленность местной еврейской общины, погибли всего
только один мужчина и две женщины42.
Движение против евреев, вспыхнувшее в связи с первым
крестовым походом, ограничивалось, таким образом, исключительно беспорядочными толпами крестоносцев, предшествовавшими более правильным и организованным ополчениям. Какие бы мотивы ни руководили при этом нападавшей на евреев
толпой, религиозные ли, как склонен думать Каро43, или же, что
37 Honiger в Zeitschrift fur Geschichte der Juden in Deutschland.
Band I. S. 97.
38 Ar rales Quedlinburg. A. 1072. - Monumenta Germaniae. Scriptores III. P. 81.
39 Aronius. Regesten, Ms 175 f.f.
40 Именно во время погрома в Майнце к крестоносцам примкнула
das Gesindel aus der Umgebung der Stadt (Aronius, Jsfe 185). Другой
аналогичный случай представляет факт нападения в окрестностях
Рюдесгейма местных крестьян на евреев, спасшихся из Майнца
(Aronius, № 187).
41 Aronius, № 190.
42 Aronius, № 188.
43 Caro. S. 587.
372
представляется гораздо более вероятным44, просто грабительские
инстинкты45, для нас здесь представляется важным отметить, что в основе всего движения лежала отнюдь не непосредственная вражда к евреям со стороны местного населения городов, в
которых происходили избиения евреев; напротив, это население, как мы видели только что, находилось скорее на стороне
евреев, нежели против них.
Уже в движении против евреев, происходившем в той же
прирейнской области и частью в более восточных местностях
44 В пользу преобладания именно этих последних мотивов говорит прежде всего все последующее поведение во время дальнейшего
следования на Восток этих первых крестоносных ополчений, предававшихся одинаково грабежам и насилиям в Венгрии, Сербии и в
областях Византийской империи по отношению к туземному христианскому населению (см. Albertus Aquinensis. Chron. Hierosolymit.
de bello Sacro historiae, lib. I, c. 7 sq., 12 sq.). Но лучшим критерием
для суждения относительно побудительных мотивов, руководивших
толпами крестоносцев при избиении евреев, может служить свидетельство современного христианского историка, оставившего нам описание событий первого крестового похода, свидетельство, которое ни
в коем случае не может быть заподозрено в пристрастности. Вот как
характеризует историк иерусалимского похода Альберт Аквинский
первые двинувшиеся на Восток толпы крестоносцев и в частности их
выступления против евреев: «Эти люди, выходя из своих государств
и городов отдельными партиями, соединялись потом в одно целое, но
они не воздерживались от предосудительных и чувственных страстей, были неумеренны в пище и увеселялись вместе с женщинами и
девушками, которые оставили свои дома с тем же легкомыслием и
под предлогом пилигримства предавались всякому безрассудству»
(с. 26). Далее следует описание нападений на евреев, жестокого избиения их, ограбления их «огромных богатств» и «несметных денег»
и, наконец, дележа награбленной при этом добычи (с. 27-28). Перебив и ограбив евреев, «все это отвратительное сборище мужчин и
женщин», как называет их Альберт Аквинский, «отправилось в Иерусалим через королевство венгров», где и нашло свою гибель (с. 29-30).
Неудачи, постигшие первые ополчения крестоносцев, Альберт рассматривает именно как наказание Божие за избиение евреев. «Так, рука
Промысла, — говорит он, — поднялась на пилигримов, потому что они
прегрешили перед очами Его, предаваясь безмерно чувственным наслаждениям и избив бесчеловечно иудеев, народ, конечно, изгнанный и враждебный Христу, но они избили их более по корысти, нежели из мести за
Бога, ибо Господь есть Судья праведный и не принуждает никого силою
и против воли наложить на себя его католической веры» (с. 30).
45 См. свод мнений по этому вопросу у Aronius’а, № 176.
373
Германии в 1146 и 1147 годах, в связи со вторым крестовым
походом, по-видимому, некоторую роль играла и вражда к ним
как к ростовщикам. По крайней мере, Бернард Клервосский в
своих письмах по поводу преследования евреев счел нужным
