Освенциме на ул. Кошарова.
Архимандрит Григорий являлся автором свыше 70 научных работ по истории Церкви и агиографии, опубликованных на грузинском, немецком, французском и польском языках. Имя и фамилия отца Георгия выгравированы на памятной доске в честь профессоров, погибших во время войны, у входа в Варшавский университет. Есть упоминание о пастыре и на доске с именами павших прихожан Православной Церкви на стене храма Преподобного Иоанна Лествичника на варшавской Воли. Память о нем, как основателе и первом настоятеле православного прихода, также жива в грузинской колонии в Париже. Помнят об отце Григории бывшие студенты и ученые Боннского университета, студенты Отделения Православного богословия Варшавского университета и те верующие, которые встречались с ним в Варшаве. Все вспоминают о нем как о человеке удивительном, всегда готовом оказать помощь ближнему, как духовную, так и материальную, особенно в тяжелое военное время, когда и ему самому приходилось преодолевать различные трудности.
Архимандрит Григорий (Перадзе) был причислен к сонму святых в лике мученика 19 декабря 1995 г. на Соборе Грузинской Православной Церкви. Канонизацию признала и Польская Православная Церковь, вписав имя священномученика в свои диптихи. В 1998 г. в Варшаве было образовано «Братство святого Григория (Перадзе)». Архимандрит Григорий также был выбран покровителем организованного в декабре 2002 г. Отделения исследований Восточной Европы Варшавского университета и проходящих ежегодно Международных кавказоведческих заседаний, а также действующего на территории Грузии Общества врачей польского происхождения имени святого Григория (Перадзе). Кроме того, Варшавский университет принял решение об издании всех его произведений на польском языке. В Грузии в различных книжных издательствах и журналах вышли почти все работы отца Григория 805.
От рук нацистов погибли и некоторые другие представители Польского Православия. Секретарь канцелярии митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) Юрий Рошицкий оказался арестован гестапо в сентябре 1939 г. вместе с митрополитом, но, в отличие от него, не был освобожден, а вывезен в концлагерь Дахау, где и погиб. Архимандрита Феофана (Протасевича) расстреляли немцы во время восстания в Варшаве в начале августа 1944 г. Личный секретарь митрополита Варшавского Дионисия (Валединского) Сергей Юденко был арестован гестапо и погиб в концлагере Маутхаузен 806. Следует упомянуть также, что в Польше особенно много католических монастырей, костелов, приютов укрывали еврейских детей, и около 4 тысяч польских католических священников погибли в нацистских концлагерях, в значительной части за помощь, оказанную евреям.
В Венгрии, где погибли сотни тысяч евреев, в годы Второй мировой войны действовала Мадьярско-Русинская Православная Церковь. До своего ареста в мае 1942 г. ее возглавлял архиепископ Савватий (Врабец), а затем, до декабря 1943 г. в качестве администратора, российский эмигрант протопресвитер Михаил Попов, в дальнейшем он был арестован немцами и освобожден в начале 1945 г. советскими войсками. Один из приходов этой Церкви, община венгерского православного храма Св. Иоанна Златоуста в Будапеште, в конце 1944 г. спасла многих евреев, выдав им свидетельства о крещении. Эта община была основана рукоположенным в 1928 г. во иерея митрополитом Русской Православной Церкви за границей о. Яношем (Иоанном) Руско, а после его кончины в 1943 г. окормлялась священником Яношем Варью 807. При этом некоторые венгерские католические епископы, протестуя против жестокого обращения с евреями, чинили препятствия в выдачах свидетельств о крещении, обрекая тем самым людей на гибель.
Даже далекая от Европы Японская Православная Церковь (ныне автономная в составе Московского Патриархата), в лице одного из своих прихожан, внесла определенный вклад в спасение евреев. Этим прихожанином был японский консул в литовском городе Каунасе (тогда Ковно) Тиунэ (Чиуне) Семпо Сугихара (Цугихара, по-японски — 1900–1986). Он принял
Православие в 1924 г., работая в японском посольстве в Харбине (Маньчжурия), перед женитьбой на дочери проживавшего там в эмиграции русского белогвардейского полковника Клавдии Аполлоновой. В 1935 г. Т. Сугихара с ней развелся и в Каунасе (с ноября 1939 г.) проживал со второй женой — японкой, но остался православным.
Когда летом 1940 г. Литва была присоединена к Советскому Союзу, все иностранные дипломаты должны были покинуть Каунас до конца августа. Сугихара уже собирал вещи, когда ему сообщили о еврейской делегации, которая находилась у входа в консульство и просила аудиенции у него. Консул согласился встретиться с делегацией для короткого разговора, которая стала просить о почти невыполнимой помощи.
В это время бежавшие в Литву польские евреи находились в тяжелом положении, им было практически невозможно получить эмиграционные визы хоть куда-нибудь. В отчаянной попытке найти страну, которая разрешит въезд, они выяснили, что голландская колония Курасао не требует въездных виз. Это позволяло выехать из Литвы, но поскольку в связи с войной поездки на запад стали невозможны, делегация обратилась к японскому консулу с просьбой выдать им транзитные визы, с которыми можно было получить разрешение пересечь СССР. Т. Сугиха-ра попросил дать ему время запросить свое руководство. Ничто не говорило о том, что МИД Японии согласится выполнить эту необычную просьбу. И тем не менее Сугихара, чрезвычайно обеспокоенный положением беженцев, начал выдачу виз по собственной инициативе, не дожидаясь ответа из министерства. Запрошенный ответ из Токио пришел спустя девять дней, — в разрешении на выдачу виз было отказано, но Сугихара все-таки решил продолжать выдавать визы.
Впоследствии жена Тиунэ — Юкико Кикути Сугихара описывала, что положение отчаявшихся еврейских беженцев, получивших отказ в визах во всех других посольствах и консульствах, оказало сильнейшее воздействие на ее мужа. «После встречи с делегацией он был взволнован и задумчив, пока не принял решение не повиноваться предписаниям МИДа»1.
Непосредственно перед отъездом, уже простившись с небольшим штатом своих сотрудников, Сугихара почти все время, оставшееся до закрытия консульства, проводил за рабочим столом, сам ставя печати в паспорта беженцев. То же самое он продолжал делать на железнодорожной станции, уже уезжая из Литвы. Чтобы ускорить процесс, он попросил помощи у нескольких евреев, и они, не зная японского языка, иногда ставили печать вверх ногами. Все это время Сугихара получал депеши из Токио, предупреждавшие его о невозможности выдачи виз без процессуальных гарантий. Консул продолжал выписывать визы, даже находясь в вагоне поезда, и выкидывал их в окно, стараясь дать максимально большему количеству людей шанс на выживание.
Всего в июле — начале сентября 1940 г. Т. Сугихара, исключительно по собственной инициативе, выдал более двух тысяч виз бежавшим от нацистов в Литву польским евреям для выезда транзитом через СССР, Японию и оккупированную ею часть Китая в Америку. Эти люди смогли уехать и таким образом были спасены от возможного уничтожения нацистами после оккупации Литвы летом 1941 г.
Журналист Игорь Гугель в статье «Легендарный консул» справедливо отмечал: «Одна из наиболее волнующих и, к сожалению, менее известных историй
