Особенности развития жанра баллады в отечественной поэзии 1990–2000-х гг. - Екатерина Васильевна Назарова+

Рецензенты:

кафедра русской и зарубежной литературы, журналистики ФГБОУ ВО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина» (зав. кафедрой – доктор филологических наук, профессор Н. 10. Желтова)

А. Э. Скворцов, доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник лаборатории многофакторного гуманитарного анализа и когнитивной филологии ФГБУН «Федеральный исследовательский центр “Казанский научный центр Российской академии наук”»

© Гудкова С. П., Назарова Е. В., 2021

© Издательство «Нестор-История», 2021

Сегодня одной из главных проблем отечественного литературоведения является проблема жанрового синтеза, взаимопроникновения жанровых систем. Серьезное научное осмысление данной проблемы предложено уже в работах известных теоретиков литературы М. М. Бахтина, Д. С. Лихачева, Ю. Н. Тынянова, В. В. Кожинова, В.Д. Сквозникова, Г. Н. Поспелова и др. С одной стороны, исследователи, безусловно, опираются на «историческую память» жанра (М.М. Бахтин), а с другой – учитывают и единство исторической подвижности того или иного жанра: «жанровая форма все время колеблется и “дышит”: она не равна себе. Жанр является производным истории, исторических сдвигов» [242, с. 4]. Во многом современное состояние проблемы осложняется и тем, что в осмыслении концептуальных основ жанра нет строгой определенности. Отсюда и трансформация жанровых форм в современном литературном процессе интерпретируется по-разному. Ученые говорят об «атрофии жанровой системы» (В.Д. Сквозников), об «эволюции жанрового сознания» (О. В. Зырянов), о появлении «неканонических жанров» (С. Н. Бройтман), которые все более усиливают жанровую изоморфность.

Мы должны согласиться с утверждением С. И. Кормилова о том, что «жанрово-родовые тенденции и закономерности, особенно диффузность тех или иных свойств произведений, их подвижное взаимодействие и взаимопревращение, составляют часть своеобразия русской литературы XX столетия» [159, с. 10]. Это в первую очередь связано с жанровыми трансформациями.

Процесс жанрового синтеза особенно репрезентативно проявляется в поэзии рубежа XX–XXI вв. Изменение общей картины развития лирических жанров в современной отечественной поэзии происходит за счет замещения традиционных форм новыми, которые, в свою очередь, представляют собой модификацию исторически сложившихся. Диапазон жанровых преобразований может варьировать от незначительных сдвигов в жанровой структуре до ее существенной перестройки и даже деформации, когда жанровый облик становится практически неузнаваемым. Деление жанров на канонические и неканонические, предложенное С. Н. Бройтманом, достаточно условно, поскольку неканонические формы генетически связаны с трансформацией «классических» жанровых моделей. В этой связи особый интерес представляет эволюция жанра баллады, переживающей своеобразный ренессанс на рубеже XX–XXI вв. Поэтому сегодня появляется необходимость определения специфики и основных путей развития жанра баллады, выяснения причин и закономерностей ее развития. Постановка проблемы, безусловно, требует и обращения к особенностям историко-литературного процесса трех последних десятилетий. Изучение жанровых особенностей баллады в контексте современной поэзии, а также динамики ее развития обусловливает возможность объективных выводов об основных тенденциях развития современной отечественной поэзии. Таким образом, системное изучение жанра баллады призвано помочь сформировать адекватное представление как о своеобразии этого жанра, так и о современном состоянии поэтического процесса в целом.

Именно на примере жанра баллады, прошедшего длительный путь в своем становлении и развитии, наиболее репрезентативен вектор жанровых смещений современной поэзии. Лиро-эпическая природа баллады, совмещающая лирическое, эпическое (фабульность) и драматическое (диалогические реплики персонажей), а также ее принципиальная открытость оказали существенное влияние на структуру жанра, сделав его гибким, подвижным и изменчивым.

Следует отметить, что в «большом времени» баллада меняла свои содержательные и формальные признаки: от фольклорных эпических песен до поэтических версификаций поэтов-постмодернистов. По сути, на разных этапах она имела совершенно разное семантическое и идейно-эстетическое наполнение: традиции устного бытования, музыкально-ритмическое оформление, литературно-авторскую форму. Однако принадлежность к этому жанру обеспечивалась прежде всего каноном фольклорной баллады, который предполагал, по мысли С.Н. Бройтмана, ссылающегося, кстати, на А. Н. Веселовского, «повествовательный сюжет – рассказ о чудесном, сверхординарном <…> событии с “зачатками эпического схематизма”, любовью к троичности и т. д.; “лирическое эмоциональное освещение” этого сюжета с возвратами, забеганиями вперед, рефренами и повторами; диалогическую композицию, основанную на обмене репликами между героями» [243, т. 2. с. 330].

На каждом витке исторического развития баллада вбирала специфику национального мировидения, историко-мифологическое мышление народа-создателя, внутренние ритмы его жизнетворчества, а также испытывала на себе влияние сюжетов инонациональных литератур. Русская литературная баллада отчасти формировалась под влиянием, во-первых, национальной фольклорной баллады, во-вторых, переводной западноевропейской и представляла собой неоднородное жанровое образование. Общеизвестно, что, хотя в традиции собирания и классификации русского фольклора жанровое наименование «баллада» возникло позднее распространения литературных баллад (термин был предложен в середине XIX в. П. В. Киреевским), фольклорные источники в некоторой степени влияли на становление баллады литературной: уже в XVII и XVIII вв. баллада оформляется в качестве лиро-эпической песни о трагическом событии, в центре ее нравственная проблематика (любовь и ненависть, верность и измена и т. д.), специфическими ее приметами становятся тонический стих, без припева и строфической рифмы, использование характерных для фольклорных текстов эпитетов, символов, иносказаний, гипербол (достаточно вспомнить баллады «Вдова и ее сыновья-корабельщики», «Дмитрий и Домна», «Василий и Софья» и др.). Западноевропейская фольклорная баллада непосредственно, напрямую, безусловно, не оказывала воздействия на русскую литературную балладу, за исключением хрестоматийной «Леноры», которая была воспринята в России уже после ее литературной обработки Бюргером. Однако, переведенная В. А. Жуковским, она обрела ключевые жанровые особенности, присущие последующим подобным произведениям (и здесь весьма примечательны не только переведенные тем же В. А. Жуковским баллады И. Гете, Ф. Шиллера, В. Скотта, но и его же оригинальная «Светлана», и ставшая народной песней «Смерть Ермака» К. Ф. Рылеева, и «Песнь о вещем Олеге» и «Утопленник» А. С. Пушкина, и «Солнце и месяц», «Лес» Я. П. Полонского и др.): сочетание лирического (песенного) и эпического (сюжетного) начал, прерывистость и напряженность повествования, нередкое использование повторения с нарастанием, усугубляющее напряженность, приближающее драматическую развязку; построение в форме диалога; в центре сюжета – всегда онтологический конфликт столкновения человека и судьбы; герой баллады неотделим от сюжетной коллизии и сохраняет вплоть до финала свою сюжетную роль, в его изображении типическое преобладает над индивидуальным; обязательными становятся наличие мистического элемента, создание атмосферы таинственного, нередко страшного.

Несмотря на разнохарактерность бытования жанра литературной баллады с XVIII до начала XXI в. (при безусловном осознании позднейших трансформаций балладного сюжета вплоть до кардинальных изменений жанра в поэзии последних десятилетий), правомерно, на наш взгляд, дать следующее его определение: баллада – это лиро-эпический жанр с повествовательным лаконичным сюжетом, в основе которого лежат таинственные, мистические события, наполненные драматизмом,