Тет-а-тет. Беседы с европейскими писателями - Николай Дмитриевич Александров

Б. С. Г. — Пресс

Москва

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»

Фотографии, иллюстрации, оформление и макет художника Андрея Рыбакова

© Н. Д. Александров, 2010

© А. И. Рыбаков, иллюстрации, 2010

© Б. С. Г.-Пресс, 2010

Беседы с писателями проводились в рамках телевизионного цикла «Экология литературы. Новая антология». Выражаю глубокую признательность всем, кто сделал возможным осуществление этого проекта, а следовательно, и выход в свет этой книги. А именно: Анатолию Голубовскому, Станиславу Архипову, Константину Гадаеву, Алексею Аникину, Юлии Петровой, Владимиру Пахалову, Игорю Фатюшину, Шарлотте Дюбоск, Ирине Вааг, Светлане Митюшиной, Анне Асланян, Анне Сидоровой, Марит Бьеркенг, Ольге Дробот, Ольгерту Либкину, Ирине Кравцовой, Варваре Горностаевой, Александре Поливановой, Оксане Коваленко, Хансу Магнуссону, а также посольствам Франции, Швеции, Норвегии, Финляндии, Великобритании, Шведскому институту, НОРЛА. Моя особая благодарность Марии Липкович и Максиму Амелину — за понимание и долготерпение.

Английский прозаик, биографа поэт, эссеист и критик. Родился в 1949 г. в Лондоне. Окончил Клэр-колледж (Кембридж). С 1971 по 1973 г. учился в Йельском университете. Работал в журнале «Спектейтор» литературным редактором (1973–1977), кинообозревателем (1978–1982). С 1986 г. является главным книжным обозревателем «Таймс».

Книги: «Лондонский скряга» (London Lickpenny, 1973), «Заметки о новой культуре. Эссе о модернизме» (Notes fora New Culture: An Essay on Modernism, 1976), «Эзра Паунд и его мир» (Ezra Pound and His World 1980), «Т. С. Элиот» (T. S. Eliot 1984), «Первый свет» (First Light 1989), «Диккенс» (Dickens; 1990), «Английская музыка» (English Music 1992), «Дом доктора Ди» (The House of Doctor Dee 1993), «Процесс Элизабет Кри» (Dan Leno and the Limehouse Golem, 1994), «Блейк» (Blake, 1996), «Жизнь Томаса Мора» (The Life of Thomas More 1998), «Рукописи Платона» (The Plato Papers 1999), «Лондон: Биография» (London: The Biography, 2000), «Альбион. Источники английского воображения» (Albion: The Origins of the English Imagination 2002), «Кларкенуэллские рассказы» (The Clerkenwell Tales 2003), «Иллюстрированный Лондон» (Illustrated London 2003), «Начало» (The Beginning 2003) «Побег с Земли» (Escape From Earth 2003), «Чосер» (Chaucer, 2005), «Шекспир: Биография» (Shakespeare: The Biography, 2005) «Падение Трои» (The Fall of Troy 2006), «Тернер» (Turner, 2006), «Ньютон» (Newton 2007), «Темза. Священная река» (Thames: Sacred River, 2007), «Poe: Alife cut short» (2008), «The Casebook of Victor Frankenstein» (2008), «The Canterbury Tales» (2009), «Venice: Pure City» (2009) и др.

Литературные премии: Сомерсета Моэма (1984), Хайнеманна (1984), Уитбреда (1984,1985), «The Guardian» (1985), памяти Джеймса Тейта Блэка (1998), Саут Бэнк Шоу (2001), СВЕ (2003). Член Королевского общества литературы (1984).

С тех пор как состоялась беседа с Питером Акройдом, уже вышли в русском переводе и биография Шекспира, и «Темза. Священная река», а на английском появилась книга о Венеции. Большая часть разговора так или иначе связана с Лондоном, поскольку с кем еще говорить об этом городе, как не с автором «Биографии Лондона». И еще два слова. В центре романа «Хоксмур» — шесть церквей, построенных архитектором Н. Хоксмуром во времена королевы Анны. Около этих церквей происходят загадочные убийства, которые расследует детектив Николас Хоксмур, тезка архитектора. В романе «Дом доктора Ди» в доме, расположенном в Кларкенуэлле, живут алхимик елизаветинской эпохи Джон Ди и современный ученый Мэтью Палмер (каждый в своем времени, разумеется).

Что-нибудь изменилось в Лондоне после того, как вы закончили книгу о нем?

В городе? Насколько мне известно, с тех пор как я закончил писать эту книгу, перемен произошло не так уж много. Конечно, финансовый рынок в данный момент лихорадит, но структура города как таковая, природа его остались неизменными. Подобные вещи живут века, им свойственна определенная непрерывность, которая словно бросает вызов обычной хронологии. Это место всегда было средоточием энергии, власти, разрушительной силы — с тех самых пор как здесь впервые разбили поселение римляне. Можно сказать, что город хранит свое лицо тысячелетиями.

Можно говорить о духе Лондона?

Дух города остается узнаваемым на протяжении веков. Доведись нам шагнуть назад, в восемнадцатое столетие или даже в шестнадцатое, мы увидели бы те же виды деятельности, те же типы людей, того же рода взаимодействие между ними — хоти, g возможно, не в том масштабе.

Какой наиболее интересный период в истории Лондона вы бы выделили?

Различные теории по поводу развития города, которые попадались мне на глаза в последние несколько лет, по большей части носят характер достаточно односторонний, узко направленный. Никто ни разу не взялся описывать Лондон как организм, функционирующий уже много веков. Я в своей книге попытался исследовать и проанализировать природу Лондона как живого существа, с его собственными неизменными законами. Это повлекло за собой необходимость вглядеться как в темные, так и в светлые его стороны, распознать присущие ему качества: его тишину, его запах, все остальные аспекты Лондона, которыми обычно пренебрегают, — именно на них я старался сосредоточить внимание. Полагаю, можно сказать, что все это привело к созданию новой теории.

Те эпохи истории города, что больше всего интересовали меня на протяжении всей жизни, охватывают отрезок, который, пожалуй, можно назвать ранней современностью, — от времен Чосера к шекспировским и дальше, ко временам Блэйка и Диккенса. Тем самым речь идет о периоде между пятнадцатым и девятнадцатым столетиями. Ни одна из эпох не представляется мне более колоритной или более важной, чем другие. Дело тут в той самой непрерывности, присутствие которой я пытался подчеркнуть в данном контексте. Я стремился — как в биографиях, так и в романах — передать ощущение места, фактуру, дух того или иного периода, чтобы дать читателю возможность без труда войти в этот период посредством языка. И все-таки ни один из периодов не кажется мне важнее остальных.

Какой период своей биографии переживает Лондон теперь?

Полагаю, он недавно вступил в средний возраст. Однако города, в том числе Лондон, всегда отличает их способность к постоянному омоложению. Город словно сбрасывает одну кожу, под которой уже выросла другая. Вместо обычного человеческого цикла старения здесь, в рамках этой схемы, налицо последовательность витков: город готовый было рухнуть, вдруг восстанавливается, и все начинается сначала; кажется, вот-вот наступит конец, но это не так. Ритм города устроен куда сложнее человеческого. Еще более усложняется он потому,